Иван Сербин - Чужие
Берк задумчиво смотрел на волонтеров, соображая, что полезного можно выжать из сложившейся ситуации.
– Ну вот! Ну вот!!! Конец, да?- продолжал разоряться Хадсон,- Конец?- он подождал, надеясь услышать какой-нибудь ответ, но все молчали. Каждый думал о своем,- Что нам теперь делать-то, мать вашу? Может быть, костер зажжем, пару песенок споем, а?
Рипли почувствовала, как Ребекка дернула ее за руку. Она обернулась.
Девочка спокойно, с каким-то обреченным безразличием, сказала, констатируя факт:
– Я думаю, нам лучше вернуться в комплекс. Скоро станет совсем темно, А ОНИ ОБЫЧНО НАПАДАЮТ НОЧЬЮ. КОГДА ТЕМНО,- она помолчала и добавила:- Обычно.
Наверху, скрытый плотной пеленой облаков, в ледяной черной пустоте плыл сонный «Счастливчик Люк».
НА НЕМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛ ЕЩЕ ОДИН МОДУЛЬ.
И НА НЕМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ БЫЛО ЛЮДЕЙ.
Часть 2. ЧУЖИЕ.
«Кто-то страшный к нам идет».
Р. БРЭДБЕРИ.
ЛЮДИ.
– Это все, что удалось спасти,- Хикс кивнул на разложенное на столе вооружение.
С момента катастрофы модуля прошло три часа. На улице воцарилась ночь. Полная темнота, не нарушаемая даже светом звезд. Тяжелые плотные облака надежно укутывали планету, храня ее покой.
Все изменилось. Прежним остался только злой пронзительный ветер, поднимающий тучи мелких базальтовых крошек.
Дальнейшее пребывание вне комплекса действительно становилось опасным. Чужие могли бродить среди валунов почти открыто, не опасаясь быть замеченными в абсолютной темноте. К тому же температура на улице резко упала. И комплекс был единственным местом, в котором было тепло, не было ветра и был свет.
Броневик вышел из строя. Мало того, что кислота почти полностью разъела два колеса и сделала машину неподвижной, но еще и в днище зияли дыры. Вероятно, результат той же «зеленой крови» раздавленного чудовища. Словом, «КОБРА» ни на что не годилась. Им удалось лишь вытащить из нее ящик с боеприпасами да кое-что из оборудования. Хотя трудно было с уверенностью сказать, что работало нормально, а что могло забарахлить после дикой гонки по коридорам комплекса.
Наиболее безопасным место на станции, судя по всему, являлся блок «Д». Твари либо не могли проникнуть в него, либо просто не подозревали о нем. Пока.
– Четыре винтовки.
Рипли смотрела на тяжелые, таящие в себе смерть, пульсаторы.
– По одной на каждого,- продолжал Хикс,- Не считая тяжелораненого, ребенка, Бишопа и гражданских лиц,- взгляд в сторону Берка,- Это немного. Дальше. Гранаты, патроны. Ну, этого добра у нас хватает. Не трогай! Это опасно, милая.
Последняя фраза была адресована Ребекке, которая с большим интересом разглядывала одну из гранат, стянутую со стола.
Васкес оглядела оружие.
Да, не густо.
– Это наш единственный огнемет?- осведомилась она.
– Да. Он действует. Неполный, но действует. Здесь есть еще один. Но он поврежден и, по-моему, непригоден для работы.
Компьютерный центр, залитый ярким светом неоновых ламп, не внушал оптимизма. По крайней мере, на схеме все еще мигали красные точки, напоминая волонтерам о случившейся трагедии. Хадсон, уже несколько минут вглядывающийся в кровавое мерцание, повернул голову и нервно спросил:
– Когда нас начнут искать, учитывая, что мы не вернулись вовремя?
Хикс подумал и ответил:
– Через семнадцать дней.
– Сколько? Семнадцать дней??? Да мы здесь и семнадцати часов не протянем! Они нас всех сожрут!!!
Рипли ударила ладонью по пластиковой поверхности стола и, наклонившись к волонтеру, тихо и веско
сказала:
– Хадсон, эта девочка,- кивок в сторону Ребекки,- продержалась гораздо дольше, чем требуется от нас. Одна. Без оружия. Верно, Головастик?
Ребекка натянула на лоб каску Хикса и приложила два пальца к козырьку.
Волонтеры заулыбались.
– Ну и что нам теперь делать?- в голосе Хадсона звучал вызов. Он был похож на маленького мальчика, которого старшие ребята затянули в какую-то дикую забаву, закончившуюся большой бедой.
– Хадсон, слушай меня,- жестко начала Рипли. Она поняла, что волонтер близок к новому приступу истерики,- Хадсон!
Тот вздрогнул и уставился на нее странным мутным взглядом.
– Ты нам очень нужен. И хватит пускать здесь сопли!- резкие, как пощечины, слова привели десантника в чувство,- Попробуй вытащить схему этого крыла на компьютер. Понятно?
Хадсон кивнул. Хикс видел, что ему трудно сообразить, о чем она говорит. Его мозг был перегружен впечатлениями последних часов.
– Нам нужно отрезать все выходы и входы. Понятно?
Кивок.
Ну вот, похоже, он приходит в себя, слава Богу.
