Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)
Лейтенант кивнул.
— Это не подлежит сомнению.
— Скажите, а какого цвета оперение у стрел аборигенов, живущих в деревнях на нашей территории?
Вес насупился. Я вспомнил, что он живет с дикаркой и с большой неохотой говорит на подобные темы.
— Вы вообще представляете, как делают стрелы? — неожиданно спросил он.
— Нет, — честно признался я.
— Цвет зависит от птицы, из перьев которой делают оперение. Чаще всего для этих целей используют перья из крыла мани, это местный индюк. Из одного крыла берется всего 6 перьев, а для изготовления одной стрелы их нужно три или четыре.
— Интересно, — сказал я.
— Индюки все одинаковые, а оперение туземцы не красят, поэтому мы не сможем определить, какому племени принадлежат стрелы.
— А по форме наконечника? — спросил я.
Неожиданно лейтенант закашлялся и выкинул недокуренную папиросу в урну.
— Извините, — сказал он, — не знаю, что Вам сказать. Я плохо разбираюсь в туземном оружии.
Следователь явно лукавил. Его рассказ о производстве стрел, выдал в нем настоящего знатока. Что-то в моем вопросе насторожило лейтенанта, заставило занервничать. Давить на него я не хотел, поэтому решил сделать вид, что ничего не заметил.
— Это Вы меня извините, — сказал я и поднялся, — все время лезу не в свое дело. Если смогу быть Вам чем-нибудь полезен, обращайтесь.
— Спасибо за помощь, — сухо поблагодарил Вес, — но я не могу привлекать к расследованию посторонних.
— Понимаю — сказал я, — приятно было побеседовать с Вами.
— Я тоже был рад Вас видеть, — сказал лейтенант.
Простившись с Весом, я решил немного прогуляться. Мне не хотелось возвращаться в душный номер. С океана дул свежий ветерок, пахло водорослями и соленой водой. Я походил по набережной, выпил в кафе на пристани холодного лимонада, почитал газету на лавочке. Жизнь налаживалась. Я начинал привыкать к Дикому острову, к душным ночам, пыльным улицам, мясным блюдам, необычным овощам и фруктам. Меня больше не раздражали здешние виды и запахи.
Я вернулся домой к обеду, плотно поел, выпил полбутылки вина и прилег на кровать почитать книгу. Когда я проснулся был уже вечер. Снизу доносились громкие голоса, похоже господа офицеры засели играть в карты. Я встал, умылся и надел френч. Сидеть в одиночестве не хотелось, и я решил спуститься вниз. От сквозняка захлопнулось окно, я взял из стопки книг самую толстую, и пока подпирал ею раму, выглянул на улицу.
Перед клубом сидела старуха, которую я видел возле комендатуры. Она расположилась прямо на тротуаре, чистила какие-то фрукты и продавала прохожим. В правой руке она держала длинный острый нож, которым очень ловко орудовала, очистки сыпались в корзину и фрукт, за несколько секунд, освобождался от толстой кожуры.
Подобные совпадения мне никогда не нравились. Вчера за мной следила молодая дикарка, сегодня старая. Я был уверен в том, что встречи в городе с этими двумя дамами были не случайны. На мое окно старуха не смотрела. Она расположилась прямо напротив входа, так что, при всем желании, пройти мимо нее незамеченным я бы не смог.
При виде того, как дикарка чистит своим острым ножом спелые плоды, у меня по спине пробежал холодок. Прохожие останавливались и охотно брали фрукты, расплачиваясь, кто чем. Одна женщина протянула старухе носовой платок, другая какую-то мелочь, вроде монетки. Я хорошо помнил о том, что колонисты с аборигенами деньгами не расплачиваются. Хотя кто сейчас соблюдает правила? По словам Веса, туземцам нельзя было оставаться в городе после захода солнца, но я своими глазами видел молодую дикарку под окнами клуба. Чтобы не говорили в комендатуре, но никто не следил за исполнением законов, если дело касалось местного населения.
Конечно я сам спровоцировал Муки, появляясь у всех на виду в своем белом френче. Если специально привлекаешь к себе внимание, нечего удивляться тому, что соглядатаи тебя нашли. С самого начала я был уверен в том, что Муки имеет в городе свои глаза и уши. Странно только почему я, полевой командир, догадался об этом сразу, как только ступил на Дикий остров, а Рок, со всем своим опытом работы в разведке, до сих пор ничего не подозревает. Слежка напугала меня. Невольно вспомнились слова Рока: «Не хочу, чтобы меня выкрали из постели».
