Василий Сахаров - Мечник
Однако все пришлось переигрывать на ходу, поскольку ближе к полудню в тренировочный центр, под охраной двадцати бойцов прибыли два проповедника, и не абы кто, а самые настоящие Звездные, то есть руководители всего этого сатанинского сообщества, мечтающего очистить мир от ересей. Важные лица в лагере не задержались, посмотрели на тренировку, толкнули какую-то пафосную речугу, и спустя всего пару часов, направились в сторону Харькова.
По какой дороге в Васищево прибыли проповедники мы засекли еще на подходе, так что с местом для засады определились сразу, и за то время, что Звездные были в лагере, успели занять позиции и засели по правой обочине широкой грунтовой дороги идущей в сторону областного центра. Не все идеально, но время поджимает, и скоро колонна будет здесь. Сидим, ждем, и вот появляются они, те, кто нам и нужен. Впереди дозор из пяти воинов клана, потом основная процессия, две повозки с проповедниками, которые тянут четыре раба, и десять бойцов по бокам. Оставшаяся пятерка вражеских воинов следует позади.
Снимаю АКМ с предохранителя и выцеливаю командира вражеских бойцов, полноватого, но, тем не менее, крепкого мужика, который, с важным видом шествует рядом с первой повозкой и о чем-то переговаривается с пассажиром.
— Работаем! — кричу я и длинными очередями полосую чуть вырвавшегося вперед вражеского десятника.
Противник падает, а рядом с ним на пыльную сухую дорогу, обильно смачивая ее своей кровью, ложатся еще два вражеских бойца. Нам нельзя задеть ценных пленников, а потому, погибают не все охранники. Несколько человек ныряют в лес на противоположной стороне дороги, где и растворяются без следа. Мать их за ногу этих лесников!
— Вперед! — основная группа наших воинов остается на месте, а я, во главе пятерки гвардейцев, сменив опустошенный магазин и, передернув затвор, выбегаю на дорогу.
С противоположной обочины, с еле слышным противным свистом, в нас летит несколько дисков. От своего я уворачиваюсь, перекат вперед и подкатываюсь под повозку, из которой вылезает чувак в черном балахоне, расшитом во всю спину тремя золотыми шестиугольными звездами. Прыжком встаю на ноги, автомат в руках, и приклад, одним коротким тычком бьет проповедника в лоб. Он тут же падает на колени, его подхватывают под руки два гвардейца, и волокут к нашим позициям.
— А-а-а-а! — из кустов напротив, вылетает низкорослый дикарь с копьем в руке и, выставив его перед собой, устремляется ко мне.
Видимо, он хотел защитить своего босса, и рванулся ему на выручку, но ствол «калашникова» уже направлен на него. Короткая очередь в несколько патронов вышибает ему мозги, и я отхожу вслед за своими парнями. Красиво сработали, на быстроту, хотя и не идеально, почти всю охрану перебили, а двое все же ушли, и находятся где-то неподалеку. Теперь, наверняка, за нами вслед пойдут, и будут метки своим товарищам оставлять, которые в погоню за нашим отрядом двинутся. Это ничего, еще посмотрим, каковы они в деле. Так ли в бою хороши, как дружинники в Дебальцево говорили, или это у страха глаза велики.
— Отход!
Мы мчим по лесу и, не смотря на то, что с нами пленники, а вокруг бурелом, продвигаемся очень быстро. Наш отряд сплошь профессионалы, и для нас, лес это дом родной. Вдруг, замечаю, что вместе с нами бежит один из рабов, которые тянули повозку проповедников, сухопарый и стройный парень, с неровно обрезанными короткими русыми волосами, и неизменным рабским клеймом на лбу. Бежать ему неудобно, на ногах, вместо нормальной обуви какие-то обмотки, но он не сдается и не отстает, замечает мой удивленный взгляд и весело улыбается. Ладно, в кайф ему побегать за ради собственной свободы, пусть бежит, если отстанет, его проблемы, а выдержит нашу скорость, значит, стоит на него внимание обратить.
Бежали мы до самой темноты, а направление выбрали на городок Змиев. За несколько часов преодолели около двадцати километров, форсировали два ручья и одну почти пересохшую речку, и вот, я скомандовал привал. Наши бойцы рухнули на редкую лесную травку, и каждый в этот миг хотел только одного, отдышаться и дать отдохнуть ногам.
— Привал три часа, после этого возобновляем движение, — полушепотом сказал я, но в ночной тишине меня услышали все. — Пленников сюда тяните.
