Становление Хранителя (СИ) - Широков Даниил

Огонь сменил свой цвет с оранжевого на светло-жёлтый, практически белый. Если бы здесь сейчас стоял Том, он бы ахнул, узнав старинную технику рыцарей-магов. Знал бы он, что её изобрёл я, может, дал бы шесть монет вместо трёх. Сейчас я технически мог пробивать защиту высших заклинаний, а про броню и говорить не приходится. Посмотрим, как на это ответит чёрный доспех моего противника.

— Ты сильный воин, — покрутил саблями офицер вторженцев. — Не хочешь сменить сторону? Цысберг дарит подобным тебе ещё большую силу…

— Твой бог может отправляться в Ад, — вложив железо в голос, произнёс я.

И напал, круговым движением практически достав врага по ногам. Тот успел отпрыгнуть, правда, атаковать в ответ не смог. Рухнул там же, лишившись ступни. Коротко рыкнул, выставил свои клинки вперёд, готовясь к следующему моему удару. Хорошая собранность, я оценил. Жаль, что концентрация не спасёт тебя от зачарованного двуручника, с высокой скоростью отнявшего теперь ещё и обе кисти. Сабли попросту расплавились, не выдержав жара.

— После меня придут другие, — произнесла лысая голова, поняв, что бежать некуда. И не на чем.

— Знал бы ты, сколько раз я слышал и эту фразу, — оборвал я дальнейшую речь противника. — А, кстати говоря. Приятно познакомится. Меня зовут Палач…

И я улыбнулся. Дико, неестественно, вновь позволяя поверженному ублюдку заглянуть в бездну, покоившуюся в моих глазах. И собранный, опытный воин заорал, срывая голос, культями попытавшись вырвать закровоточившие глазные яблоки из орбит. Разумеется, у него ничего не вышло. В одно движение я срубил мерзкую лысую башку с его плеч, положил двуручник на прежнее место на своём плече и размеренным шагов двинулся дальше, за новый угол. Прямо на городскую площадь, на которой воцарилась истинная бойня.

От наспех собранных баррикад последней бившейся стражи не осталось ни следа. Где-то, помимо трупов бойцов Асцаин, лежали тела в чёрных доспехах. Какая же отвратительная пародия, подумал я. Если бы Рыцари Смерти были здесь, они бы показали этим ребятам, что такое настоящий страх. Впрочем, что мешает мне сделать это вместо них?

Помимо стражи, здесь было множество изуродованных тел простых жителей. Мужчин, женщин, детей. Я заметил, сколь хладнокровно избавлялись от ненужных, от отказавшихся сдаваться — их четвертовали на месте, невзирая на пол и возраст. Когда-нибудь видели младенца, разделённого на четыре ровные части? И лучше бы вам никогда такого не видеть, сделайте мне одолжение и поверьте на слово.

В самом центре на коленях стоял выживший. Я узнал Тома, но рваться вперёд не спешил. Старый вояка ещё дышал, и сидел, в общем-то, опершись на свой меч. Перед ним, прямо со стороны взорванной стены, от которой до сих пор валил дым, стоял аккуратный полукруг из десяти-пятнадцати солдат варваров. Каждый из них имел ту же нашивку, что и недавний кричавший кусок дерьма. Вот это встреча, уважаемые. Подойдя поближе, я застал разговор в самом его разгаре.

— Переходи на нашу сторону, человек. Ты сильный воин, Цысберг уважает подобных тебе, — говорил один из синих рукавов. — Он даст тебе мощь, что и не снилась простому мечнику.

— Пошёл ты нахер, козёл, — грязно выругался в ответ Томас. — Вы вырезали женщин и детей, не моргнув и глазом, а сейчас предлагаете мне уйти с вами? Кажется, я начинаю терять рассудок вместе с кровью, раз мне это не слышится.

— Тогда ты умрёшь, — спокойным тоном продолжил всё тот же боец. А затем заметил меня. — А ты кто такой?

Томас обернулся, и одного взгляда в его глаза мне хватило, чтобы ненависть внутри наконец вспыхнула. В них была бездна отчаянья, антипод той, что показываю я. То была человеческая бездна, столь глубокая и абсолютная, что мне на секунду захотелось прямо сейчас шарахнуть так, чтобы кровь и плоть чертей в чёрном оказалась размазана по мостовой ровным миллиметровым слоем.

— Джон! Хвала всем богам, ты пришёл! — закричал Том, а затем закашлялся. Алая кровь попала на его клинок. — Прости… Я уже не боец.

