Джейн Астрадени - Полосатые галактики
– Что?! – Эшесс резко остановился перед ним. – Выслушать что? Как ты снюхался с этими… Врагами империи?!
– Эшш…
– Яд ударил в голову?! Когда отрубили жало…
– Зря ты упомянул, – деревянным голосом произнёс Зерасс. – Зря. Мой организм больше не вырабатывает яд…
Мучительная судорога пробежала по лицу бывшего принца, а капиллярный рисунок на коже пожелтел.
Заламин-наггир смерил единокровного презрительным взглядом.
– Ах, да! Конечно! Ты же неполноценный или… Как там… Недееспособный! А то, я бы предложил выйти и бок о бок прикончить этих вонючих…
– Эшшшш!
Зерасс прикрыл глаза и судорожно сглотнул. Жестокие слова единокровного ранили, причиняли боль. Эшесс понимал это, но не мог перестать. Его распирало от ненависти, злости, досады и… Жалости! К этому убогому, но родному…
Старший открыл глаза и с укоризной взглянул на младшего.
– Сядь, прошу тебя и послушай… Если тебе дорога твоя жизнь и жизнь наследника.
– Вот как ты заговорил? – Эшесс усмехнулся. – Убийца прежнего наггеши. Впрочем, я не осуждаю, но… Так глупо и бессмысленно – утратить разум и потерять всё.
– Я не убивал наггеши!
Заламин-наггир от удивления опустился на кровать и недоверчиво уставился на единокровного.
– Что?
– Я не убивал его! Меня подставили.
– Как? Кто? – хрипло спросил Эшесс. – Почему?…
– Теперь выслушаешь?
Принц-заламин колебался, раздираемый противоречиями.
– Почему я должен тебе верить?
– Мы связаны узами крови. И… Я знаю, кто настоящий убийца
– Кто? – Эшесс боялся услышать ответ.
– С-Вэшот! – имя единорожденного императора прозвучало как выстрел в устах опального принца.
Заламин-наггир нахмурился.
– Уверен?
– Да. Он за всем стоит… У меня есть, был преданный осведомитель – руннэ… Он надёжен… Я ужалил его. Он жаждал моего яда, а я получал информацию.
Эшесс нахмурился.
– Разве можно доверять рабу, зависимому от яда?
Зерасс покачал головой.
– Это не то… Я спас его, сохранил ему способности и связал, односторонними узами, почти как в ритуале яда и крови…
– И?
– Он доверенный агент при дворе С-Вэшота. А я давно подозревал единорожденного. С-Вэшот и Манрасс расположили к себе наггеши лестью и подарками. Заверили в своей преданности и настроили против нас. Я не сразу понял… Наггеши спровоцировал тебя по наущению Манрасса. И С-Вэшот убедил С-Рэшаша удалить тебя из дворца.
– Я – дитя императора, только он может решать простить меня или наказать! Это было его решение.
Зерасс усмехнулся.
– Эши, Эши… Ты ослеплён его великолепием. Признай, наконец, С-Рэшаш – император никакой и родитель никудышный. Всем давно заправляет С-Вэшот, а С-Рэшаш лишь марионетка. Но С-Вэшоту мало. Он хочет признания и полноценной власти. Он давно метит на трон. Убрав с пути тебя, он заказал убийство наггеши, а затем обвинил меня, подбросив улики и подкупив свидетелей.
– Повссстанссы не лучшшше, – прошипел заламин-наггир, придвигаясь к единокровному. – Покушшение…
– Это не повсстанссы, – зашипел в ответ Зерасс. – Это С-Вэшшот и Манрассс.
Эшесс отсел от него.
– Лжёшь!
– Нет! Они организовали покушение, так, чтобы это выглядело как происки экстремистов. Так удобно – убить императора и наследника, и подставить сопротивление… У них не вышло. Слава Великому Наггу!
Эшесс вспомнил поведение С-Вэшота и Манрасса во время покушения и после. А единокровный, кажется, прав. Как ни прячь остриё в песок.
– Мне сложно это принять, – жало заламина подёргивалось.
– Понимаю. Мне тоже… Я изучал труды прежних императоров. Сомневался. Видел, что происходит что-то неправильное. И главное от меня ускользало и ускользает до сих пор… Но после казни и на каторге я многое пережил и столько всего передумал… Я изменился, Эшши.
– Поэтому ты с ними? – Эшесс пренебрежительно мотнул головой в сторону двери.
– Не только, единокровный. По моим сведениям, С-Вэшот почти всё прибрал к рукам, даже старую гвардию. Но ещё не добрался до сопротивления. А нам нужна армия, Эши, чтобы противостоять ему. Заинтересованная, обученная армия и сильный император. А ты – иситар-сит…
– Вот к чему ты клонишь, – Эшесс усмехнулся. – Проще убить заговорщиков.
– Ты сам убьёшь единорожденного императора и своего родича?
– Он же убил наггеши. И, по всей видимости, пытался убить меня, после неудачного покушения. Больше некому.
Теперь это было очевидно.
Зерасс вскочил.
