"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белл Том

— Мы подождем, когда вы будете готовы, любезный герцог, — флегматично произнес, наконец, Спрут, не меняя позы. — Времени у нас достаточно.

Ворон усмехнулся и сделал шаг вперед, поднимая шпагу, и в то же мгновение оружие противников скрестилось. Гирке немедля атаковал, Ворон, не парируя, уклонился. Однако теперь этот эффектный маневр ему не удался. Спрут неожиданно сделал длинный выпад, и кончик его шпаги чуть-чуть распорол широкую рубаху Алвы. Тот опять усмехнулся, будто ловкость противника его позабавила, и в свою очередь бросился в атаку, одновременно увеличивая скорость движений.

Спрут взял защиту, без видимых усилий переходя на новый темп. Он действовал так спокойно и методично, словно бы дрался в фехтовальной зале, давая урок своим племянникам. Движения его шпаги стали мельче и точнее; лезвие кружило и скользило вдоль клинка Ворона, словно хотело змеей обвиться вокруг него. Алва слегка оживился: его глаза посветлели, в уголках губ появилась еле заметная улыбка: похоже, он был не прочь поиграть с сильным противником. Обеспокоенный Валме невольно прищелкнул языком, досадуя на его легкомыслие: нашел время развлекаться! Признаться, самого виконта тревожило спокойствие Придда. Можно было подумать, что в жилах у Спрута течет не кровь, а колышется то же самое студенистое желе, что и у его гербового животного. К тому же капитан Феншо-Тримейн смотрел на схватку слишком жадно: он явно собирался воспользоваться случаем изучить технику Ворона. Ох, не напрасно Люди Чести поставили его последним!

Атакуя, парируя и контратакуя, дуэлянты немного поменяли исходное положение, и граф Гирке неожиданно оказался недалеко от Валме. Тому бросилась в глаза гибкая кисть, изящно державшая эфес «дворянки». Гирке чуть-чуть нажал на рукоять пальцами, словно музыкант, касающийся струн драгоценного инструмента, и кончик его шпаги как будто запел, с тихим сладострастным всхлипом впиваясь в запястье противника. Валме и Манрик вскрикнули одновременно. Клинок Спрута вошел в правую руку Алвы и, пройдя ее насквозь, как нож масло, выскочил немного пониже локтя.

Марсель Валме едва не вцепился пятерней в заботливо завитые волосы. Дурак, безмозглое ничтожество! Он был так беспечен, что не обговорил заранее условия на этот случай! Честно признаться, он просто был уверен, что с Алвой подобного не произойдет. Теперь же Спрут получил полное право прирезать противника, не дав тому времени переложить оружие.

Каким чудом Алва удержал шпагу в раненой руке? Лицо Ворона стало мертвенно-бледным, а губы слились в одну линию. Почти без паузы он атаковал слегка замешкавшегося Спрута и опередил его. Лезвие его клинка выписало в воздухе какой-то замысловатый танец, Гирке с трудом отбил выпад и попытался отступить, но не успел: Алва нанес ему удар квартой снизу вверх. Шпага Ворона проникла Спруту в живот и выскочила из правого плеча. Теперь вскрикнул Фридрих Шуленвальд.

Граф Гирке, очевидно, не понял, что произошло. Он запоздало попробовал парировать, но изо рта у него хлынула кровь. Оруженосец кинулся к своему эру, наплевав на законы дуэли; Джеймс Рокслей отстал от него всего на полшага. Следом за ними подбежал и врач барона Феншо. Но Валме и не думал возражать: он во все глаза смотрел на совершившего чудо Ворона. Алва, тщетно пытаясь побороть невольную дрожь, отступил на два шага, и шпага со стуком выпала из его руки. Ее эфес, как и рукав рубашки Ворона, был совершенно красным.

— Платок! — прошипел Алва сквозь зубы лакею Манрика.

Валме, путаясь в бантах, торопливо вывернул свои карманы, благословляя Создателя за то, что платков-то у него вдосталь. Вместе с подбежавшим Манриком они туго перетянули Алве руку, пытаясь остановить кровотечение. Рана была неопасная, но болезненная. Роскошные манжеты виконта в один миг намокли и порыжели.

