Fallout: Дорогой из желтого кирпича (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович
Среди дикарей, как и среди других групп имелись свои гении и свои дураки. Гением, например, был Друх - шаман племени, который в отличие от моих предположений не только курил галлюциногенные травы и ел грибы, но и практически в одиночку тащил на себе всю медицинскую помощь. С помощью трав и простейших инструментов, сделанных из кости и металла, он умудрялся залечивать сложнейшие раны и исцелять больных.
Вождь, кстати говоря, передал ему принесенные мной дары, который тот принял и… Отложил на дальнюю полку. Непривычно ему было пользоваться дарами цивилизации, он и так все умел, а про эти лекарства сказал, что будет пользоваться ими в чрезвычайных случаях, которых за три месяца так и не случилось.
Хотя раненых в стойбище приносили, причем нередко. И даже серьезных: то кто-то нарвется на арматуру, то кого-то искусают собаки. Мне каждый раз приходилось помогать шаману в лечении, хотя зачастую помощь моя ограничивалась тем, что я подавал инструменты. И ведь Друх умудрялся вытягивать даже таких с того света, и даже были вполне серьезные надежды, что они сумеют вернуться к нормальной жизни. Это было поразительно.
Так что я счел за честь учиться у такого таланта. И пусть он понимал в анатомии и физиологии гораздо меньше меня, но все равно умудрялся лечить людей и делать это хорошо. Но я прекрасно понимал, что многое из того, что он делает, у меня не получится повторить никогда. Просто потому, что размышлял этот дикарь совсем другими категориями, и человеческое тело для него даже не делилось на органы, которые выполняли определенную работу. Он воспринимал все это целостным и неделимым.
Тем не менее я научился оказывать медицинскую помощь, причем делать это при дефиците припасов, используя исключительно то, что есть под руками. Хотя некоторые вещи мне не нравились. Например, шаман предлагал разжевывать корень ксандера и цветок брока в однородную кашицу, прежде чем закладывать ими раны. Мне казалось, что гораздо лучше и безопаснее будет мелко нарезать их и залить кипятком, на что Друх принялся ругаться и заявил, что главная скрепляющая часть этого лекарства - человеческая слюна. Я был не уверен, что это так, особенно с учетом, что так в рану попадали и бактерии, которые живут у человека во рту, но объяснить этого шаману мне не удалось.
Помимо этого, я стал ходить на охоту вместе с дикарями. И основной охотой к моему удивлению была не загонная с помощью собак, пусть и этот вид был все-таки широко распространен, а установка всяких силков и ловушек. Причем делали их из буквального того, что было под рукой: веток, плетеных из травы веревок, камней, кусков металла и стекла. Сначала меня научили делать то, что нужно для ловушек, а потом и ставить их.
Самое главное, что все эти ловушки при определенной изобретательности можно было использовать и для самой интересной охоты - на двуногую дичь. Этому меня тоже научили, хотя здесь уже все зависело исключительно от удачи и внимательности врагов. Хотя, если добавить к этому немного взрывчатки, получалось совсем хорошо.
Еще меня учили выслеживать дичь, отличать следы одних зверей от других. Это было важно, потому что крупные следы не всегда означали опасного хищника, от которого следует бежать. Хотя большинство следов принадлежало собакам, которых в Денвере оказалось просто невообразимое количество. Однако на них Битые Псы не охотились, так что и меня научить, естественно, не могли.
Не могу сказать, чтобы мне удалось добиться особого расположения у обычных жителей племени, однако вождю я явно нравился. Еще бы, я ведь подарил ему свой пистолет, научил чистить его и смазывать, а еще и учил стрелять. В первый раз на шум стрельбы собралась чуть ли не половина племени, а на следующий раз еще трое из дикарей принесли оружие и даже какие-то патроны, старые, уже покрытые патиной. Оружие, кстати, у них было так себе, два мелкокалиберных полицейских револьвера, какой в свое время был у меня, да еще один одноствольный дробовик. Мне пришлось потратить время на то, чтобы хорошенько очистить стволы и привести их в готовность к стрельбе, после чего я с разрешения вождя стал учить и остальных обращаться с оружием.
