"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Хонихоев Виталий

– Что ж, ты одаренный юноша, – наконец произнес Куматани. – Твоя ки неожиданно сильна для того, кто до своих лет развивал ее без наставника. Ты мог бы стать сильным оммёдзи… Но хорошим оммёдзи тебе не стать.

– Разве это не одно и то же? – не выдержал Хироюки, сжимая кулаки. – У меня есть дар, я не боюсь смерти, я могу стать оммёдзи. Я должен!

Куматани дал ему закончить и покачал головой.

– Посмотри на этих ребят. Ишинори чрезмерно осторожен, Хаято слишком вспыльчив, Рюичи предпочитает думать, а не действовать, они не самые сильные оммёдзи, но хорошими их может сделать другое. Они умеют ценить чужую жизнь. Подумай над этим, и если поймешь, о чем я, найди себе учителя, но не меня. Я не смогу обучать тебя ни сейчас, ни потом.

На мгновение почудилось, что он так же вытолкнет его из дома, как когда-то сделал Дайкэн, но Куматани просто поднялся, поправил одежду и ушел.

Хироюки ушел следом, не собираясь тратить время на прощание с людьми, которых уже ненавидел. Три пары глаз смотрели в спину в немом осуждении, но ему было плевать. Что бы там ни говорил этот безумный оммёдзи с горы, Хироюки здесь понял главное – ему никто не поможет. Все эти лживые приторные речи призваны лишь оправдать свои лицемерие и равнодушие.

Так пусть ки внутри горит кровавым огнем! Если не осталось правильного, прямого пути, Хироюки найдет другой. Он не предаст желание защитить будущее брата, даже если ради этого от своего ему придется отказаться.

Обратно в убогую лачугу Хироюки вернулся другим человеком.

Он и сам заметил изменения, ведь по пути с ним случилось нечто совершенно необыкновенное, то, что навсегда перевернуло его представление о правильном и неправильном. Он не забыл унижение, причиненное ему Куматани, однако сердце покрылось толстой коркой, и больше никто не смог бы пробить ее прочную защиту. Хироюки узнал вкус настоящей силы, и он приоткрыл ему дверь в идеальное будущее.

– Хиро-нии-чан, не грусти, – утешал его Ясухиро, пока они сидели вдвоем в темноте, разгоняемой одинокой свечой. – Когда ты хмуришься, мне становится больно, – и он положил ладонь себе на грудь, – тут. Слова того оммёдзи лишь его слова, они не означают, что ты должен останавливаться.

– Ты себя плохо чувствуешь? – встрепенулся Хироюки.

– Нет, просто я хочу, чтобы ты был счастлив, – простодушно ответил Ясухиро и сонно зевнул.

– А я хочу, чтобы был счастлив ты. Поэтому я буду защищать тебя, чего бы мне это ни стоило.

– От кого защищать?

– Ото всех.

– Даже от демонов? – глаза Ясу округлились.

– Если понадобится, – улыбнулся Хироюки и потрепал его по волосам.

– А демоны правда такие злые? – спросил Ясухиро. – Ты видел хоть одного?

– Демоны жестоки, Ясу-чан.

– Знаю, ты говорил. Быть жестоким и быть злым это одно и то же?

Хироюки не смог ответить сразу. Он вспомнил невесомый поцелуй демона у маленького святилища далеко отсюда, вспомнил ощущение всемогущества после него. А потом вспомнил лицо Куматани-сэнсэя и его лживые речи.

– Не всегда. Иногда даже хорошим людям приходится быть жестокими.

– Почему? Почему все не могут быть добрыми?

– Потому что это путь в никуда. Вырастешь – обязательно поймешь.

– Быстрее бы вырасти…

Хироюки поднял его на руки и уложил на продавленный матрас, бережно расправил длинные волосы, подоткнул одеяло и прошептал:

– Братик хочет, чтобы ты вырос в лучшем мире, Ясу-чан, поэтому не торопись. Побудь еще немного моим маленьким братишкой.

Ясухиро уже заснул, а Хироюки долго стоял над ним и смотрел. Ки Ясухиро росла, он выучил все заклинания, оставленные для него Хироюки и записанные в свое время их отцом – безвестным, скончавшимся в нищете колдуном. Но вместе с этой нежданной силой разрасталась и болезнь в его груди. Скоро никакие украденные икигимо не смогут поддерживать в нем жизнь. И тогда Хироюки останется совсем один.

