Ганс Грохман - Американский рейд
Ну, что ж, слушая про похождения этого злобного уродца, я и сам, признаюсь, хотел этой встречи, просто как-то не ожидал, что произойдет она так скоро. Увидев меня, мужик замолчал, и недолго подумав, коротко ударил в голову. Целил он в подбородок, и я почти успел нырнуть под руку… почти. Меня как будто ветром снесло, теперь я, кажется, понял, где работал Женькин бывший, и откуда его поперли, с ТАКИМ ударом он точно был либо боксером, либо еще каким другим «ударником».
Громила Ник пер на меня как танк, а ограниченное пространство прихожей, сильно уменьшало возможность маневра, что только на руку играло моему гориллообразному противнику. Спас меня один старый приемчик, который еще в армии, показал один из офицеров батальона. В два коротких шага я взял разбег, и рыбкой прыгнул в ноги рогоносцу. Моторика тела при этом полностью повторяла движения обычного кувырка, вот только с той разницей, что свою правую ладонь я ставил рядом с внутренней частью его левой ступни, и правым же плечом упирался в точку, находящуюся примерно в пяти сантиметрах над коленным сгибом левой ноги противника. Свои ноги я не сгруппировывал, наоборот — полусогнутыми разводил в стороны, а соответственно попал правой пяткой куда-то в район солнечного сплетения Ника.
Теперь настала его очередь летать, что он и проделал, с гулом впечатавшись в стену прихожей. Быстро поднявшись на ноги, я неспешно подошел к поверженному «бывшему» — тот с выпученными судорожно пытался вдохнуть воздух, сидя возле стенки.
— Жень, ты как? — Ответа не последовало. Я посмотрел в сторону ее приземления, где обнаружил искомый объект в бессознательном состоянии.
Добавив движением ноги, которым обычно футбольные голкиперы выносят мяч в поле, по челюсти начинавшему было понемногу приходить в себя Нику, я связался с ребятами. Они как раз уже подъезжали, так что долго ждать не пришлось, через три минуты Кит с Фугасом сносили и грузили в «Тигр» связанное тело. А я остался приводить в чувство Евгению, и по новой с ней прощаться.
Захват
— А где Ник? — Придя в себя, первым делом спросила девушка.
— Мы с ним поговорили по-мужски, и он мне торжественно пообещал, что больше тебя не тронет.
— А ты точно его не убил? — И что ей ответить?
— Пока нет, — умудрился сказать правду я, — но если еще раз себе позволит подобное — убью точно!
После этого мы попрощались, и я со спокойной душой ушел, снова пообещав вернуться. Зато в машине меня ожидали утренние приколы товарищей. На этот раз пассажиры «Тигра» пополнились тушами Кита и Фугаса. Они то и начали прикалываться, судя по всему увидав лежавшую без сознания Женьку, они догадались, что информатором была именно она, а не связанный тяжеленный мужик. Однако догадки пошли куда дальше:
— В следующий раз я на встречу с информатором поеду, — сказал Фугас, показательно задирая нос, — я, может, тоже хочу качан попарить.
— В следующий раз, — отвечал ему Кит, — информатором окажется здоровенный грузин, и отпарит тебе булки как следует, потом будешь пердеть бесшумно.
— Чья б корова мычала, а твоя закрыла б хлебальник и не звиздела, — с помощью детской поговорки пытался не ударить в грязь лицом Фугас, — перед тем как рот открывать у старших надо разрешения спросить.
— Зато ты после информатора кавказской национальности долго будешь бояться свой рот открывать. — Снова одержал победу Кит.
— Короче, иди в жопу, индюк озабоченный.
— Ай-яй-яй, куда я лезу. — Полным иронии голосом, процитировал Никита окончание одного анекдота, и все ехавшие в машине, кроме бессознательного Ника дружно заржали.
— Ну ладно, я так понимаю, информатором оказалась дама, с которой Вампир, судя по всему, достаточно ПЛОДОТВОРНО провел минувшую ночь, — включился в разговор еще один умник Кедр, — но…
— Якорь тебе в горло за такие слова, — не выдержала изощренных издевательств моя натура, — я пока вампиренышей не планирую!
— …Но, — продолжал, притворившись глухим Кедр, — возникает закономерный вопрос, что там делал этот бугай? Свечку держал, или принимал в процессе более активное участие?
— Мой дорогой дендромутант, — меня не так-то легко выбить из колеи, я вам не какой-нибудь там Фугас, — ваше скудное, и опошленное аморальным образом жизни естество, видимо не догадалось о третьем варианте. Данный субъект, заявился под утро, буквально за пять минут до вашего приезда, и даже не поздоровался со мной, за что и был справедливо наказан.