Врач барона Феншо поднялся навстречу подошедшему графу Ариго. До Алвы и его секундантов отчетливо донеслось:

— Легкое пробито насквозь… Ничего нельзя сделать… Не доживет до завтра…

— Граф Гирке не может продолжать бой, — заявил Рокслей, с вызовом глядя в лицо Алве. Виконт Шуленвальд, стоящий на коленях подле своего эра, посмотрел на Ворона с ненавистью, и та же ненависть читалась на лицах у Приддовых слуг, столпившихся рядом. Было яснее ясного: вся эта свора кинется на кэналлийца, если Ворон воспользуется своим правом добить противника.

Алва приблизился к Гирке, который захлебывался собственной кровью.

— Мы условились сражаться до смерти, граф, — сказал он угрюмо, — но в настоящее время это невозможно. Предлагаю перенести нашу встречу на более поздний срок. Мы продолжим, когда вы поправитесь и будете здоровы.

Гирке слабо двинул рукой, что, вероятно, выражало согласие. Выражение глаз Фридриха Шуленвальда переменилось: он посмотрел на Алву с признательностью.

Слуги тут же засуетились, готовясь переносить своего хозяина в карету супрема. Ги Ариго, знаком подозвав к себе врача, распорядился ровным тоном:

— Вы поедете вместе с графом Гирке.

— Но, ваше сиятельство, — возразил тот, — мои услуги еще могут понадобиться здесь!

— Вы поедете вместе с графом, — мертвым голосом повторил Ариго, словно не слыша возражений.

Врач беспомощно оглянулся на молодого Эдуарда Феншо: тот растерянно кивнул, словно признавая невозможность спорить с эром. Врач поспешил следом за раненым.

Немного спустя карета супрема тронулась в путь, и место у ворот Нохи освободилось. Зеваки, до сих пор смотревшие в просветы между экипажами, теперь, не таясь, обступили внутренний двор аббатства.

Ги Ариго размеренным движением снял свой роскошный алый камзол и отдал его оруженосцу. Манрик, рассчитывая позлить врага, осмотрел графа с оскорбительным тщанием, но ничего не добился. Ариго оставался безучастным.

Ворон принял эспаду левой рукой.

Схватка вышла короткой. На сей раз Алва решил не медлить и сразу же атаковал противника. Тот оказался умелым фехтовальщиком, но левая рука Ворона явно стесняла его. Он медленно отступал, хотя и не позволял пробить свою защиту и, очевидно, выжидал удобного момента для нападения. Через пару минут он остановился, упершись каблуками в землю, и перешел в наступление.

Сделав ложный выпад, он поймал парирующую эспаду Алвы своим клинком и попробовал вытолкнуть ее с линии боя. Это ему почти удалось. Шпага Ворона отклонилась влево, и Ариго тут же воспользовался этим. Он шагнул вперед, одновременно нанося режущим краем эспады сильный удар под колено.

Это был подлый прием – прием, которым слабый способен победить сильного. Если бы Ариго перерезал Алве сухожилия, тот беспомощно рухнул бы на плиты двора. Тем не менее, удар не считался запрещенным. Манрик рванулся вперед, чтобы остановить поединок на свой страх и риск, но неожиданно споткнулся о Дарави: кавалер давно оставил тело Килеана в карете Феншо и теперь маячил за спинами дуэлянтов, путаясь под ногами у барона Карлиона.

К счастью, Алва обошелся без вмешательства секунданта. Уклонившись в сторону, он вывел свою эспаду из захвата и выполнил фруассе. Его клинок скользнул вдоль клинка противника и сильно толкнул тот острием в гарду. Рука графа на секунду опустилась, и Алва, не мешкая, нанес удар в голову. Лезвие вошло Ариго в левый глаз и на добрую треть утонуло в глазнице.

Ги Ариго осел на плиты двора, даже не вскрикнув. Граф Энтраг, по-бабьи взмахнув руками, подался вперед, безумным взглядом уставившись на стекленеющий правый глаз брата. Эдуард Феншо судорожно вцепился зубами в свои замшевые перчатки. Валме, заметивший этот жест, внезапно вспомнил, что юноша недавно потерял отца. Вероятно, гибель эра оказалась для него последней каплей.

Похоже, барон Карлион подумал о том же самом. Он сочувственно похлопал молодого Феншо по плечу и подал знак слугам помочь ему поднять тело. Серый, как эсператистская ряса, Джон-Люк Тристрам повернулся к Энтрагу, делая приглашающий знак рукой. Тот не сразу понял это движение, но уяснив, что имеется в виду, попятился так, что едва не уперся спиной в стену заднего двора Нохи.