"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белл Том

Манрик вторично ругнулся про себя. Закатные кошки его подери! Алва вчера уполномочил его согласиться на любые условия своих противников, но душа капитана не могла вынести такого нарушения дуэльного кодекса. Если пославшие вызов могли выбирать место и время, то принимающему принадлежало право выбора оружия. Манрик не собирался уступать это право без боя.

— Вчера мы договорились, что поединок состоится на шпагах, а сегодня вы предлагаете вертелы, кавалер, — насмешливо произнес он. — Герцог Алва прислал мне вечером пару клинков, которые стоят того, чтобы на них взглянуть.

Он повернулся к лакею и приказал ему развернуть принесенное оружие. Это были кэналлийские эспады – чудесные трехгранные шпаги, тонкие и в меру упругие, с прекрасным эфесом и гардой в виде небольшой плетеной корзинки, защищающей кисть.

Во взгляде Дарави мелькнуло восхищение, однако он постарался скрыть его.

— Позвольте, господин капитан, но это не шпаги, а зубочистки, — заявил он.

— Да будет вам известно, кавалер, — снисходительно бросил Манрик, — что герцог Алва готов сразиться с графом Килеаном на чем угодно – хоть на вертелах, хоть на зубочистках. Но вы секундант, и должны заботиться о том, что будет полезнее для вашего доверителя. Взгляните, — и он взял одну из шпаг у лакея, — этот клинок почти такой же длины, как ваш, но значительно легче, что немаловажно во время дуэли. Он прекрасно сбалансирован, и им можно как рубить, так и колоть. Рукоять чрезвычайно удобна, а о том, что чаша великолепно закрывает кисть, можно даже не говорить: это очевидно.

Во время этой демонстрации к ним подтянулись остальные секунданты. Джеймс Рокслей даже взял второй клинок, согнул его, проверяя упругость и прочность, попробовал на носке сапога и, резко рубанув воздух, сделал пару выпадов.

Дарави повернулся к Килеану-ур-Ломбаху. Тот отрицательно мотнул головой.

— Все, что вы говорите, правда, господин капитан, — учтиво согласился провинциал, — но эти клинки – кэналлийские. Они хорошо знакомы герцогу Алва, что создает преимущество для его светлости. Как секундант, я не могу с этим согласиться. Боевое оружие, разумеется, тяжелее, зато оно должно одинаково прийтись по руке и господину Первому маршалу и господину коменданту Олларии.

Кавалер Дарави любезно опустил слово «бывшему».

Что ж, если осел уперся, добром его с места не сдвинуть. Манрик уступил:

— Будь по-вашему.

И он отдал эспаду, которую все еще держал в руке, барону Карлиону, секунданту графа Ариго: тот жестом попросил показать ему оружие. Старший брат королевы явно оценил его по достоинству.

— Кэналлийцы, конечно, мерзкий народец, — сказал Ги вполголоса Штефану Гирке, осматривая лезвие, — но оружие они делать мастера. Я не отказался бы от пары таких клинков.

— Дело за малым, дорогой Ги, — спокойно ответил Спрут. — Убейте Ворона – и они ваши.

Граф Ариго криво усмехнулся.

— Какой соблазн, — пробормотал он.

В этот момент часы на далекой колокольне церкви святого Андрея отзвонили одиннадцать.

Манрик оглянулся на кареты Людей Чести, которые перегораживали вход во внутренний двор Нохи, пытаясь высмотреть между ними черно-синие ливреи. Ливрей не было, однако из пролома в ближайшей стене прямо на него внезапно вынырнул Марсель Валме.

— Здравствуйте, господа! — оживленно поздоровался он со всеми. — Надеюсь, я не опоздал?

— Я полагал, что герцог Алва с вами, виконт, — сказал Манрик, обмениваясь с ним рукопожатием.

— Я уехал к Капуль-Гизайлям, — признался виконт. — Хотел затащить туда и Алву, но он сослался на какие-то неотложные дела.

Вид у Валме был ослепительный – еще ослепительнее, чем у Ги Ариго. Его округлое брюшко обтягивал лиловый атласный камзол, украшенный кружевами и обильно усыпанный зелеными бантами, тонкий гипюр пенными волнами спускался с отворотов его сапог, а на заботливо завитых локонах лихо сидела новомодная шляпа с длинным нефритовым пером. Вокруг виконта, словно вокруг свежераспустившегося куста сирени, витало облако ароматов, в которых разборчивый нюх легко опознал бы запах гайифской пудры и лавандовой туалетной воды.

