Джейн Астрадени - Полосатые галактики
На сердце заскребли кошки, или даже не кошки, а целые тигры…
Наконец вернулся Лео на фланокере. Они уложили на дно неподвижного заламина. Сами забрались на сиденья и покинули дворец, пролетев под ним и вылетев на набережной из-под моста.
– Интересно, – произнёс Талех.
– Что? – не поняла Женя.
– Дворцовые тоннели односторонние. Как только мы выбрались, за нами автоматически захлопнулись створки и включилось защитное поле.
Лео молча управляя фланокером, взял курс на переулок Витражников. Там пришельцев встретил связной Конти. После того, как они назвали пароль, их доставили той же подземкой в лес Куул.
До лагеря добрались уже глубокой ночью. Все спали. Талех сдал Эшесса с рук на руки лидеру сопротивления. Брайен устроил путешественников на ночлег. И наконец-то сбылась Женькина мечта – она избавилась от надоевших линз.
Однако с исчезновением пришельцев череда странностей в императорском дворце не закончилась. Сперва в одной из запертых комнат дворца обнаружили злого и перепуганного Тониша. Юный шадди молотил в дверь и кричал. Слуги прибежали на шум. Никто так и не понял, что там делал похищенный ребёнок. А сам Тониш не смог ничего объяснить… Фесса тискала несчастное дитя, рыдая от счастья. Шадди зеленел от стыда и сердито вырывался…
Дальше было ещё интереснее. Нагги-учёные, следящие за убийцами императора, не смогли подойти к спящим в саркофагах воинам, постоянно наталкиваясь на невидимую преграду.
Заламин-наггир так и не вернулся. Гвардейцы, прибывшие к воротам по приказу императора, никого не нашли. Ни самого иситар-сита, ни похитителей, ни тел. Обыскали всё в округе, но… Рессана металась по своим покоям всю ночь. Под утро не выдержала и в слезах отправилась к императору.
А наутро выяснилось, что с закрытой стоянки увели фланокер. Вырубив охрану у проезда, похититель исчез в неизвестном направлении.
Многовато работы за раз выпало на долю императорскому аналитику – разгадывать все эти загадки.
Тем временем, в лесу за пятьсот акмелей от дворца… Лео сидел на пороге хижины и смотрел в ночное небо. Совершенно чужие звёзды выстраивались замысловатым узором созвездий, рисуя жёлтые и оранжевые линии в тёмно-синей глубине. Разноцветные Луны катились по небу, каждая в свою сторону… Красивое, странное, яркое и чужое небо…
Женя вышла из хижины, остановилась на крыльце позади асаро и спросила, глядя на звёзды:
– Это были они?… Твои воины?
Лео кивнул. Она не видела, а просто ощутила движение.
– Расскажи мне о них. Раздели со мной своё горе. У нас так принято.
Он промолчал и даже не обернулся. Тогда она села рядом и дотронулась до его руки.
– Лео…
– Каро-Рин-А-Саро, Тео-Мил-А-Саро, – негромко произнёс он. – Вы останетесь в генетической памяти, обретая покой в стране вечных грёз…
– Покойтесь с миром, – грустно подхватила Женя.
– Они ушли отрадно, без мучений, – добавил воин. – Это всё, что я сумел для них сделать.
– Ты поступил, как боевой командир, Лео… Ты освободил их.
А сама невольно поёжилась.
– Иди в дом, о-руджанн, – улыбнулся асаро. – Ты замёрзла…
Когда Женька вернулась, Талех лежал в кровати и смотрел в потолок.
– Гаси свет и прыгай сюда, – он похлопал ладонью по одеялу, рядышком с собой.
Женя медлила.
– Обещаю генами не обмениваться, – улыбнулся он, повернувшись к ней.
Она разделась и нырнула под одеяло. Талех обнял её, и они лежали молча, слушая дыхание друг друга… Женька пригрелась в объятиях капитана, ужасы ночи отступили, и её затянуло в сон…
Едва забрезжил рассвет, Эшесс открыл глаза. Всё тело ломило, как после хорошей драки или взбучки. Судя по всему, он находился в какой-то хижине. Валялся на узкой кровати, под грубым одеялом. В маленькое, криво занавешенное окошко, пробивался слабенький полусвет…
В единственной комнате царил полумрак. Приподнявшись на локтях и осмотревшись, Эшесс разглядел за столом субъекта в капюшоне… Тут же нахлынули воспоминания, отдаваясь в голове острой болью… Последнее, что он помнил – ворота Тени, туман в ночи и странных незнакомцев.
«Почему я здесь?»
Одеяло полетело на пол. Жало напряглось, вырвалось и нацелилось на субъекта. Тот и не шелохнулся. Заламин-наггир угрожающе зашипел.
– Убери это, – глухо вымолвил незнакомец, указывая на остриё. – И выслушай меня, Эшши.
