Оливер Боуден - Assassins Creed. Ренессанс
– Наверное, теперь пора, – тихо сказала ему Паола. – Рано или поздно им все равно придется узнать правду.
Клаудия недоуменно смотрела то на Эцио, то на Паолу, то снова на брата. Анетта усадила Марию на диван и обняла за плечи. Мать отрешенно улыбалась, гладя крышку шкатулки.
– Эцио, в чем дело? – испуганно спросила Клаудия.
– Кое-что произошло.
– Ты о чем? – (Эцио молчал, не зная, с каких слов начать, но его лицо сказало Клаудии все.) – Боже мой, нет!
– Клаудия…
– Скажи мне, что это неправда!
Эцио опустил голову.
– Нет, нет, нет, нет, нет! – вскрикивала Клаудия.
– Тише! – попытался успокоить ее брат. – Piccina[50], я сделал все, что мог.
Клаудия уткнулась ему в грудь и зарыдала. Она плакала долго, неистово, а Эцио терпеливо пытался ее успокоить. Он с тревогой поглядывал на мать, но та, кажется, не замечала рыданий дочери. Возможно, внутренним чутьем Мария уже знала страшную правду. За эти дни молодой человек стал гораздо спокойнее. И вот теперь, глядя на отрешенную мать и бьющуюся в рыданиях сестру, он впервые со дня казни почувствовал безудержное отчаяние. Он стоял, обнимая вздрагивающие плечи Клаудии, и вновь ощущал груз ответственности перед семьей. Защита доброго имени Аудиторе теперь лежала на нем. Прежний Эцио мог бы позволить себе заплакать вместе с сестрой, но теперешний – ни за что… Он собрался с мыслями и стал ждать, когда Клаудия немного успокоится.
– Послушай меня. Никакими слезами мы не вернем отца и братьев. А нам троим нужно как можно быстрее покинуть город. Мы отправимся туда, где вы с мамой будете в безопасности. Но для этого нужно перестать плакать и собраться с духом. Теперь ты – моя единственная помощница. На тебе лежит забота о нашей матери. Понимаешь?
Клаудия всхлипнула в последний раз, вытерла глаза и посмотрела на брата.
– Да, – тихо сказала она.
– Тогда займись сборами в дорогу. Бери только то, что действительно нужно. Лишняя ноша – напрасная трата сил. Мы пойдем пешком. Карета была бы слишком заметна, а потому опасна. Надень самую простую одежду. Нам нельзя привлекать к себе внимание. И давай поживее!
Анетта взялась помочь со сборами.
– Вам бы стоило помыться и переодеться, – предложила ему Паола. – Легче станет.
Спустя два часа их дорожные документы были готовы, и теперь ничто не удерживало остатки семьи Аудиторе во Флоренции. Эцио в последний раз тщательно проверил содержимое сумки. Возможно, дядя сумеет объяснить ему важность документов, которые молодой человек забрал от Альберти. Он должен знать отцовские секреты. Скрытый клинок Эцио прикрепил на правое предплечье. Клаудия вывела Марию в сад, где в стене имелась потайная дверь. Там же стояла Анетта, изо всех сил старавшаяся не заплакать. Молодой человек повернулся к Паоле:
– Прощайте. Еще раз спасибо за все.
Паола обняла его и поцеловала почти в губы.
– Берегите себя, Эцио. Будьте бдительны. У вас впереди длинная дорога.
Он молча поклонился, натянул капюшон и повесил на другое плечо мешок с пожитками матери и сестры. Они расцеловались с Анеттой и вышли через потайную дверь из дома Паолы. Клаудия вела мать под руку. Эцио продолжал думать о громадной ответственности, которую принял на себя. Он молил Бога, чтобы ему хватило сил выдержать все это, хотя ему уже сейчас приходилось нелегко. Отныне он не имел права даже на минутную слабость. Ничего, он выдержит. Он будет сильным. Ради Клаудии. Ради их несчастной матери, которая, похоже, целиком ушла в себя.
Они достигли центра города, когда Клаудия начала говорить – ее было не остановить, она буквально засыпала брата вопросами. Эцио нравилось, что в голосе сестры появилась твердость.
– Как такое могло случиться с нами? – допытывалась Клаудия.
– Не знаю.
– Как ты думаешь, мы когда-нибудь сможем вернуться?
– И этого я тоже не знаю.
– А что будет с нашим домом?
Эцио лишь покачал головой. Все эти дни ему было не до палаццо Аудиторе. И надежных людей, которым он мог бы поручить заботу о флорентийском гнезде их семьи, у него тоже не было. Возможно, герцог Лоренцо распорядится, чтобы дом закрыли и взяли под охрану, но в это слабо верилось.
– Их… их хоть похоронили достойно?
– Да. Я… сам об этом позаботился.