— Шутки шутками, но куда этого фраера девать будем? — Наконец высказал здравую мысль Кит.
— На удобрение пустим, — сказал я, — нефиг быть таким хамом.
— Только я его закапывать не буду!
— И я не буду!
— И я!
— Да успокойтесь вы. Как дети, честное слово, — снова не выдержал я, — никто эту обезьяну закапывать не будет. Выедем за город, и оставим его в какой-нибудь канаве с аккуратной девятимиллиметровой дырочкой во лбу.
Тучи, которые успело нагнать за ночь, закрывали небо, а наша короткая колонна выехала за пределы города. До места назначения мы доехали только через полчаса — я все-таки решил немного прикопать труп.
Лагерь был стихийным — его образовали сами беженцы, и довольно небольшим. У первого же встречного, мы без особого труда узнали, как проехать к пастырю Шелдону — Пастору Шлагу, как его метко окрестил Кит. Интересующий нас индивидуум, прибыл позавчера вечером и расположился несколько на отшибе, от его автобуса-гостиницы до ближайшего трейлера было чуть больше сотни метров. Вчера он провел одну проповедь среди небольшого количества обитателей лагеря и должен был сегодня провести еще две — посмотрим, как это у него получится после нашего визита.
Оставив Кедра, Бреста и Фугаса в «Лэнд Круизере» стеречь проезд, ведущий к господину Шелдону, мы тихонько подкатили на «Тигре» к хоромам на колесах, в которые был когда-то превращен, стоявший перед нами автобус.
Возле «мобильного особняка» стояло еще два трейлера и три автомобиля, а перед входом в покои пастыря, стояла пара охранников, их и без того не обезображенное интеллектом выражение лиц сразу стало напряженным, как только мы остановились невдалеке. Из «Тигра» вышли трое — я, Чика и Кнут, остальные были нашей поддержкой на случай возможных осложнений. Низкие дождевые тучи намекали о возможном в ближайшее время ливне, день был мрачным, и три хмурые фигуры в плащах, отлично вписывались в пейзаж. Из автобуса раздавались женские крики, на английском языке взывавшие о помощи.
— Валите отсюда, пока целы. — Борзо сказал один из охранников, расстегивая поясную кобуру, и ложа руку на рукоять пистолета. Тем временем из-за машин показались еще три ствола нацеленных в нашу сторону.
— Мне нужно поговорить с пастырем Шелдоном, — как можно убедительнее сказал я, — это ОЧЕНЬ важно.
— Ты что, мудак, не понял, что тебе сказали? — Подал голос второй из охранников, тоже положивший руку на оружие. — Пастырь никого не ждет, а сейчас он занят, приходи после проповеди, а сейчас проваливай!!!
Я бы еще продолжал тянуть время, испытывая терпение этих бестолочей и обдумывая как бы покрасивше их обезвредить, если бы не услышал среди вопивших женскими голосами английских «Хелп», видимо совсем от отчаяния выкрикнутое наше русское «помогите». Вот тут у меня сорвало башню!!! Правда, как я понял позже не только у меня. Но тогда это уже не имело абсолютно никакого значения — там были наши девчата, и нужна была наша помощь, остальное было побоку, и только заодно это я готов был рвать зубами этих уродов.
Метнувшись рывком к уже вытаскивавшим свое оружие охранникам, я отшвырнул одного из них за рукав назад, где его «нежно» подхватил за голову Кнут. Нежность была настолько искренней, что эта самая голова с противным хрустом ломающихся шейных позвонков едва не оторвалась от туловища, и тело охранника полетело в сторону уже начинавших стрельбу из-за машин сектантов, принимая на себя часть предназначавшегося нам свинца.
Второй охранник уже успел вытащить оружие, но навести его на цель, времени у бедолаги, увы, не хватило — я приложил его «хлыстом» из пальцев правой руки по глазам, и парень слегка потерялся, а идущий следом за мной разъяренный Кнут, ударом кулака в висок убил. Из «Тигра» тем временем уже вовсю стреляли в прятавшихся за машинами сектантов, довольно метко, поскольку вместо трех стрелков стрелял лишь один.
Не успел я прикоснуться к двери автобуса, как она сама распахнулась, и в ее проеме возник ствол направленный мне в грудь, свистнувший над моей головой брошенный Чикой метательный нож, воткнулся в тело одновременно с выстрелом дробовика сектанта. Ощущение было сродни удару кувалдой, и дальше рубильник моего сознания переместился в положение «Откл.».
Когда этот самый рубильник снова перешел в положение «Вкл.», я обнаружил, что лежу на траве, а из моего бедного организма пытается вытрясти остатки сознания вконец обезумевший Кит.
