"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Хонихоев Виталий

– Я и не говорил ничего такого. Чего ты сразу стесняешься?

Хизаши убедился, что лестница прочная, и пошел наверх. Паутина была и тут, клочковатые гроздья свисали с потолочных балок, оплетали углы, трепетали от сквозняка как призрачные саваны. Трогать ее было омерзительно, и Хизаши срезал препятствия веером и осторожно переступал.

– Лучше скажи, кто мог поселиться здесь? – сменил Кента тему. – Для мелких цутигумо слишком много паутины, хотя они и любят старые заброшенные места. Неужели Дзёро-гумо [213]?

– Надеюсь, нет, – скривился Хизаши. Одной бешеной паучихи ему хватило.

– Мы останемся?

– Разумеется.

И будто нарочно, снаружи зашуршал дождь. Кента сдвинул сёдзи, и в коридор хлынул влажный воздух с холодными каплями. Дышать стало легче.

– Тогда давай найдем место, где можно будет обороняться, если новые хозяева вернутся. – Кента убрал ножны за пояс. За его спиной качались деревья, дождь превращался в ливень, и темнеющее небо все сильнее давило на стремительно сыреющую землю.

Хизаши застыл, вдруг увидев на его месте сразу многих – слепого Кендзи, болезненную Химавари… Всех людей, которые недолго были рядом, а после исчезли навсегда.

– Хизаши-кун?

– Займем комнату хозяев, это на самом верху.

Он пошел вперёд, не оглядываясь, Кента и без того стал слишком легко читать по его лицу то, что не должно было быть прочитано.

Здесь хранилось много сундуков с украденным добром, сейчас, конечно, они наверняка пусты. За перегородкой спальное место – одно, ведь обычно старший из братьев не задерживался в «Цветочном доме», будто брезговал спать по соседству с юдзё, которых сам к этому и вынудил. И повезло, паутины тут почти не было, и Хизаши расслабил приподнятые в отвращении плечи. Кента нашел напольный фонарь и сунул внутрь огненный талисман. Тепла от него нет, а света достаточно.

– Книги остались. – Хизаши увидел в углу сваленные на узкий стеллаж сшитые листы. В сундуках и правда ничего не было, все ценное растащили то ли женщины, решившиеся начать новую жизнь, то ли залетные воришки. А вот книги никому не приглянулись.

Он, морщась, сел на футон. Дождь снаружи – плесневелая сырость внутри. Что-то часто они стали ночевать в подобных местах.

Хизаши не нравилось.

– Это сюнга [214], – Кента, конечно, сразу подошёл к книгам и раскрыл одну наугад. Потом вторую, третью, четвертую. Пятую протянул Хизаши с совершенно непроницаемым лицом.

– Демоны Ёми! – Хизаши чуть не выронил книгу. Прежде чем закрыться, страница мелькнула изображением молодой женщины в распахнутом кимоно и огромной змеи. – Это надо сжечь.

– Прихватим Мадоке подарок, – серьезно сказал Кента, – поможешь выбрать?

– Сам выбирай, коли хочется глазеть на это непотребство.

– Иногда легко забыть, что тебе уже двести лет.

– Ещё двести. И я планирую прожить примерно вдвое больше.

Сказал и понял, что это была ошибка. Кента бездумно смотрел в книгу, потом закрыл ее и с улыбкой произнес:

– Возьмём эту. Джуну любая понравится.

Только вот улыбка его была не такой – тусклой, неправильной.

– Сядь, – велел Хизаши. Когда Кента выполнил просьбу, выдал как на духу: – Не стану скрывать, что моей целью было с помощью Дзайнина снова стать ёкаем. Но предсказание обернулось обманом, и вот мои старания лишь идут на пользу врагу. Этого не изменить, но я все еще хочу…

– Хочешь стать ёкаем.

Хизаши промолчал.

– Я понимаю, – кивнул Кента. – И я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты был счастлив.

Но Хизаши уже сам не мог решить, что же сделает его счастливым. Собирался прямо объяснить Кенте, что чувствует, и вот молчит, теряясь в мыслях и словах.

Достижима ли вообще теперь его первоначальная цель?

Хочет ли он ее достигать?

А если не хочет, то почему?

Странно, но из всех вопросов проще – и одновременно сложнее – оказалось ответить на последний.

