Елизавета Ельская - Голгофа XXI
— С Марией? Надеюсь, ее-то ты не подозреваешь?
— А почему бы и нет? — жестко сказал Филипп. — Тоже на том основании, что ты давно и близко ее знаешь?
Тут Святослав рассердился по-настоящему:
— Нет, я исключаю ее не потому, что сплю с ней, если ты это имеешь в виду, а по другой причине: потому что в нее стреляли. По-твоему, это обстоятельство несущественно?
— Перестань злиться! Не я начал этот разговор, а ты, так что давай без обид.
— Я не злюсь. Выкладывай свои соображения.
— Вся загвоздка в том, действительно ли в нее стреляли, — в раздумье произнес Филипп.
— Ну конечно! В нее не стреляли, я не Петр, ты не Филипп, а все мы агенты жандармов. — Тут Святослав сообразил, что фраза получилась не очень удачной: его действительно звали не Петром и настоящее имя Филиппа было иным.
— Не морочь мне голову! — с досадой сказал он. — Все и без того запутано.
Однако у Филиппа была своя логика, и отступать от нее он не собирался.
— Когда мы заявились на хутор, Мария знала о сообщении Книжника, ты сам ей сказал. Если она работает на жандармов, то ее первейшая забота — отвести от себя подозрение.
— Мария меня не предаст!
— Она женщина, а женщину жандармам завербовать легче. Они предложат ей то, перед чем трудно устоять: возможность выехать отсюда и жить нормальной жизнью. Иметь детей, за которых не надо будет бояться. Это очень много… И это то, чего здесь у нее никогда не будет. А что касается тебя, то, допустим, ее заверили, что ты не пострадаешь и даже вместе с ней получишь «счастливый билет» на выезд отсюда.
— Чушь, — отрезал Святослав. — Я никогда не простил бы ей предательства.
— Но она-то может надеяться, что простишь… Мы все надеемся на лучшее.
Рассуждения Филиппа ни на миг не поколебали уверенности Святослава в Кирилле и Марии, но ему хотелось убедить Филиппа, поэтому он сказал:
— В твоих доводах есть прокол: Старший. Зачем ей убивать Старшего?
— Чтобы ты подумал то, что и подумал: будто кто-то упорно старается прикончить ее. Это вроде повторного заявления о своей невиновности.
— Слишком сложно у тебя получается. Я мог бы и не заметить сходство их рюкзаков. Слишком сложно, — повторил Святослав.
— Когда речь идет о собственной шкуре, ничего не бывает слишком.
«Да, Филипп не то что Андрей, — со смешанным чувством подумал Святослав. — Андрей был прямолинеен, подобные соображения никогда не пришли бы ему в голову. У Филиппа холодный и ясный ум, способный анализировать различные комбинации. Без эмоций. Впрочем, эмоции-то тут мои, а не его. Если б Кирилл был его другом, а Мария — его женщиной, он рассуждал бы иначе. Каждый смотрит со своей колокольни, и мне не передать ему своей веры в них».
— Думай как знаешь, — устало сказал он.
Сняв с шеи цепочку с передатчиком, протянул Филиппу:
— Вот, возьми. Запасной передатчик есть у Марии, об этом знал только Андрей, а теперь ты.
Филипп надел цепочку, и Святослав зашагал прочь.
— Эй, командир! — Филипп нагнал его. — Вообще-то мне твоя рыженькая нравится. — Он улыбнулся, что случалось редко, и его лицо разом осветилось. — Она всем нам нравится. Беда в том, — его улыбка погасла, — что тут все кажутся надежными, а один, выходит, с гнильцой. Поэтому я просчитываю разные варианты. Не бери в голову. Если честно, то я и сам на Марию не думаю. Мои рассуждения носили чисто теоретический характер.
Кирилла он не упомянул, из чего следовало, что его он подозревает всерьез.
— И знаешь еще что: будь в зоне поосторожней. Ты мне такое наследство оставляешь, что не очень хочется его получать. Сам с ним разбирайся. Договорились?
Филипп протянул ему руку, и Святослав хлопнул по ней ладонью.
— Договорились, наследничек.
«Если я погибну раньше, чем мы доберемся до зоны Долли, он справится, — подумал Святослав. — Он единственный, у кого есть шансы справиться».
Из лагеря Святослав, Фома, Матфей и Фаддей вышли в два часа ночи. Святослав рассчитал время так, чтобы вывести машину из гаража, как только начнет чуть-чуть светать и станет хоть немного видно, куда ехать. Вести машину без дороги в полной темноте было невозможно.
