Василий Сахаров - Мечник
— Кланы, значит, — протянул Астахов. — А сколько всего таких кланов?
— Тринадцать, три угла, три ромба, три квадрата, три круга, и один звездный. Каждый клан имеет свой цвет и условное обозначение, у каждого свои проповедники, воины, женщины, рожающие новых Внуков Зари, и рабы. Звездный клан всегда находится на развалинах Харькова, они руководят всеми сектантами, они командиры, а остальные кланы занимаются расширением подконтрольных им земель, добычей пленников и исполнением приказов. Я сама слышала от Хаксы, проповедника, у которого была наложницей, что главная цель их, как они говорят, вселенского проекта, подчинить себе весь мир, а поэтому, они должны постоянно двигаться вперед и не останавливаться. Ромбы идут на юг, их цель Луганск, Донецк и Дебальцево, углы продвигаются на Полтаву и Днепропетровск, квадраты идут на Сумы, а круги на Воронеж и Дон.
— Как ты думаешь, в чем их сила?
— Эти варвары фанатики, и отдают своему служению все силы без остатка. Посмотрите на местных воинов, они несут службу, работают, отдыхают, спят с женами и занимаются хозяйством, а у Внуков Зари все не так, и каждая минута должна быть использована с пользой. Сон, не более четырех часов в сутки, на личные дела не более двух часов, а все остальное время, каждый мужчина должен готовиться к войне за своего бога.
— Хм, — удивился такому ответу капитан, и обратился к рыхлому пареньку: — А ты, что можешь сказать?
— Тоже самое, — голос парня был неестественно тонок и, лично мне, был неприятен. — Я евнух, видел мало, и могу только рассказать, что слышал от наложниц проповедника Хаксы из Синих Углов.
Астахов поморщился и снова обратился к девушке:
— Как вам удалось сбежать?
— Случай, — пожала она плечами, — Хакса ездил в Сахновщину, читать проповедь перед воинами, идущими в первый набег на земли днепропетровцев, и нас с собой взял, для оказания услуг. Потом, воины ушли, а мы, подсыпали проповеднику и стражникам сонного зелья в еду, и смогли сбежать. Четыре дня пробирались через дебри, хотели к нормальным людям выйти, но за нами была погоня, и мы чуть было не попались.
— Это так, — подтвердил Брагин. — Мы с их преследователями возле Горловки схватились, пять размалеванных уродов с копьями и луками, против моих семнадцати дружинников с автоматами и винтовками. Тогда, я свой приметный шрам на голове и получил, а прежде чем мы этих сектантов одолели, восемь человек убитыми потеряли, да троих тяжелых.
— Неужели они настолько хороши? — удивился я.
— Не хочется этого признавать, но да, это лучшие воины, каких я только видел, верткие, ловкие, и что ни стрела, так в цель, что ни копье, так в самую уязвимую точку на теле, которая ничем не прикрыта. У нас таких бойцов нет, и в ближайшее время не будет.
— А как происходят их набеги?
— Три года назад в конце зимы поехали мужики в лес за дровами, запасов летних не хватило, вот и понесла их нелегкая. Проходят сутки, их нет, выдвигается патруль в пять конных, и тоже, пропал. Тогда уже всерьез забеспокоились, собрали отряд в полсотни дружинников, и помчали к тому лесу, где наши люди должны были быть. Только на опушку вышли, как сразу в засаду попали. Как итог, двенадцать убитых за пять минут. Откатились в чистое поле, обстреляли лес из автоматов, сунулись опять, и еще пятерых наповал. Потом из города минометы притянули, и после хорошего обстрела снова в лес полезли.
— И там, конечно же, никого?
— Да, только тела наших мужиков и патрульных. После этого боя, всю весну и лето стереглись, но было тихо, хотя из Луганска и Донецка вести приходили о похожих нападениях. Нам-то проще, мы все в городе живем, за стенами зимуем, а у них все посложней, поселков и хуторов вокруг много, и все налеты по ним пришлись. К новой зиме расслабились, думали, что все, что это была случайность, залетные бандиты пошалили, да и исчезли без следа. Анне и Павлику, — Брагин кивнул на сидящих рядом с ним девушку и евнуха, — не поверили, когда они про этих сектантов говорили, не хотели верить, и за это поплатились новыми потерями. В прошлую зиму от таких налетов погибло двадцать пять человек, и все на дорогах. Выйдет патруль в дозор, да и исчезнет, дружинники выдвигаются на поиск, а их стрелами закидают и отходят.
— Сколько бойцов с вражеской стороны было?
— В первые две зимы не более десятка, думаю, что это разведка.