Джеймс Рокслей, секундант графа Гирке, шагнул к Валме и тут же поморщился, словно у него засвербело в носу.

— Прошу вас осмотреть со мною шпаги, виконт, — произнес он, слегка отворачиваясь в сторону. — Надеюсь, вы захватили с собою ваш комплект?

Было совершенно очевидно: если виконт и захватил с собою что-нибудь, это была исключительно пара надушенных носовых платков.

— О! — воскликнул неунывающий Валме. — Я совершенно полагаюсь на вас, сударь! Ведь вы – Человек Чести. Признаться, сам я вчера допоздна засиделся за тонто и забыл о кое-каких мелочах.

Рокслей скривился еще сильнее, но промолчал: то ли не нашелся с ответом, то ли побоялся чихнуть не вовремя. Взамен он сделал шаг назад и жестом подозвал своего оруженосца Роберта Лоу, стоявшего чуть поодаль с двумя шпагами, завернутыми в плащ.

— Било одиннадцать, господин капитан, — опять завел свою шарманку кавалер Дарави, — однако герцога Алвы все еще нет.

— Не тревожьтесь об этом, кавалер, — сухо бросил ему Манрик. — К тому же эти господа, — он широким жестом указал на остальных секундантов, — пока не определились с оружием.

Граф Ариго кивнул на эспады: видимо, у него и впрямь возникла бредовая идея завладеть кэналлийскими клинками.

— Мы выбираем оружие герцога Алвы, — чопорно произнес Карлион, повинуясь этому жесту. Граф Тристрам присоединился к нему, уловив что-то вроде подтверждения со стороны Энтрага, хотя, возможно, тот всего лишь порывисто вздохнул.

— Поединок на линии проводится на колишемардах, если они имеются, — возразил теньент Миквиц. — Я уведомил вас вчера, капитан, что у нас есть это оружие.

Манрик не успел ответить: его опередил Рокэ Алва. Никем не замеченный, он стоял у бреши в стене заднего двора Нохи, и, вероятно, уже некоторое время прислушивался к разговору. Вид у него был странный: без шляпы и без плаща, бледнее обычного и с отсутствующим взглядом.

— Прошу извинить за опоздание, господа. Я пришел слишком рано и решил прогуляться по аббатству. К несчастью, внутренний переход разрушился, и мне пришлось поискать брешь.

Его сапоги и впрямь были в пыли. Ни лакея, ни врача с ним не было.

— Где ваши слуги, монсеньор? — вполголоса спросил его встревожившийся Манрик: по правилам все явившиеся на место дуэли должны были находиться на виду.

— Со мной только Пако. Я велел ему держаться поодаль, чтобы Моро не напугал лошадей этих господ.

Люди Чести переглянулись, а кавалер Дарави даже не поленился прогуляться до бреши, чтобы проверить, нет ли на заднем дворе хитрой кэналлийской засады. Видимо, зрелище запустения успокоило его.

— Итак, господа, — продолжал Алва, все с тем же отсутствующим видом обращаясь к своим секундантам, — с кем я дерусь первым?

— Мы ждали только вас, чтобы начать жеребьевку, — с поклоном ответил Карлион. — Согласно предварительным условиям, капитан Феншо-Тримейн дерется последним, поскольку настаивает на линии. Остальные готовы сражаться с вами в произвольном порядке.

— Не будете ли вы так любезны, виконт, — обратился Рокслей к Валме, приятно улыбнувшись, — одолжить нам на минуту вашу шляпу?

Валме с куртуазным полупоклоном вручил Рокслею требуемый предмет. Тот перевернул его тульей вверх и поднес к графу Гирке, подметя роскошным пером всю пыль с каменных плит площадки. Спрут ленивым движением стянул с пальца аквамариновый перстень и кинул его внутрь шляпы. За аквамарином последовали алая ройя графа Ариго, шерла Энтрага и изумруд Килеана. Рокслей встряхнул их и передал шляпу Карлиону. Барон церемонно понес это украшение головы виконта обратно к герцогу Алве. Тот, не глядя, небрежно опустил руку, и, вынув первое кольцо, бросил его Манрику.

Это был изумруд. Граф Килеан слегка посерел, но принял его назад твердой рукой. За изумрудом показались аквамарин, ройя и шерла: порядок схваток был определен.