– Ушше поссмел! Выродок!
– Тишшше, – Эшесс выставил ладонь.
– Змеиное отродье! – Зерасс сел. – Я не представлял, что он зайдёт так далеко, и так скоро. Наследник снова в опасности!
– Именно, а я здесь, – принц-заламин усмехнулся, – прохлаждаюсь. Хорошо, успел выставить охрану.
Зерасс покрутил головой.
– Наёмники С-Вэшота повсюду.
– Не станет С-Вэшота – не будет и наёмников.
– Нет. Убивать единорожденного сейчас – глупо… Есть Манрасс, наггеши С-Вэшота, заламины… К нему не подберёшься. Если сорвётся, обвинят тебя, а меня – беглого преступника император не послушает.
– Так устроим облаву на дом С-Вэшота. У нас для этого есть оружие – псы императора. Свалим всё на них.
Зерасс нахмурился и опустил голову.
– Поздно…
– Что? Он их тоже прибрал к рукам?
Единокровный кивнул.
– Теперь ясно, – Эшесс схватился за выпуклость на спинке кровати, так, что дерево хрустнуло под пальцами, отломил и отшвырнул обломки.
Ярость требовала выхода.
– Вот почему на меня напали императорские убийцы…
Сцена в парке живо предстала перед глазами. И Тэлсс – никакой не Тэлсс… Тогда он снова спас принца, рискуя собой. Почему? Зачем? Чтобы похитить? Кто он? Откуда? Как связан с повстанцами? И так похож на псов императора. Не один из них, но всё же.
Эшесс едва не сорвался с места, намереваясь бежать, найти, ужалить и вырвать правду…
– Слушшшай… – шуршание голоса единокровного прервало ход его мыслей. – У меня есть план.
– Говори.
– Мы соберём повстанцев. Укрепим императорскую гвардию-шадди, чтобы охранять императора, пока не подойдёт срок. Твоя задача – оберегать наггеши и заботиться о нём. Не спускать с него глаз и не подпускать к нему единорожденного с отпрысками и близко. Ты – иситар-сит. Воспитаешшь из него достойного императора. Я тем временем буду тренировать армию сопротивления. Оружие у нас есть, не хватает выучки. А когда наггеши достигнет тринадцати сэптимелей – возраста императора, мы убьём С-Рэшаша, обвинив С-Вэшота и Манрасса…
– Что ты сказал? Повтори? Убьём родителя?
– Для нашего же блага, чтобы возвести наггеши на трон. С-Рэшаш – марионетка С-Вэшота, и он не отречётся. Мы подставим С-Вэшота и Манрасса. Казним публично, как убийц императора. Обезглавим эту змею и вернём себе империю. Ты – станешь регентом, за неимением другого единорожденного.
Зерасс умолк, поражённый, Эшесс смеялся…
– Мечтатель! И чем, интересно, ты соблазнил эту шайку воров и бандитов? Жалить-то уже не можешь.
Зерасс пропустил колкость мимо ушей.
– Я предложил союз и свободу. Когда наш, – он подчеркнул это слово, – наггеши взойдёт на трон, я дам им свободу и верну часть территорий. Империя признает суверенитет Тигруннской республики…
– Тигруннская республика? Ха-ха! Территории? Как ты сообщишь об этом наггеварам, чьи территории собрался отдавать?
– Провинциалы нам подчинятся.
– Не стоит недооценивать провинциалов. Более того, нам следует заручиться их преданностью и уповать на них. Только на них. Остальные лишь средство.
– Я думал об этом, – кивнул Зерасс. – Мы проведём реформы, учтём их интересы, сыграем на преданности Великому Наггу и будущему наследнику… Что скажешь?
– Не знаю… – Эшесс задумался. – С одной стороны, ты прав… С-Вэшот – опасен. Он угрожал даже Рессане…
Зерасс побледнел.
– Рессане?! О, нет! Как она?
Иситар-сит насторожился.
– Перед тем как меня похитили, была в добром здравии. Я приставил к адзифирату стражу из гвардейцев-шадди. Они всё ещё верны мне.
Единокровный сжал кулаки.
– Что такое? – спросил Эшесс, заглядывая ему в лицо. – Ты же не думал о Рессане, когда замышлял переворот.
– Наоборот! Только о ней я и думал… – вскинулся Зерасс и осёкся, встретив недоумённый взгляд единокровного, и добавил уже тише:
– Ты не спросил, как мне удалось бежать.
– Это же очевидно. Повстанцы?
– Нет, – скулы Зерасса окаменели. – Рессана… Рессана организовала побег. Задействовала связи клана. Подкупила, кого нужно… Но она не знает, что я здесь, а не в глубокой провинции в Храме Ледяного змея.
Разум Эшесса отказывался верить, а чувства говорили…
– Что у тебя с Рессаной? – глухо спросил он. – Отвечай.
– Хочешь всей правды? Она мне дорога… Я люблю её и тоже ей небезразличен. Мы…
Он не закончил фразу, припечатанный с размаху к стене кулаком Эшесса.