Рядом со мной присел Астахов, а бойцы подтянули двух проповедников, которые сейчас, выглядели очень жалко, потные, грязные, вонючие, а от балахонов, одни клочки остались. Что можно было сказать о пленниках с первого взгляда, под отсветами маленького и бездымного костерка, который возле нас сноровисто развел Кум-связист. Один, тот, что постарше, пожилой мужичок с реденькими волосиками на башке и большой бородавкой на носу, видимо очень важный человек в иерархии своего клана, и даже сейчас, находясь в плену, глядит на нас как на людей второго сорта, с какой-то брезгливостью и превосходством. Другой проповедник, совсем еще молокосос, смазливый парнишка не старше шестнадцати лет с необычными чуть раскосыми глазами. Он злится, грызет зубами кляп во рту, а взглядом, за малым, молнии не метает, яростный сучонок.
— С кого начнем? — спросил Астахов.
— Давай с молодого.
Пареньку вынули кляп, и мы ожидали, что сейчас он на крик изойдет, но он посмотрел на своего старшего товарища, а тот, только прикрыл веки глаз, как если бы одобрял что-то. Мальчишка взглянул на кусочек темного звездного неба, еле видного сквозь большие кроны лесных деревьев, и спокойно, как-то буднично и отрешенно, произнес:
— Во имя твое, мой бог. Во славу твою, Сын Зари, тот, кого называют Люцифер.
Того, что произошло после этих слов, никто из нас не ожидал. Молоденький проповедник захрипел, и из его рта пошла кровь. Бросились к нему, но он резко мотнул головой, и что-то выплюнул нам с Астаховым под ноги.
— Ни хрена себе, — произнес капитан, — он себе язык откусил. Саня, ты когда-нибудь видел такое?
— Нет, — глядя на окровавленный кусочек мяса, покачал я головой.
— Ну что, нам такой пленник теперь ни к чему, а только обуза?
— По любому.
Капитан провел ребром правой ладони по горлу, и обратился к одному из своих бойцов, который держал молодого сектанта:
— Валек, кончайте его.
— Понял, — пробурчал боец, и поволок фанатика в темноту.
После этого, Астахов наклонился к старшему пленнику и спросил:
— Если кляп вынем, тоже себе язык откусишь?
— Этот не откусит, слишком труслив, — в разговор вклинился молодой и сильный голос.
Оглянулся, а это тот самый раб, который вместе с нами от дороги бежал. По виду, выглядит бодро, и взгляд хороший, прямой и усталостью не замутненный.
— Ты кто? — спросил я его.
— Повольник из Тулы, Сеня Бойко. Шел на юг, к морям теплым, да к этим козлам, — он с ненавистью посмотрел на проповедника и сплюнул на землю, — в плен попал. С тех пор уже четыре месяца при этом уродце бородавчатом в рабах состою и как скотина какая-то, тарантас его таскаю.
— Как его зовут? — кивок на сектанта.
— Балан, пятый иерарх Люцифера в Звездном клане.
— Значит, говоришь, что членовредительством он заниматься не будет?
— Нет, это чмо своей крови боится. На чужую смотреть любит, торчит от этого, а вот вида своей, никак не переносит.
— Нормально, — я выдернул торчащий изо рта Балана кляп, и спросил его: — Пообщаемся?
— Вы все умрете! — выкрикнул пленник и дернулся всем своим телом.
— Это точно, бессмертия пока не придумано. Говорить будешь?
— Нет, — Балан попытался принять гордый и неприступный вид, но со связанными руками получалось это у него плохо.
— Как знаешь, — мой нож сам собой оказался в правой руке, и спустя уже полминуты проповедник был готов к сотрудничеству.
Я отошел в сторонку, а допрос повел Астахов, все же он из СБ, и лучше знает о том, что и как надо спрашивать, а у меня в этом деле интерес немного другой, хоть и работаю на государство, но в то же самое время, сам по себе. Капитан со всем своим усердием начал первичный опрос пленника, и за три часа, что мы находились на месте, Балан вывалил на наши головы столько всякой разной информации, что можно было парочку книг по этой теме написать. Ха, если доживу до седой и дряхлой старости, в любом случае напишу мемуары, благо, есть что вспомнить, и один только этот иерарх, чего стоит.
Перво-наперво, проповедник подтвердил, что снайпера, которых мы видели в лагере под Мерефой, действительно, готовятся для устранения лидеров иных густонаселенных анклавов, в том числе и нашего. Кроме того, рассказал обо всех известных ему военных планах их кланового сообщества, которое окончательно сформировалось шесть лет назад на основе бандитских группировок из Харькова. Старожил, помнящих те времена, в их среде уже почти не осталось, а основу всех кланов составляли либо выдвиженцы Звездных, либо молодежь, с детства воспитанная на том, что именно Люцифер есть настоящий бог, а центральный клан, проводники его воли.
