Становление Хранителя (СИ) - Широков Даниил

— БУКАШКА! — взревел синерукавый не своим голосом. — Я ЗАСТАВЛЮ ТЕБЯ ВКУСИТЬ СВОИ СОБСТВЕННЫЕ ВНУТРЕННОСТИ!

— Ро де и, амено фи, — вздохнув, произнёс я. — Оковы бога.

Тело, в котором находился Цысберг, поднялось в воздух и там же замерло. Других видимых изменений заметно не было. Тёмные щупальца, что попытались утащить меня куда-то вниз, я быстренько сжёг. Щекотно! Всё-таки отдача от высших заклинаний становится незаметной, когда имеешь силу вроде моей.

— П-почему тебя не разрывает от боли?! Это же высшее заклятье! Так ты архимаг?! Да даже они не способны так просто выстоять! — закричал, уже не срываясь на хрип, божок варваров. — Кто ты?! НАЗОВИСЬ!

— И как только Мана с Геной тебя проглядели, эх… — посетовал я на жизнь. — И вновь здравствуй. Так как у меня много имён, таким как ты я представляюсь лишь одним.

— Палач, — прошептал Цысберг. — Но ты должен быть в другом мире!

— Должен, — согласился я. — Но моё отсутствие не означает, что можно врываться в Асцаин, нарушая мировой порядок. Ты не охренел ли случаем, бог недоделанный?

— НЕ СМЕЙ ОСКОРБЛЯТЬ МЕНЯ! НЕВАЖНО, КЕМ ТЫ БЫЛ, ТЫ БОЛЬШЕ НЕ ВТОРОЙ ХРАНИТЕЛЬ, И НЕ ТЕБЕ УКАЗЫВАТЬ МНЕ, ЧТО ПРАВИЛЬНО, А ЧТО НЕТ! — не сдержался всё-таки этот засранец.

Ну всё, с меня хватит этого выпендрёжа.

Может, не надо? Как бы у старичка сердце не прихватило.

Томас будет в порядке, он точно готов к тому, что я собираюсь сделать.

Как знаешь, Палач, как знаешь.

Цысберг рухнул, когда я развеял заклинание. Потом он коротко рыкнул, материализуя длинный клинок из костей.

— Я не люблю это делать, но порой приходится напоминать зазнавшимся детишкам их место, — обратился я к Тому. — Прошу тебя, закрой глаза и уши.

— ТЫ УМРЁШЬ ЗДЕСЬ, ПАЛАЧ!

— Заткнись. В этом мире нет места подобным тебе, нет места жалким и отвратительным созданиям, что живут, потребляя. Живут, соревнуясь с такими же ничтожными насекомыми, думая, что вот-вот заберутся на вершину. Только вершины нет… — прошептал я, на плечи невольно легло знакомое одеяние, похожее на плащ. Он скрывал моё лицо, оставляя вместо него абсолютную непроницаемую тень. Все эмоции остались там — у человека по имени Джон. Сейчас я не был им. Я был другим собой, таким же знакомым и родным, но от этого не менее пугающим. — Потому что верх пищевой цепи уже занят. Сколько бы ты ни поглотил душ, Цысберг, сколько бы ты ни принял жертв, ты всегда будешь низшей тварью, барахтающейся в дерьме. Ты будешь думать, что стал сильным, но я всегда буду здесь. Я буду ждать нашей новой встречи, когда ты предстанешь предо мной в своём полном «величии». Когда тебе будет некуда бежать. Когда ты поймёшь, что всё то дерьмо, что ты сожрал, вот-вот выплеснется наружу. И я вырву твои внутренности, я покажу твою громко-громко бьющуюся душу прямо перед твоими глазами. И ты закричишь, как не кричал ещё никогда. Жди этой встречи, Цысберг. Жди и бойся, ибо я есть судьба.

Я Жнец, что защищает этот мир. Я Палач, что очищает этот мир. Я Хранитель, что сохраняет баланс этого мира. И ты…

И ты стоишь на моей земле.

— А-А-А-А-А-А-А!!! — заорал синерукавый, а затем вновь согнулся, когда его божок испарился, оставив в воздухе смрад гнилой плоти.

Армия Крестового Похода рассыпалась на чистую энергию, впитавшуюся в землю. Осталось лишь оружие да доспехи. Я сделал павших воинов Асцаин хранителями этого города. В случае опасности они оберегут его и его жителей от гибели. Я считаю, что поступил правильно. Хотя нет. Правильней было бы поймать душонку Цысберга в капкан, а затем отправить в вечное страдание в какую-нибудь кузницу душ в Аду. Но для этого придётся связаться с Геной, а потому отложим данное деяние.

