Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)
Сол недовольно хрюкнул, вышел в приемную и принес табурет.
Контрразведчик уселся, положил на колени планшетку, достал из нее лист бумаги и карандаш.
— Извините за беспокойство, но ведется следствие, нам еще многое непонятно.
— Ничего.
Супер-лейтенант с интересом меня разглядывал. Он был старше лет на семь, маленького роста, худой, волосы наполовину седые. Я был уверен в том, что вижу его впервые. Наверно это был один из офицеров, которых прислали к нам на помощь в ту злополучную ночь.
— Во время осады города, Вы встретили лейтенанта Ража и сообщили ему о смерти капитана Рока. Скажите, пожалуйста, Вы сами видели, как погиб капитан?
— Нет. Когда я пришел, он был уже мертв.
Шоб кивнул и сделал первую запись.
— А зачем Вы к нему пришли?
— На город напали, Рока на месте не было, и никто не знал, где его искать.
— У Вас была для него, какая-то важная информация?
— Нет. Я хотел его разыскать и предложить свою помощь.
— В чем? — удивился Шоб.
— В защите городе, — я сделал паузу, чтобы отдышаться, доктор говорил, что моя слабость вызвана большой потерей крови, — все-таки я боевой офицер, воевал и мог быть полезен.
— И это все? — спросил контрразведчик.
— Да.
Он опять заскрипел карандашом. Казалось наш разговор совершенно не интересовал супер-лейтенанта. Он с интересом смотрел по сторонам, разглядывал вереницу бутылочек с лекарствами и мою окровавленную форму, висящую на вешалке. Сол собирался отдать ее в чистку, но единственная прачка на его улице погибла.
— Хорошо, — сказал Шоб, — что Вы увидели в доме капитана?
— Я нашел Рока в гостиной, — ответил я, — а в подвале — тела лейтенантов Зута и Веса. Там еще был городской интендант, кажется его звали Шоц.
— Все они были мертвы?
— Да. Еще в гостиной, рядом с телом Рока, лежал труп дикарки.
— Значит мы можем предположить, что ее убил капитан?
— Да. Я тоже так и подумал.
— Значит Рок лежал в гостиной, — переспросил Шоб, — а остальных Вы обнаружили в подвале?
Казалось, контрразведчик пытался подловить меня на мелочах, но пока у него ничего не получалось.
— Да.
— Мы осмотрели тела, — продолжал он, не отрываясь от письма, — Вас не удивило, что у лейтенанта Веса были связаны руки?
— Нет. Вы же знаете, что на днях он был арестован и обвинен в убийстве.
Шоб и супер-лейтенант переглянулись.
— Как Вы думаете, — лейтенант посмотрел на меня, — что он мог делать дома у Рока?
— Не знаю. В ту ночь я видел много странного, — я неловко шевельнулся и заскрипел зубами от боли.
— Лежите, лежите, — забеспокоился Шоб, — мы не будем Вас долго мучить. Скажите, Вы не видели оружия капитана и лейтенанта? На месте его не оказалось.
— Оружия капитана в комнате не было, а револьверы лейтенанта Зута и интенданта я взял с собой.
— Зачем? — удивился Шоб.
— У меня кончились патроны, в городе шла резня, — ответил я, — а покойникам оружие ни к чему.
Супер-лейтенант понимающе кивнул. Любой десантник, на моем месте, поступил бы так же.
— А Вас не удивило то обстоятельство, что оружие капитана пропало, а револьверы интенданта и лейтенанта никто не тронул?
— Мне некогда было удивляться.
Какое-то время мы молчали, слышно было только, как скрипит карандаш Шоба.
— Это Вы укрыли тело лейтенанта Веса одеялом? — неожиданно спросил супер-лейтенант.
Наверно он не должен был задавать вопросы, потому что контрразведчик бросил на него недовольный взгляд и тяжело вздохнул.
— Да.
— Почему только его? — офицер с интересом уставился на меня.
Все-таки Сол был прав, когда не хотел пускать ко мне посетителей. Раны разболелись, а от нелепых вопросов начала кружиться голова. К тому же этот допрос начинал действовать мне на нервы.
— Одеяло было одно, и я укрыл первое попавшееся тело.
Шоб наконец закончил записывать, убрал листы в планшетку и встал.
— Извините, что побеспокоили. Вы оказали неоценимую помощь следствию. До свидания.
— До свидания.
Контрразведчик вышел. Супер-лейтенант почему-то задержался, подошел к кровати и нагнулся ко мне.
— Вы молодец Бур, настоящий герой. Если бы не Вы этого города уже бы не было на карте.
Я не нашелся, что ответить.