— Всё в порядке, Том. Я рад, что ты цел. Оставь остальное на меня, — успокоил я вояку, выходя вперёд перед ним.

— Ты смеешь игнорировать мой вопрос, человек? — повышенным тоном донеслось до меня. Голос, привыкший отдавать приказы, голос, несломимый никем и ничем.

— А кто сказал, что я человек? — бросил я и вновь ухмыльнулся. — Судя по всему, вы очень предвзято относитесь к воинам Асцаин. А зря. Может, тело и сдерживает их, но дух, что сидит внутри, сильнее, чем у кого бы то ни было.

— ХА-ХА-ХА! Интересно, и как же ты мне это докажешь, воин? — рассмеялся синерукавник. — Ведь все твои «сильные духом» ребятки полегли, пытаясь остановить нас.

— Увидишь, — пожал я плечами. А потом ударил в землю кулаком. Так, что та аж вздрогнула. — Восстаньте, праведники. Восстаньте, о бравые солдаты, отдавшие свою жизнь в неравном бою. Восстаньте, ибо я дарю вам шанс восстановить справедливость. Я дарю вам возможность закончить начатое. Восстаньте, ибо грядёт ваш собственный… Крестовый Поход.

Когда слово-активатор было произнесено, тела стражников окутал белый свет. Наверно, мне стоило гордиться своим изобретением, но использовать его удавалось нечасто, поэтому особого внимания я ему не уделял. Интересно, кто-нибудь, когда-нибудь, за всю историю существования некромантии, пробовал совместить её с элементом света? Или это я один тут такой идеалистический засранец?

Свежие раны на трупах зарастали, исцелялись, оружие словно магнитом притягивалось к своим владельцам, чьи конечности с силой сжимали его вновь, словно в последний раз. Вероятно, так оно и было. Вся площадь засияла странно знакомым небесным сиянием, а когда оно рассеялось, вокруг офицеров варваров встал весь гарнизон города, павший в сражении. В глазах воинов горело белое пламя, желавшее лишь одного — справедливой мести. Они уже умерли однажды, и во второй раз смерть не страшила их от слова совсем.

— Чёртов маг, — сплюнул один из синерукавников.

— Выживи, а потом жалуйся, — рассмеялся я в ответ. — Крестовый Поход, братья! Во имя справедливости!

И воины атаковали. Все вместе, как единый организм. Они не обращали внимания на удары, коими усеивали их тела вторженцы. На отрубленные конечности, на различную магию, что ударила по их измученным душам. Они не кричали, не выкрикивали лозунги, они лишь молча шли, боец за бойцом уничтожая варваров. Их капитаны сражались достойно, не выказывая ни капли сомнения, но силы человека конечны. В отличие от духа солдат, который я выпустил, дав порезвиться на воле.

Последним остался, по иронии судьбы, тот самый, что смеялся над моими словами про силу воинов Асцаин. Его доспех был покорёжен, вся правая часть лица исколота и исполосована клинком. Свои сабли он давно потерял, а рухнул от тяжёлого удара дубиной, от мгновенной смерти спас шлем. Я остановил небольшую армию, сам выходя вперёд, перед едва стоявшим варваром.

— Где твой бог теперь, пришедший не на свою землю человек? — с издёвкой спросил я. — Вас изрубили на части, один в один так же, как вы поступили с простыми жителями. А он даже слова против не сказал. Эй, Том, знаешь, как я называю таких божков?

— Как же, Джон? — кхэкнул старый вояка, всё ещё с удивлением глядя на замерших якобы мертвецов.

— Трусами, — ухмыльнулся я. — Жалкими трусами, что бояться сунуть свой нос туда, где пахнет жареным.

Тело последнего синерукавого выгнулось, едва не сложившись пополам в противоположную от правильной сторону. Лицо исказилось в неестественном экстазе, а затем на нас нам с Томом оказалась направленна жуткая эмоция. Я бы не назвал её ненавистью, но она была весьма на неё похожа. Эмпатия тут могла определить лишь «тон», с которым на нас смотрел Цысберг, и он явно был недовольным.

— Жалкий червь! — прохрипело это недоразумение. Фу, как чем-то металлическим по стеклу поводили, хочется взять и уши заткнуть. — Как ты посмел оскорбить того, что возвышается над миром людей?!

— Надо же, а я думал, что мне придётся вырезать ещё процентов эдак сто твоих поклонников, прежде чем звезда явиться собственной персоной, — хохотнул я. — У меня нет слов, чтобы описать своё удивление. А нет, пожалуй есть. Привет, стрёмное чучело!