— Том? Ты как? — обернулся я к вояке, развеивая одеяние Жнеца.

— В-всё хорошо… — просипел мужик, а затем вновь закашлялся с кровью. — Простите меня… Я был недостаточно силён…

— Мы же на ты, — осадил я отца Розалии. — Спокойно, не дёргайся. Сейчас я тебя подлатаю…

Пара исцеляющих заклятий сделала своё дело, вскоре старый рыцарь поднялся, всё ещё опираясь на свой двуручник. Оглядел поле боя, устало вздохнул.

— Идти сможешь? — спросил я.

— Да, но не слишком быстро, — сориентировался Том.

— Направляйся к воротам на востоке. За ними должны прятаться эвакуированные граждане. Скажи, что силы вторжения разбиты, можно возвращаться. Я догоню тебя чуть позже, — сказал я мужчине.

— Но почему? — не понял он моего отказа последовать вслед за ним.

— Есть ещё одно дело, которое надо закончить, — улыбнулся я. — Иди, не волнуйся за меня.

— Хорошо. Спасибо тебе, Джон… — проговорил Том, и проковылял по городу прочь.

А я обернулся обратно к пустой на первый взгляд площади.

Так ты заметил.

Я не был бы Вторым Хранителем, о существо из тьмы, если бы не засекал угрозу ещё на подходе. Эта троица пользуется искусной маскировкой, которая могла бы помочь им, например, с Немезидой. Но против меня, манипулирующего мировыми потоками магии, она бесполезна. Не хочется хвастаться, но я ж, мать меня за ногу, сильный засранец.

— Выходите. Смысла прятаться дальше у вас просто нет, — раздражённо бросил я.

И мрачно ухмыльнулся, увидев среди появившейся тройки пришельцев из иного мира Жанну.

— Вы незваные гости на этом вечере, — произнёс я. — Вы пришли в мой мир, чтобы нести хаос. И вы совершили большую ошибку…

Ибо вы стоите на моей земле.

Глава пятая. Не время для размышлений

Тёмное ночное небо, озаряемое всполохами пламени. Пострадавший город стонал, пытаясь придти в себя от боли, пронзившей каждую улочку, каждого живого и мёртвого, сложившего голову в коротких схватках. На площади, покрытой телами своих и чужих, я встал перед тремя нарушителями, развеявшими полог невидимости. Прекрасное время, чтобы избавиться от навязчивых мыслей и погрузиться в сражение.

Но я, несмотря на дикое желание кинуться в бой, не спешил обнажать клинок.

Я смотрел, отчасти с грустью, отчасти с ненавистью, на тех, кого я должен был убить. Тех, что пришли сюда ради развлечения, ради «опыта». Те, что не испытывали душевных терзаний, отправляя варваров к незащищённым воротам. Те, что молча смотрели, как те убивают невинных жителей и солдат, бросившихся им на помощь. Теперь все мертвы. И враги, и союзники. Дети, взрослые, мужчины и женщины. Все, кому не удалось скрыться от холодного взгляда командиров с синими повязками на рукавах.

Троица в красивых тёмно-алых доспехах молчаливо ждала от меня слов или действий, но я не проронил ни слова. На моей знакомой был тонкий шарф, совершенно не похожий ни на один из тех, что я когда-либо видел. Не по погоде одеты, ой не по погоде.

— Я сожалею, — произнесла Жанна, глядя на меня.

— Не стоит, — выдавил я презрительную улыбку. — Вы все сделали достаточно, чтобы умереть. И вы прекрасно знаете, что я не дам вам сбежать.

— Что, даже поговорить не хочешь? — спросил один из парней, что пришли вместе с Жанной. — Мне казалось, ты довольно мило пообщался с нашей сестричкой.

— Ты глумишься надо мной, смертный? — сделал я шаг вперёд, впиваясь глазами в дерзнувшего.

— Стой! Мы можем договориться! — вышел навстречу третий вторженец, кажется, постарше предыдущего. И поумнее. — Нам нет нужды воевать!

— Оглянись, — едва не срываясь на жуткий, отдающий хрипотцой тон, промолвил я. — Здесь лежат ваши мешки с опытом. И здесь лежат те, кого я поклялся защищать, носители добра и зла. Чуешь разницу?

— То, что сотворили варвары, лишь следствие войны, — слегка дрожащим голосом сказал старший, рефлекторным жестом пригладив чёрные патлы. — Тут убивают, насилуют, жгут и грабят. Это прерогатива людей. И ты это понимаешь.

— В твоих словах есть доля правды, — согласился я. — Но от моего понимания ситуации вердикт не изменится. Вы все должны умереть.