Возможно, он с самого начала ошибался. Изменять надо было не тело Ясухиро, а свое собственное. Получить право управлять судьбой – это ли не выход? Его ки кипела и бурлила раскаленной лавой, толкая на безумства, но самое главное безумство он совершил на половине пути от горы Канашияма…

Злость выходила клубами алого тумана, и Хироюки ощущал, как легко с ним сливается темная, грязная, извращенная энергия. Она досталась тому, кто сильнее, таков порядок вещей. Ему не о чем жалеть, только запоминать и делать выводы…

Остаток ночи он проводит за записями отца, но теперь ему и самому есть, что к ним добавить, ведь он сделал кое-что особенное.

Он сожрал акуму.

С первыми ночными холодами Хироюки закончил рецепт нового лекарства. Ему больше не требовался мудрый наставник и становиться оммёдзи он тоже больше не собирался. На Ясухиро упали заботы о доме, пока он сутки напролет пропадал то в сарае, то на охоте за ингредиентами для новых опытов. Дни превратились в смазанную череду без разделения на сон и бодрствование. С каждым разом Хироюки заходил все дальше, что-то пробовал на себе, что-то продолжал давать брату, чья ки так же быстро росла и крепла, как планы Хироюки. Неужели никто из этих хваленых оммёдзи не догадался, что икигимо мелких демонов дает такое могущество без долгих тренировок и медитаций? К чему эти годы ученичества, если можно улучшить себя так просто? Так боялись неизбежного наказания? Хироюки не болел, ему больше не требовалось спать столько, сколько обычным людям, он почти не ел вместе с братом, а когда у них заканчивалась еда или деньги, не шел искать работу, а забирал нужное у других. На его стороне настоящая сила, ему даже не надо было угрожать – видя его на пустынной ночной дороге, окруженного алым облаком, торговцы сами все бросали и разбегались.

Такая жизнь была Хироюки по нраву, и он не понимал, почему они раньше постоянно пресмыкались перед всеми.

Однажды он заглянул к Ясухиро поздно вечером и застал его у домашнего алтаря. Ясу молился.

– Пожалуйста, сделайте так, чтобы братик стал прежним, – тихо просил он. – Чтобы он смог стать оммёдзи и был счастлив, и мы бы жили как раньше, дружно.

Хироюки сжал кулаки.

– Что ты делаешь, Ясу-чан?

Тот вздрогнул и обернулся через плечо.

– Брат? Ты дома…

– Я спросил, что ты делаешь? – повысил голос Хироюки.

– Я… Я просто молился.

– Кому?! – вдруг рассвирепел Хироюки и шагнул вперед. – Чем тебе помогли боги, а? Они вернули тебе здоровье? Спасли мать с отцом? Чем они заслужили твои молитвы?!

В порыве ярости он смел с алтаря своими же руками вырезанный из дерева миниатюрный храм – Ясу забрал его из старого дома на память, – на пол полетели чашки со скромным подношением, смялись под ногой яркие осенние цветы. Уничтожив алтарь, Хироюки сразу почувствовал себя лучше, но злость еще не улеглась, и он схватил Ясухиро за локоть и заставил встать.

– Чтобы я больше не видел этого мусора, ясно? – Ясу молчал. – Ясно, я спрашиваю?!

– Хорошо… – пробормотал тот. – Мне больно, братик.

Тогда Хироюки понял, что продолжает с силой сжимать его руку, и отпустил ее, Ясухиро шлепнулся на пол и обхватил себя за плечи. Не плакал, но губы испуганно дрожали.

Хироюки оглядел разруху, что учинил тут, и отступил к выходу. В голове звенело, мысли путались, и он не мог заставить себя извиниться. Ясухиро же сам виноват. Или нет? Не надо им никаких богов.

Или надо?

– Аааа! – закричал Хироюки, сжал голову ладонями и выбежал вон.

Все, что происходило дальше, запомнилось Хироюки фрагментами. Его мысли тонули во тьме и в то же время были предельно ясными и четкими. Он знал, к чему стремится, знал, что для этого необходимо. Все же остальное потеряло значение.

Он больше не трогал ёкаев, в них отпала нужда. Ясухиро перестал мучиться приступами удушья, оставалось только не дать ему умереть. И если прежде Хироюки считал, что достаточно отсрочить смерть, то однажды понял – он может больше. Он может прогнать ее навсегда. В трех мирах – человеческом, царстве демонов Ёми и небесной Такамагахаре – свободными от страха смерти были только боги. Хироюки претила сама мысль, что они чем-то заслужили это, в то время как люди страдают под их равнодушными взорами, и он решил.