Этот вопрос Клаудия задала, когда они переходили Арно. Эцио невольно бросил взгляд на реку и благодарил Бога, что им удалось беспрепятственно добраться до южных городских ворот. Здесь он пережил несколько тревожных минут. Власти усилили посты на выезде из города. К счастью, фальшивые документы Паолы с честью выдержали испытание. Стражники придирчиво вглядывались в лица одиночных молодых путников и потому не обратили внимания на скромно одетую семью простолюдинов.
Их путь лежал на юг. Первый привал они рискнули сделать, только когда отошли на приличное расстояние от города. У местных крестьян Эцио купил хлеба, сыра и вина. Подкрепившись, путники позволили себе короткий отдых возле пшеничного поля, в тени раскидистого дуба. Молодому Аудиторе приходилось обуздывать собственное нетерпение. До Монтериджони было почти полсотни километров. Не так уж и далеко, но Эцио и Клаудия были вынуждены примеряться к шагу матери. Горе изрядно подорвало силы Марии и заметно состарило ее. Она так и не оправилась от потрясения. Молодой человек надеялся, что дядя Марио позаботится об их несчастной матери. Но какими бы прекрасными ни были созданные ей условия, выздоровление все равно наверняка не будет быстрым. Если по пути не случится ничего неожиданного, Эцио рассчитывал достичь дядиного имения под вечер следующего дня.
Ночь они провели в заброшенном сарае, где нашлось чистое, теплое сено. Поужинав остатками купленных припасов, брат и сестра устроили для матери мягкую постель и уложили спать. Женщина ни на что не жаловалась и, казалось, даже не понимала, где находится. Но когда Клаудия попыталась взять у нее шкатулку Петруччо, чтобы та не мешала ей спать, Мария пришла в неистовство, оттолкнула дочь и обрушила на нее поток брани, какую можно услышать разве что из уст рыночных торговок. Потрясенные, брат и сестра молча переглядывались.
К счастью, спала Мария спокойно и наутро выглядела отдохнувшей. Все трое вымылись в соседнем ручье и выпили чистой воды, заменившей им завтрак. Путь продолжался. День выдался теплым, но не жарким. Приятный ветерок обдувал им лица. За все время пути им встретилось лишь несколько повозок. У людей, работавших на полях и в садах, трое путников не вызывали никакого интереса. Эцио сумел купить фруктов для матери и Клаудии. Сам он не чувствовал голода. Беспокойство, не покидавшее его все это время, отбивало желание есть.
Сердце молодого человека радостно забилось, когда во второй половине дня он увидел вдали залитые солнцем стены городка Монтериджони. Правда, до холма, на котором он стоял, было еще далеко, но уже через пару километров начинались земли, подвластные Марио Аудиторе. Дядя был умелым и рачительным хозяином. Вдобавок он заботился о безопасности своих владений. Близость Монтериджони заставила всех троих ускорить шаг.
– Мы почти у цели, – сказал Эцио, улыбаясь Клаудии.
– Grazie a Dio[51], – ответила она и тоже улыбнулась.
Увы, радость оказалась преждевременной. За поворотом дороги их ждал старый «приятель» Эцио, которого Аудиторе никак не рассчитывал увидеть здесь. Человек этот был не один. Его сопровождало не менее дюжины солдат в голубых, расшитых золотом мундирах. У одного из них в руках был ненавистный Эцио штандарт с золотыми дельфинами и крестами на голубом фоне.
– Эцио! Buon giorno! Смотрю, ты не один, а с семейством. Точнее, с его остатками. Какая приятная неожиданность!
Он кивнул своим людям, и те с двух сторон перегородили путникам дорогу, взяв алебарды наперевес.
– Вьери!
– Представь себе. Едва моего отца выпустили из тюрьмы, он с великой радостью дал мне этих бравых солдат и щедро оплатил их участие в охоте. Но ты меня обидел. Как ты мог покинуть Флоренцию, даже не попрощавшись со мной?
Эцио вышел вперед, загораживая собой Клаудию и мать:
– Вьери, чего ты хочешь? Разве тебе мало того, что удалось достичь вашему семейству? По-моему, ты должен только радоваться.
Вьери вскинул руки:
– Чего я хочу? Даже не знаю, откуда начать. У меня столько желаний. Посмотрим… Большой дворец, двух новых скакунов, красавицу-невесту… Ах да, еще убить тебя!
Вьери обнажил меч, дав своим людям сигнал быть наготове, а сам двинулся к Эцио.
– Я удивлен, – ответил молодой человек. – Неужто ты собираешься одолеть меня в одиночку? Впрочем, ты не очень-то рассчитываешь на свои силы, раз взял с собой столько головорезов!
– Ты недостоин пасть от моего меча, – заявил Вьери, убирая меч в ножны. – Чтобы тебя прикончить, мне хватит и кулаков. Прошу прощения, если тебя это огорчит, tesora[52], – обратился он к Клаудии. – Но ты не волнуйся, я управлюсь с ним быстро, а потом поищу способ утешить тебя и даже твою мамочку!