– Нам нужно найти шлюзы, ведущие в соседние блоки, тоннели для кабелей, все, через что эти ублюдки могут проникнуть сюда. Нам нужно перекрыть все лазейки так, чтобы оказаться полностью изолированными от внешнего мира. И постарайся сделать это побыстрее, у нас очень мало времени.
Хадсон кивал головой, Ребекка смотрела на него, а видела…
– СМОТРИ, ГОЛОВАСТИК. ЭТО-ЛОШАДКА.
ПАПА ПОКАЗЫВАЕТ НА ЭКРАН.
СТРАННОЕ ЖИВОТНОЕ БРЕДЕТ ЧЕРЕЗ УТРЕННИЙ ЛУГ. СТЕРЕОСЪЕМКА УЛОВИЛА ДАЖЕ КАПЛИ ЧИСТОЙ РОСЫ НА ИЗУМРУДНОЙ ТРАВЕ. СУЩЕСТВО ОЧЕНЬ КРАСИВО И ГРАЦИОЗНО. ДЛИННЫЙ ТЯЖЕЛЫЙ ХВОСТ ЛЕНИВО ДВИЖЕТСЯ ИЗ СТОРОНЫ В СТОРОНУ. ГРИВА ЧУТЬ КОЛЫШЕТСЯ ОТ ЛЕГКОГО ТЕПЛОГО ЛЕТНЕГО ВЕТЕРКА.
ЕЛЕ СЛЫШНО ПЕРЕШЕПТЫВАЕТСЯ МЕЖДУ СОБОЙ ЛИСТВА.
РОСА, ПОХОЖАЯ НА МАЛЕНЬКИЕ БРИЛЛИАНТЫ, СВЕРКАЕТ В ЛУЧАХ НЕЖНОГО СОЛНЦА. ЛОШАДЬ КАЧАЕТ ГОЛОВОЙ.
– ЛОШАДКА,- УЛЫБАЯСЬ ШЕПЧЕТ РЕБЕККА.
– Хорошо,- как во сне бормочет Хадсон,- Хорошо. Сейчас. Я сейчас сделаю.
– Хадсон,- зовет Васкес. Он оборачивается,- Расслабься.
Десантник кивает и, пошатываясь, бредет к компьютеру.
Красные огоньки. Колонисты. Мерцающие красные огоньки.
Бишоп спокойно посмотрел на Рипли и невозмутимо продолжил:
– Может быть, мне лучше пойти в лабораторию? Проверю, как там Горман, а заодно продолжу анализ.
– Хорошо,- согласилась она. У нее не было претензий к андроиду, и все же… Рипли чувствовала себя гораздо лучше, когда его не было рядом.
Бишоп прошел по короткому коридору и остановился перед дверью в лабораторию. Он решал свои проблемы. В его голове вертелись одновременно тысячи комбинаций. И андроид компоновал их, разбивая на группы, отбрасывая самые невероятные и несостоятельные. Он примерял их, как рубашки на манекен. У него была твердая основа – доклад Рипли и эмбрион. И была версия. Шаткая, требующая доказательств, но все же достаточно правдоподобная, объясняющая поведение ЧУЖИХ, версия.
Гидравлика с шипением раскрыла толстые стеклянные створки. Он шагнул в лабораторию.
Сперва нужно осмотреть Гормана, а уж потом заняться анализом. Но теперь ему не придется блуждать в потемках. У него есть направление.
Пять фигур склонились над большим экраном, по которому ползли причудливые переплетения комплекса. Рипли скользила пальцем по длинному каналу, тянущемуся через всю станцию.
– Это служебный тоннель. Наверное, по нему они и передвигались… Так… Проходят мимо нас и поднимается наверх… Так…
Волонтеры жадно следят за ее пальцем, словно надеясь, что он выведет их к спасению.
Перст судьбы.
– Ага. Вот! Здесь есть проход, прямо над нами. Вот он. Хадсон, чуть назад.
Схема послушно двигается, открывая все новые и новые лабиринты.
Господи, сколько же их.
– Еще. Теперь вверх. Вот так. Хватит.
Картинка застывает. В самом центре три небольших квадрата. В двух из них зеленые сигналы.
Это мы. Успокойся.
Лаборатория, компьютерный зал и санитарный блок кажутся на этой схеме маленькими и незащищенными. У Рипли появилось ощущение…
Боже ты мой, кажется, что все тоннели, коридоры и коммуникации сходятся здесь, в блоке «Д». И не дай бог, забыть хоть один из этих кротовых ходов.
– Так. Здесь есть двери. Мы можем запереть их и заварить. Это ИХ удержит. Какое-то время. Наверное. Тут,- ее палец упирается в схему,- на перекрестках возведем баррикады. Дальше,- палец снова движется по схеме,- Здесь, здесь и здесь. Все эти доки нужно заварить. Тогда операционная и лаборатория будут изолированы.
Берк знал то, чего не знала Рипли. На станции существовали особенности конструкции, не обозначенные на схеме. По сути дела, весь комплекс состоял из огромнейшего количества разнообразных щелей, через которые без труда могли бы пролезть ЧУЖИЕ, и эти люди, при всем своем желании, не смогли бы заделать их. Даже потолки представляли собой не цельную конструкцию, а двойные блоки, между которыми был полутораметровый лаз. И пол. И даже некоторые из стен.
