Эдуард Тополь - Астро. Любовник Кассиопеи
— Привет, Стив, — буднично и словно вскользь бросила она, не отрываясь от работы — совсем как Мерил Стрип в фильме «Дьявол носит “Прадо”». — Что ты там бормочешь?
Я попятился, инстинктивно прикрыв пах руками. Конечно, я предполагал, что мою камеру могут прослушивать и даже просматривать, но что она находится буквально за стеной — притом совершенно прозрачной — от капитанской рубки FHS…
— Да, тебе нужно одеться, — «вспомнила» FHS, и в тот же миг откуда-то сверху, с потолка моей камеры к моим ногам рухнул прозрачный полиэтиленовый, как из химчистки, пакет с моей парадной формой капитана ВМФ США и обувная, как из магазина, коробка с моими ботинками. Могу поклясться, что это был именно тот пакет, который уже четыре года висел в шкафу в нашем доме на West Kyston street в Sunny Pine.
Я изумленно взглянул на FHS, но она по-прежнему сидела за своим пультом и длинным фиолетовым ногтем, как земной авторучкой, не то писала, не то чертила что-то на простой земной бумаге формата А4.
— Одевайся, — сказала она, не поднимая глаз от своей работы.
Я поспешно оделся.
FHS поставила размашистую подпись на исписанном листе.
— А мне нравится писать на вашей бумаге… — поделилась она своими ощущениями и осмотрела меня с ног до головы: — Что ж… Ты хорошо выглядишь… Но после голодания вам нельзя сразу давать еду. Даже воды пить нужно не много. Сельтерская тебя устроит? — и налила из земной бутылки Seltser воду в наш земной стакан.
Стоя за прозрачной стеной, я не понимал, как она собирается напоить меня этой водой, но тут эта стена легко взметнулась куда-то вверх, и FHS подвинула стакан в мою сторону.
Я шагнул к ее столу и демонстративно, вопреки ее совершенно здравому совету, залпом выпил всю воду. Но тут же пошатнулся от головокружения, ухватился рукой за стол и закрыл глаза. Переждал слабость в ногах и заставил себя выпрямиться, открыть глаза.
FHS сидела не шевелясь и смотрела на меня испытующе.
— Еще налить?
— Пока нет, спасибо… — ответил я принужденно.
— Ходить можешь?
— Да…
— Тогда пойдем.
Она вставила исписанный лист бумаги в щель какого-то прибора, удивительно похожего на нашу допотопоподобную факс-машину и набрала на небольшом экране этого прибора короткий код: Сas Eta-Achird SAT7 +58° 48′ 54,67″…
К сожалению, остальную часть кода я прочесть не успел, но и того, что увидел, мне было достаточно: «Сas» — это сокращенное обозначение созвездия Кассиопеи, «Eta-Achird» — двойная звезда в этом созвездии, а «SAT7», скорей всего, седьмой искусственный спутник-сателлит этой звезды. То есть «факс» с каким-то рапортом, письмом или сообщением отправлялся на расстояние двадцати тысяч световых лет к звезде в одном из самых знаменитых созвездий Млечного Пути, названном древними греками в честь красавицы Кассиопеи, жены эфиопского царя Цефея. Не знаю, давал ли Всевышний имена создаваемым Им созвездиям и звездам, но даже Ему было бы интересно узнать, откуда на Его Млечном Пути вдруг появились туманности Андромеды, созвездия Цефея, Персея, Кита, Кентавра, Волос Вероники и прочих мифических персонажей. Как-то в присутствии Амфитриты, жены бога моря Посейдона, и других нереид царица Кассиопея неосторожно похвасталась своей красотой. Завистливые морские девы этого не снесли, наябедничали Посейдону, и тот напустил на владения Цефея страшное чудовище — Тиамата, или Кита. Чтобы откупиться от Кита, Цефей принёс в жертву свою дочь Андромеду, бедняжку приковали к прибрежной скале. В это время герой Древней Греции Персей охотился на горгон, превращавших всё живое в камень. Он отсёк голову одной из них — злобной горгоне Медузе. Из разрубленного тела выпорхнул крылатый конь Пегас. Держа в руках голову Медузы, Персей верхом на Пегасе полетел домой и увидел прикованную к скале Андромеду. Напав на Кита, стерегущего Андромеду, Персей швырнул в него головой Медузы, и Кит окаменел, превратился в остров. А чтобы мир никогда не забыл эту романтическую историю, древние греки вознесли всех ее героев на небо, и теперь «присно и во веки веков» мы видим там и блистательную красотку Кассиопею в окружении ста пятидесяти звезд, галактик и туманностей, и всех остальных персонажей греческого мифа.