— Градоначальник говорил, что в эту зиму уже сто человек потеряли?
Командир дружины цыкнул зубом, и ответил:
— Приходько только за своих людей говорил, а если всех погибших посчитать, то гораздо больше получится.
— Был еще кто-то?
— Двести сорок три наемника из Николаева. Они все в лесу погибли, и ни один не уцелел, хотя парни хваткие были, лучше, чем мои охламоны, дерзкие, лихие, и с оружием хорошо обращались. Этой зимой все было как всегда, пропал патруль из наемников, и мы тремя колоннами выдвинулись в сторону леса. Два отряда обходили с флангов, а один, под моим командованием, пошел прямиком по дороге. Со стороны противника тот же самый прием, обстрел и отход, мы следом, идем за ними по пятам, гоним варваров в ловушку, да сами в нее и влетели. Думали, что против нас как всегда, десяток бойцов, а их оказалось полторы сотни, так что своих я еще успел отвести, мы к чистому полю поближе были, а наемников, которые в лес плотно втянулись, сектанты всех перебили. Потом по весне на то место ходил, смотрел, как же их сделали, и получилось так, что николаевцы двигались по тропе, а их с деревьев дротиками короткими закидали, да из кустарника стрелами густо накрыли. Они нескольких врагов подстрелили, а что толку, все одно все полегли.
— Сдается мне, что где-то у вас вражий шпион окопался.
— Сами так думали, весь город на уши поставили, и все впустую, никого не нашли, а потом узнали, что в Донецке крыса сыскалась, и она же, про наемников, что к нам шли, доложилась.
— Может быть, что и так. Как считаешь, если они всерьез на вас навалятся, сколько продержитесь?
— Город может выдержать в осаде три года, укрепления у нас хорошие, продовольствие есть и боеприпасов достаточно. Однако это возможно, только если защитники будут готовы продержаться такой срок, а наши жители морально надломлены и половина из них, готова при первом же серьезном натиске бежать к вам, на юг.
— Дядя Евген, — прерывая дружинника, девушка прижала ладонь к правому виску, — у меня опять голова разболелась, можно мы уйдем?
Брагин спросил меня:
— Давай позже пообщаемся?
— Я не против.
Командир дружины и Павлик подхватили девушку под руки и покинули нашу стоянку. Мы переглянулись, и Астахов спросил:
— У кого и какие предложения?
Первым высказался Гуров:
— Надо домой поворачивать. Понятно же, что в Харькове нам теперь делать нечего. Уж с кем, а с сектантами разговора не будет, сталкивался я уже с такими фанатиками, которые из людей биороботов делают.
— Инженер прав, — поддержал его Татаринцев, — надо назад возвращаться и обо всем в СБ доложить. Да и царю Ивану о таких врагах знать надо, а то у него уже Миллерово обезлюдело, а никто и не чешется.
Все трое посмотрели на меня, и я ответил:
— Сегодня ночью отправляем зашифрованное сообщение в СБ. Полный доклад о здешней беде и происходящих в Харькове событиях. Мое мнение таково, бойцы Астахова и мои гвардейцы идут в дальний поиск. Караван остается здесь, а инженеры, Татаринцев и Миронов, ждут нашего возвращения. У нас есть задача провести разведку в Харьковской области, и мы ее выполним. Двое суток на сбор более полной информации и поиск проводников, а затем пешим ходом выдвижение на север.
— Поддерживаю, — Астахов приподнял руку.
Остальным, то есть Татаринцеву и Гурову, оставалось только согласиться. Они право решающего голоса не имели и никакой ответственности за караван не несли, так что, вскоре мы направимся в рейд, а они останутся в Дебальцево и отдохнут на скорой летней ярмарке.
Глава 8. Украина
Окрестности Харькова. 05.07.2062
— Да, уж, — глядя в бинокль, проворчал лежащий рядом Астахов, — хороши бы мы были, если бы сюда с караваном без разведки поперлись.
— Это точно, — настроение у меня было паршивым, а разговаривать, желания не было никакого.
Почти четыре недели бойцы капитана Астахова и мои гвардейцы пробирались к Харькову, не шли, а именно пробирались, так как дозорные группы сектантов повстречались нам сразу же развалинами города Артемовск. Они патрулировали границы своих территорий группами по десять бойцов, и не столкнулись мы с ними, только благодаря удаче. После ночевки собирались выдвигаться в путь, но один из моих парней, пулеметчик Лист, замешкался, и пришлось ждать, пока он свой рюкзак перепакует. Только встали, попрыгали, как на тропе, которую, я определил для дальнейшего движения, появился противник.