Если ребенок чего-то боится, он прячется под одеялом или убегает прочь от того, что вызывает в нем ужас. Взрослый человек может побороть страх только одним способом, посмотрев ему в глаза. Все остальное на работает. Как человек, не особенно храбрый от природы, я проверял это уже много раз.
У меня в номере завалялась пустая коробка из-под сигар. Возможно дикарка согласиться взять ее в качестве платы. Я спустился в зал, попросил у управляющего перо и бумагу, написал несколько слов, сложил листок пополам, убрал в коробку и вышел на улицу.
На мое появление старуха никак не отреагировала. В ее взгляде я не увидел ни страха, ни ненависти. Она смотрела на меня, а пальцы, словно сами по себе, ловко чистили фрукт. Она протянула мне, сочащийся соком, плод. В качестве платы я отдал коробочку из-под сигар. Старуха отложила ножик и взяла ее чистой рукой, по левой ладони стекал сок. Она приложила коробочку к уху, как ребенок, который надеется услышать стрекот, спрятанного внутри сверчка, встряхнула ее и кивнула. Сделка состоялась.
Не смотря на знакомство и обмен товарами со зловещей старухой, я, на всякий случай, установил перед сном простую систему сигнализации. Открыть снаружи ставни не составляло большого труда. Если поддеть крючок ножом, створки сами распахнуться. Конечно самой старухи я не боялся, но кто знает сколько еще дикарей может скрываться в тени опустевших улиц. С наступлением темноты я отрезал небольшой кусок шпагата из мотка, который взял с собой в поход, привязал один конец к ставне, а другой к столу, и подвесил на него две пустые бутылки из-под вина, горлышками вверх. Если задеть шнурок, бутылки стукнуться друг о друга и разбудят меня. Такую сигнализацию мы часто ставили во время войны, благо офицеры никогда не испытывали недостатка в пустых бутылках. Сделав необходимые приготовления, я засунул заряженный револьвер под подушку, разделся и лег в кровать. Старухи под окном уже не было, то ли ушла, то ли затаилась, где-нибудь поблизости. Сон не шел, и я долго лежал с открытыми глазами.
Итак, Муки получил от меня два послания, первое должен был передать отпущенный мной туземец, а второе я вложил в коробку из-под сигар. Почему-то я ни минуты не сомневался в том, что старуха найдет способ передать его своему вождю. Захочет ли он встретиться со мной или примет какое-нибудь радикальное решение? Понимая, что именно мое появление в городе создало ему проблемы, он может попытаться избавиться от меня. Так, скорее всего, поступил бы настоящий вождь-туземец, но я очень надеялся на то, что в душе Муки все еще остается цивилизованным человеком.
На следующий день старуха опять сидела на своем месте.
Я весь день провел в клубе, читал газеты, пил вино, ел и спал. Днем заходил Хал, и мы вместе пообедали. Капитана отправляли вверх по реке с разведывательной миссией, и он зашел рассказать о своих впечатлениях.
— Честно Вам скажу, дальше к югу полно деревушек. Видел даже две вполне приличные деревянные крепости. Очень хотелось пальнуть в них из пушки, но нельзя. Дикари на нас внимания не обращают, видимо уже привыкли.
У капитана было совсем немного времени, поэтому рассиживаться он не стал, занял у меня денег, попрощался и ушел по своим делам. Вечером зашел Зут и сообщил, что новостей пока нет.
Не смотря на духоту, на ночь, я опять закрыл ставни и привязал бутылки. Береженного океан бережет. Еще не хватало получить в голову стрелу с опереньем, сделанным из местного индюка.
Утром ко мне зашел Рок. Он был в летнем белом костюме, а в руке сжимал щегольскую трость. Несмотря на то, что она казалась почти невесомой, я бы не удивился, если бы выяснилось, что внутри трубки скрывается стальной клинок.
— Долго спите, — сказал он вместо приветствия и поморщился.
Действительно в комнате было душно, закрытые ставни не способствуют хорошему проветриванию.
— Что это у Вас такое? — поинтересовался он, указав тростью на подвешенные бутылки.
— Сигнализация.
— Остроумно, — Рок нагнулся, проверить куда уходит второй конец веревки, — боитесь, что к Вам влезут через окно? А дверь, как же?
Я встал и начал одеваться.
— За мной следят.
— Кто? — казалось мое заявление совершенно не удивило разведчика.
— Дикари. Наверно это люди Муки.
Рок осмотрел сигнализацию, отсоединил шнур, опустил на пол бутылки и открыл ставни.
— Извините, что нарушил Вашу сложную конструкцию, но тут дышать нечем.
— Ничего.
— Это хорошо, что за Вами следят, — добавил капитан, — собственно мы с Вами этого и добивались. Вы еще не завтракали?