FHS-77427 нажала еще одну, на сей раз зеленую иконку — наверное, «send», — послушала, как машина-факс с утробным звуком проглотила ее рапорт, и, усмехнувшись моему изумлению, встала во весь свой трехметровый рост. Впрочем, в строгом капитанском кителе, черных брюках и ботинках без каблуков она уже не выглядела столь устрашающе.
— Не удивляйся, мне нравятся античные вещи. Но это не факс, это лазерная радиосвязь…
Прибор отозвался негромким, как из духового ружья, выхлопом, отправив, видимо, ее сообщение, а она сунула в карман кителя маленький, величиной с пачку сигарет, баллончик со сжатым кислородом, размотала идущий от него прозрачный катетер, протянула его к вороту кителя и подвела к своему носу.
— Иди за мной, — приказала она мне и уверенно направилась прямо на глухую стену своей капитанской рубки. В тот же миг эта стена растворилась в воздухе (да, буквально растворилась, исчезла) и FHS-77427 шагнула в кабину того самого шлюза, по которому два (или три?) дня назад мы с ней спустились с капитанского мостика-балкона в ее покои. Теперь эта кабина вознесла нас вверх, ее раздвижные стены распахнулись в черную и жаркую калифорнийскую ночь, и FHS, не останавливаясь, вышла наружу.
Позавидовав неземной мощности лазера, способного отправить информацию на расстояние в двадцать тысяч световых лет, я шагнул за FHS из кабины шлюза. И тут же душный калифорнийский воздух, обильный влагой, но бедный кислородом — во всяком случае, после его избытка внутри «Н-1» — саданул мне в лицо, как нокаут.
На мостике-балконе мерно и громко, как метроном, клацали незримые часы, и внизу, за этим большим, величиной с теннисный корт, балконом был не столько виден, сколько угадывался темный и полумертвый Лос-Анджелес. А над балконом нависали яркие киношные прожекторы, в их лучах кружились наши земные бабочки и почти неподвижно парила инопланетная охрана — все те же исполинские нелюди в рогатых шлемах и зеленых комбинезонах. И штук двадцать таких же тварей стражами-стоунхендами стояли по краям этой площадки.
FHS вышла в центр ее, к стойке с самым простым земным микрофоном, и сразу несколько паривших над площадкой рогоносцев с видеокамерами в своих лапищах нырнули с высоты к ней поближе.
FHS подняла руку, метроном тут же умолк.
— Жители Калифорнии и других западных штатов Америки! — произнесла FHS. — Мы, первооткрыватели Земли и основоположники земной цивилизации, вернулись на Землю по решению Межпланетного Комитета, чтобы пресечь ваши несанкционированные Комитетом полеты на Луну и другие планеты. Я, капитан «Н-1» и командующий вашей территорией, объявляю о закрытии всех церквей, школ, университетов, дискотек, кинотеатров и библиотек, введении комендантского часа с восьми вечера до семи утра и срочной регистрации всех мужчин начиная с грудного возраста. Интернет и мобильная связь отключаются. Ваши телевизоры и радиоприемники будут включаться только с моего разрешения и только для объявления моих распоряжений. Подача электроэнергии будет соответственно ограничена. Изымаются все драгоценные металлы и ювелирные изделия. Подлежит добровольной сдаче и конфискации вся женская одежда, за исключением одного комплекта носильных вещей. Все попытки нарушения установленных мною правил будут караться незамедлительной смертью, невзирая на возраст нарушителя. А теперь передаю слово моему фавориту, капитану военно-морских сил США Стиву Виндсору, — и, повернувшись ко мне, FHS властным жестом подозвала меня к микрофону.
Я ошарашенно молчал — так вот для чего меня вытащили из камеры-одиночки и одели в парадный мундир! А я и не знал, что вступил в должность ее фаворита…
— Говори! — приказала мне FHS, и я вдруг ощутил, как у меня в мозгу сами собой возникают слова «мы должны подчиниться мудрому руководству», «мы обязаны выполнять» и т. п.
Я возмущенно встряхнул головой и мысленно послал ей «Roger!» — конец связи. А себе сказал: всё, будь мужчиной, это твои последние слова жене, дочке, родителям и всей Америке.
И взял в руки микрофон.
— Гм… Дорогие американцы! — произнес я. — Братья и сестры! Что я могу сказать? История человечества кончилась. Но история каждого человека продолжается до тех пор, пока он жив. Я надеюсь, что те, кто выживет, начнут все сначала. Молитесь Господу! God bless America! [8]
Тут FHS выхватила у меня микрофон.
— Ты слишком умный! — бросила она сквозь зубы и вырубила эфир.
9
Двухметроворостый янычар в зеленой бархатной ливрее официанта бесшумно вкатил инкрустированную золотом тележку с двумя большими тарелками, накрытыми куполообразными серебрянными крышками.