– Если сюнга тебя не интересует, давай спать, – предложил Кента.

Спали бок о бок на одном матрасе, прижавшись спинами, чтобы не замерзнуть. Ливень снова утих, вернувшись к мерному шороху, убаюкивающему тревожный разум. Хизаши и правда смог поспать, прежде чем Кента толкнул его в бок. И тут же накрыл ладонью рот.

– Что-то происходит, – блеснул он в полутьме глазами.

Хизаши мотнул головой, давая понять – он не собирается шуметь, тихо сел и прислушался. Дом шептал. Мертвая тишина наполнилась странными звуками, похожими на музыку, но куда более зловещими и неприятными. Огненный талисман давно погас, однако им это даже на руку. Кента подобрал меч, и они вышли в коридор, готовые в любой миг вступить в сражение. Но их там никто не поджидал, лишь только ветер, проникающий сквозь оставшиеся открытыми сёдзи, гулял туда-сюда, разгоняя застоявшийся воздух. И чем чувствительнее были его порывы, тем ощутимее улавливалась эта потусторонняя мелодия.

– Ниже, – одними губами произнес Кента.

И впрямь источник явления был где-то внизу. Хизаши тряхнул кистью, собирая ки в веере. Что бы ни притаилось в тенях бывшего борделя, они оба были во всеоружии.

Ступени скрипели, добавляя новых звуков, хотя от ночного безмолвия уже не осталось и следа. Свободной рукой Кента проверил, удобно ли вытаскиваются из-за ворота талисманы, Хизаши обогнал его и остановился как вкопанный перед неожиданной преградой: безвольно висящая вечером паутина стала тонкими, точно волосок, натянутыми хаотично нитями, от одной стены до другой, от пола до потолка, как будто кто-то нервно взмахнул кистью, и следы этих росчерков застыли тончайшими струнами. Даже просто заметить их было сложно, повезло, что глаза редко не подводили Хизаши. Он протянул руку и зацепил нить. Сначала они оба услышали высокий звук, а потом Хизаши поднес палец к лицу и увидел рассекающую подушечку алую полосу пореза.

– Зачем ты это сделал? – рассердился Кента. – Можно было проверить ножнами.

Хизаши сунул палец в рот и нахмурился. В момент, когда он прикасался к затвердевшей паутине, он почувствовал близость первозданного зла. Такое несли в себе только те, кто впитал скверну Ёми.

Плохо дело.

– Слышишь? – вдруг вскинулся Кента.

– Люди? – Хизаши перестал облизывать пострадавший палец, тем более что ранка начала затягиваться. – Невозможно.

– Но ты же тоже слышишь.

Кента завертел головой, поднырнул под перехлестьем нитей, снова застыл. Хизаши уже знал, куда им надо, однако сомнения перевешивали.

– Ты говорил, под землёй есть помещения? Тебя там держали. – Кента наклонил голову, чтобы миновать еще один опасный участок, но задел нить плечом, и на щеке появился кровавый росчерк. Он напомнил Хизаши о шрамах на шее и запястьях Учиды и вывел из раздумий.

В конце концов, если Кента хочет кому-то помочь, задача Хизаши – не допустить, чтобы помощь понадобилась самому Кенте. Это раньше Хизаши не подвергал сомнению никакое из своих действий или решений, но сейчас начал понимать, что был прав далеко не всегда.

Он сложил веер и убрал за пояс.

– Ступай за мной и, ради всех богов, не крови направо и налево.

Кента пальцем провел по щеке, только сейчас заметив царапину.

– Прости, буду осторожнее.

– Верится с трудом, – процедил Хизаши и ловко двинулся к цели. Он не так уж долго прожил в «Цветочном доме», но все отлично запомнил, готовясь к побегу. В подвал можно попасть через дверь, искусно задрапированную гобеленом с изображением девушки, уснувшей на террасе. Но чтобы подобраться к ней, надо было превратиться в змею или сразу в туман, потому что весь первый этаж, где гости рассматривали «товар» и воздавали должное угощениям, заполняли перекрещенные во множестве мест нити, опасно отливающие сталью в свете огненного талисмана Кенты. Пока он горел, успели оглядеть зал – ни просвета. Человек не в состоянии так владеть своим телом, чтобы не лишиться по пути рук, ног или вовсе головы.