— Меня зовут Хот. Вижу эта фамилия Вам знакома. Мой племянник, когда-то служил под Вашим началом, — сказал он и тут же добавил, — вы вместе принимали участие во второй экспедиции.
Я помнил молодого лейтенанта, в свое время мы расстались хорошими друзьями.
— Вина за то, что мы так долго не приходили к Вам на помощь, целиком лежит на мне, — продолжал офицер, — я не поверил лейтенанту Ражу, не поверил Вам. Извините.
Он смотрел на меня, смущенно улыбался и, казалось, чего-то ждал.
— Все-таки Вы пришли, — сказал я.
— Без обид?
Этот детский вопрос странно прозвучал в комнате, пропахшей потом и камфарным маслом. Я вспомнил дом, заваленный трупами десантников и сержанта, распростертого на матрасе, похожего на жука из коллекции энтомолога, приколотого булавкой к бумаге.
Я не знал, что сказать и не мигая смотрел на офицера.
— Не держите зла, Бур, — уже другим тоном сказал супер-лейтенант, видимо он понял, что сейчас, о той ночи, со мной лучше не говорить.
— Какие обиды, — наконец выдавил я из себя, — служба есть служба.
Супер-лейтенант вздохнул, отдал честь и вышел. Он больше не улыбался.
Я слышал, как Сол закрыл за офицером дверь. Доктор немного потоптался в прихожей и вернулся в комнату. Он подошел к столу, достал из жестяной коробочки шприц и ампулу, набрал лекарство и внимательно посмотрел на меня поверх очков.
— Значит руки лейтенанта Веса были связаны? — спросил он.
Я подозрительно покосился на него.
— Почему Вас это заинтересовало?
Сол хитро прищурился.
— У Вас на запястьях характерные следы от веревки. Кстати они еще не зажили.
Слава океану, что, разговаривая с Шобом, я все время держал руки под одеялом.
— Я побывал в плену.
— У кого?
— Разумеется у дикарей, — буркнул я, — на меня напали в городе. Я Вам рассказывал.
Сол с сомнением покачал головой. Историю о моей встрече с Бао и его людьми, доктор уже слышал.
— Пока Вы лежали без памяти, у Вас был довольно интересный бред, — продолжал он, — Вы говорили о каком-то подвале, о похищенных детях и о том, что пора убивать мерзавцев, называли имена Рока и Зута.
Возможно, если бы не сегодняшний визит Шоба, я бы все рассказал Солу. Но пока контрразведка ищет виновных и копает под меня, лучше держать все тайны при себе. Чем меньше Сол будет знать, тем лучше.
— К смерти Рока я не имею никакого отношения, — ответил я, с трудом поворачиваясь на бок, — его океан покарал.
— За что?
Доктор навис надо мной со шприцом в руке. Казалось он не собирался ничего делать, пока не услышит признание.
— За все, — выдохнул я, — да колите уже, больно лежать на боку.
Сол ткнул иголкой, потом убрал шприц и протер место укола ватой, смоченной спиртом.
— Что Вы мне вкололи? — спросил я, растирая ягодицу.
— Больно?
— Очень.
— Это снотворное, — сказал доктор, — Вам надо поспать.
Он убрал шприц и вышел из комнаты, насвистывая на ходу известную мелодию. Эту песню я знал, ее любили петь вечерами в деревенских тавернах и в притонах контрабандистов. В ней говорилось об офицере, затеявшем бунт на корабле и убившем капитана. Кажется, в последнем куплете, офицера вешали на рее.
Раны заживали плохо, и я капризничал.
— Дайте мне морфий, — просил я доктора.
Сол не поддавался и только сердито сопел.
— Его нельзя часто колоть. Вы же знаете, что бывает с теми, кто злоупотребляет этим лекарством.
— К морскому дьяволу, — упорствовал я, — мне больно.
Доктор качал головой и уходил в другую комнату, на мои жалобы он не обращал никакого внимания.
Его дом пострадал не сильно, входная дверь и стекла в приемной были выбиты, исчезли кастрюли и сковорода, запасы еды, кое-какая одежда и сабля. Оконные проемы затянули бумагой, а изуродованную дверь поставили на место. Теперь она отчаянно скрипела и с трудом закрывалась, но это никого не волновало.
День проходил за днем. Общая беда сблизила поселенцев. Первое время люди, оставшиеся без крова, спали прямо на улицах, но потом обитатели уцелевших домов стали пускать их к себе на постой без всякой платы. Колонисты делились последним и город потихоньку начал оживать. Часть армейских складов сгорела, но новый комендант распорядился обеспечить горожан всем необходимым. Как оказалось, Рок и аборигены разграбили не все. Теперь, наравне с военными, гражданским выдавали сухой паек.
Все это я узнавал от редких посетителей, которые заходили меня проведать.