Видимо, вождь сделал выводы, что четыре ствола в случае чего лучше помогут защитить племя, чем один. А потом мы даже сходили на торговый пост для того, чтобы прикупить еще патронов у Утильщиков, которые добывали их на руинах города во вполне себе промышленных масштабах. У меня была мысль сколотить из дикарей команду добытчиков вроде тех же Утильщиков, но меня отговорили. В первую очередь потому, что город уже давно был поделен между разными бандами и племенами, и своих конкурентов Утильщики уничтожали быстро и безжалостно.
Что же касалось религиозной стороны моей миссии, то тут все было достаточно плачевно. Менять свою веру на чужую Битые Псы не хотели ни под каким предлогом, упрямо продолжая поклоняться собакам. И даже то, что я рассказал им, что собаки не только служили людям до Великой Войны, а были выведены ими, ничего не поменяло. Кое-кто меня, конечно, первое время слушал, но, когда Друх строго поговорил с этими слушателями, они разбежались и, увидев меня, шарахались в стороны. Я до сих пор гадал, что же он им такое сказал.
В конечном итоге, я решил подзабить на религиозную часть своей миссии и положиться на удачу. Если я сумею доказать свою полезность, ну и показать таким образом, что мой Бог превосходит силой их племенных божков, то дело сдвинется с мертвой точки само собой. Ну или я просто таким образом успокаивал себя.
Сегодня же был особенный день. День, к которому, как выяснилось вчера, меня готовили последние четыре месяца. Я-то думал, что я учу дикарей, а как выяснилось, это они готовили меня к посвящению.
Когда мне об этом рассказали, я не удивился. Я подозревал, что у дикарей должен быть какой-то ритуал посвящения, но не думал, что меня подвергнут этому испытанию. Все-таки для них я был чужим. Но нет, меня собирались учить и самому главному: приручению собак, той самой тайне, благодаря которой Битые Псы были гораздо сильнее всех остальных племен. Этому я был скорее рад, чем нет, если я смогу как следует научиться этому, а потом передать это умение другим мормонам, скорее всего Проповедник закроет глаза на то, что религиозная часть моей миссии провалилась.
Сейчас мы двигались в сторону центра города. Мы - это я, и двое воинов племени. Одним из них был Авонэк - тот самый дикарь, вместе с которым мы шли от торгового форта. Он был одним из главных разведчиков племени, и то, что именно он вел меня на посвящение было для меня большой честью. Вторым был Вэнон - совсем молодой парень, по меркам НКР так вообще даже мальчик, который сам прошел посвящение только в прошлом году. Он тоже готовился стать разведчиком.
Разведчики вообще были своего рода элитой среди дикарей. Все-таки в племени каждый был воином, и всем приходилось работать на посадках и со скотом. Всем кроме этих самых разведчиков, которые большую часть времени проводили вне стойбища.
Мне до сих пор ничего не объяснили, сказали только, чтобы я не брал ничего лишнего. Я уже привык покидать стойбище без брони, которую оставлял в своей палатке. Кстати говоря, еще один плюс жизни в племени, где все друг друга знали, можно было оставлять свои вещи без присмотра и не бояться, что кто-нибудь возьмет их. Ну дикарям было еще привычнее, они-то брони вообще не носили.
Оружие я тоже оставил в палатке все, кроме пистолета и пары магазинов. Накинул пыльник прямо поверх футболки и отправился в путь. Все-таки мы жили не в те времена, чтобы ходить вообще без оружия. Воины племени, что шли со мной, тоже были при оружии, они несли с собой копья. А Авонэк нес еще и револьвер тридцать восьмого калибра. Он был одним из тех троих, у которых нашлось оружие, а управляться с ним его я более-менее научил.
Крупных хищников в Денвере не водилось, и все благодаря стаям собак, которые могли загнать любого зверя. Чтобы отбиться от одной-двух шавок копья и пары пистолетов хватило бы в любом случае. Ну а если нас попытается загнать стая собак, тогда уже никакое оружие не поможет. Единственный вариант в таком случае - забраться куда-нибудь, где собаки тебя не достанут, и ждать, пока им не надоест тебя караулить.