Иситар-сит насторожился. Голос звучал до странности знакомо, но что-то мешало ему поверить…
Незнакомец откинул капюшон, открывая лицо, и даже в неярком предутреннем свете Эшесс узнал его.
– Зерасс!
И невольно отпрянул.
Зерасс усмехнулся.
– Рад тебя видеть, единокровный. А ты?
Эшесс неопределённо мотнул головой. Наваждение не испарилось. Тогда он убрал жало и сел, спустив ноги с кровати. Он ещё не решил, как к этому относиться.
– Прости, Эши, что с тобой обошлись не по-царски. Иначе к тебе не подобраться. А мне, яд из жала, как нужно с тобой поговорить.
– Где мы? – спросил заламин-наггир, привставая и пытаясь разглядеть что-нибудь в окошко.
– В лагере повстанцев.
– Что ты здесь делаешь? – Эшесс опустился на кровать, недоумённо рассматривая осунувшееся лицо единокровного.
– Теперь я во главе сопротивления, – как само собой разумеющееся сообщил принц Зерасс.
Глава 70
Сантар Дархдэнхад
Всё заслонила белая пелена, и голос вьюги прорывался к нему через толщу снегов. Гэбриэл прислушался к пению вечной зимы и активировал на коммуникаторе маячок, надеясь, что его обнаружат. Уютную норку в сугробе замело снегом. Разбойник подобрался, устроился поудобнее, лёжа на боку в снежной пещерке, и прикрыл глаза… Перед ним пронеслась вся его недолгая, но удалая жизнь…
Нет, умирать он не собирался. Просто хотел спать… Глаза закрывались сами собой, веки слипались. Термокостюм защищал от холода, а гермошлем с фильтрами-преобразователями позволял дышать…
На первый взгляд планета казалась обычной снежной пустыней с ледяными озёрами. Только запустив зонд в атмосферу, взяв пробы льда и снега, они установили, что озёра – это замёрзший жидкий аммиак. Снег – кристаллы аммиака. Таким не потрёшь щёки и нос, и даже не тронешь без защитной перчатки, чтобы не обжечься. Атмосфера планеты была насыщена азотом и азотно-аммиачными соединениями… Отсюда и неестественно бесцветное небо с ослепительно белыми облаками…
Что-то заставляло открывать глаза, снова и снова.
«Камилла!»
Думы о ней… Гэбриэл встрепенулся, заворочался, сел.
«Надолго ли хватит жизнеобеспечения?» – встревожился он.
В голову полезли странные мысли, относительно бессмысленности существования, и собственной глупости. Благодаря которой он застрял в сугробе на далёкой чужой планете…
Зверь благополучно достиг системы Хвоста. По совету Эльи корабль не приближался к секторам с планетарными ускорителями и галактическим перекрёсткам. Даген удачно проложил курс, пользуясь картой Фиримина, а Ним продемонстрировала все навыки линдрийского пилота-невидимки.
Остальные занимались своими делами. Фиримин захватил с Рэпсида риктонитовые термосы с образцами хищной туманности из Зебры и оболочки Тигра. Всю дорогу шакрен изучал агрессивное вещество на лабораторном полигоне под защитной сферой.
Поскольку никто не болел, то и лечить было некого. Однако Миритин не бездельничал. Он помогал Фиримину или тренировал на нижней палубе своих ндаримов.
Гэбриэл торчал в рубке, слонялся по коридорам и проводил ежедневные словесные пикировки со Зверем.
Рокен с Гилехом следили за показаниями приборов, и едва корабль вошёл в систему Хвоста, тотчас установили источник сигнала. Штурман Даген взял курс на одну из замороженных планет – спутницу Вероссы. А когда поступили данные с зонда, Миритин, Рокен и Гэбриэл загрузились в шаттл и отправились на разведку. Вскоре после того как они высадились на поверхность, тучи сгустились, не оставив просветов, повалил снег и начался буран…
«И куда попёрся? – бормотал Гэбриэл. – Понесла нелёгкая…».
Не стоило отходить от шаттла. Порывы ветра сбивали с ног и не давали распрямиться, обратный путь терялся в плотной завесе… Упав снова, он уже не поднялся и не видел, куда идти…
«Теперь сижу тут как дурак и треплюсь сам с собой».
Он пригрелся и почти не пытался бороться со сном. Причудливые многомерные снежинки падали на прозрачную маску гермошлема и вскоре залепили весь обзор. К сожалению, нельзя растопить снег биоэлектичеством, чтобы пробить себе дорогу сквозь сугробы. Это нарушит герметичность термокостюма. Да и неизвестно, как разряд подействует на местные химические соединения…
Гэбриэл безуспешно потёр шлем перчаткой и включил функцию очистки. Это усилило расход энергии. Зато улучшило видимость. И хотя смотреть было не на что, так всё же спокойнее. Неизвестно, что таилось в снежной круговерти, или кто… Разбойник усмехнулся.