Сначала все шло по плану. Добравшись до наружного заграждения, они быстро отыскали намеченный в прошлую ночь участок. Дождавшись, пока проедет патруль, вырезали внешнюю секцию, положили ее снаружи и вступили в десятиметровую зону. Схему размещения датчиков каждый знал наизусть. Здесь спешить было нельзя: один неверный шаг — и раздастся сигнал тревоги. Путь для отступления оставался — назад, через прорезанное в ограждении отверстие, но с машиной тогда придется распрощаться. Тщательно отсчитывая каждый шаг, им удалось пройти, не наступив на датчики. Вырезать вторую секцию было сложнее: находясь между заборами, они лишились свободы маневра. Однако справились и с этим, опустив секцию так, чтобы десятиметровая контрольная полоса по-прежнему осталась чистой. Собственно, ради этого они и пошли вчетвером: пока Святослав резал решетку, трое других держали ее, чтобы не рухнула на датчики.
После того как с оградой было наконец покончено, в их распоряжении оставалось еще семьдесят минут, если считать, что второй объезд патруля последует ровно через полтора часа после первого, и на несколько минут меньше, если тот появится с опережением графика.
— Времени достаточно, — сказал Святослав. — Пошли.
Они побежали к гаражу, выбирая места потемнее. Над зоной царила ночь, лишь кое-где прорезаемая электрическим светом.
И тут вдруг вспыхнули огни посадочной полосы. Все четверо разом остановились. Этого предусмотреть они не могли.
— Черт! Они ждут транспорт. — Святослав смотрел на огни, не зная, что предпринять.
— Возвращаемся назад? — спросил Матфей.
Вернуться без машины означало застрять в этих краях; взять ее, кроме как здесь, было негде, а соваться сюда снова нечего и думать: обнаружив вырезанные секции, охрана возьмется за дело всерьез.
— Давайте так: вы — обратно в лагерь, а я все-таки попробую пробраться в гараж. Если все пройдет благополучно, на обратном пути я вас подберу.
— Так не годится! — возразил Фома. — Один ты не справишься. Если ты сядешь за руль, кто будет отстреливаться? Я пойду с тобой.
— Ладно, — согласился Святослав, — идем вдвоем. Матфей, Фаддей, вы — назад. Все, расходимся.
Две фигуры побежали в сторону гаража, две — к заграждениям.
— Проскочим незаметно, — на ходу сказал Святослав. — Главное — проникнуть в гараж по-тихому.
Посадочная полоса была отсюда далеко; ясно, что из гаража туда поедет какой-то транспорт.
«По крайней мере, они сами откроют гараж, — подумал Святослав. — Не придется возиться с замком».
На территории зоны росло довольно много кустарника; прячась за ним и быстро перебегая через открытые места, Святослав и Фома подобрались к самому гаражу. Раздвижные ворота были уже открыты настежь, а внутри горел свет. Второй въезд, для санитарного транспорта, они не видели, но еще раньше заметили, как в направлении взлетной полосы движутся три бело-голубые машины. Святослав заглянул в гараж: похоже, что людей там нет. Он сделал знак Фоме и скользнул внутрь, держа наготове КОР — оружие для «тихой работы», совмещавшее в себе парализатор и пистолет, к которому сталкеры обычно приделывали глушитель. Если они все же на кого-нибудь наткнутся, ни к чему преждевременно поднимать шум. Быстро осмотревшись, Святослав остановил свой выбор на легком вездеходе, напоминавшем тот, который был у них прежде. Летом он предпочел бы тяжелый вездеход, но зимой, когда земля раскисла от дождей, на тяжелом далеко не уедешь. Дороги на предстоящем им пути были помечены как «частично доступные для проезда».
Бак вездехода был почти полон, однако следовало запастись горючим впрок, заправляться потом будет негде. Велев Фоме стоять возле входа и предупредить, когда транспорт начнет возвращаться, Святослав стал искать какие-нибудь подходящие емкости для горючего. Стойку со шлангом он заметил сразу, а канистры обнаружил в подсобном помещении. Наливая их доверху, он принялся бегом таскать канистры в вездеход. Конечно, было бы проще и быстрее подогнать к заправке машину, но Святослав не знал, успеет ли справиться до возвращения транспорта. Если нет, то стоящая не на месте машина сразу их выдаст.
В наушнике переговорника раздался голос Фомы:
— Вижу огни фар! Движутся от взлетной полосы сюда. Возвращаются.
— Давай в машину, — сказал в микрофон Святослав. — Спрячемся и подождем, пока они уберутся отсюда.
Когда они забрались внутрь вездехода, Фома спросил:
— Почему не уезжаем?
— Мало горючего! Надо набрать еще.
— А если они задержатся? Им спешить некуда.
— То будем считать, что я принял неверное решение.
