"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Хонихоев Виталий

Задерживаться не стали. Чем дальше отходили от побережья, тем осторожнее старались быть. Кто знает точно, насколько опасна ситуация и насколько заняты ею Дзисин и Фусин, чтобы оставить в покое пару бывших учеников. Хотя стоило отметить, что на дорогах на них не обращали внимания – люди семьями бежали подальше от источника демонической заразы и сами не догадывались, что могли таким образом ее распространять.

Демоническая зараза. Так в одном из отчётов называлось то, что творилось с людьми, которые вслед за одичавшими ёкаями подвергались необратимым изменениям. Проще говоря, переставали быть людьми, но и ни демонами, ни акумами тоже не становились. Так и застывали в искаженном, противоестественном состоянии, теряли разум и убивали всех без разбора. Ямато и впрямь погружалась в первобытную тьму…

Чтобы не вызывать вопросов – почему же они двое идут не от зла, а к нему – и заодно скрыть свою принадлежность к оммёдзи, в один из дней свернули на проселочную дорогу через лес, в противовес всему ужасному, что творилось с миром, весело шелестящему зелёной листвой. Сквозь густые кроны на землю падала ажурная солнечная сеть. Оба немного приободрились, и практически впервые с этого утра Кента заговорил:

– Сейчас бы засахаренных фруктов тётушки. Интересно, все ли с ней хорошо?

Он посмотрел на голубую прогалину неба между тянущихся друг к другу ветвей. В теплом воздухе порхали бабочки, соревнуясь в яркости рисунка на хрупких крылышках. Стрекотали в высокой траве невидимые насекомые, наполняя голову приятным, расслабляющим гулом.

– Возле Дзисин должно быть безопасно, – сказал Хизаши, чтобы успокоить друга.

– А что, если наоборот?

В глазах у Кенты не было привычного желания верить в лучшее, только тревожный блеск, который легко можно списать на блики от солнечных лучей. И такие эти глаза сейчас были зелёные, будто впитали в себя всю сочность леса, что солгать снова не вышло.

– Тогда ты можешь помолиться. Боюсь, это все, что от тебя сейчас зависит.

– Кому молиться? – хмыкнул Кента и покачал головой. – Ты был прав, небеса не такие чистые, как мне думалось, а боги слишком похожи на нас. И точно так же, как мы, они ошибаются, а потом не желают ничего исправлять.

Хизаши не знал, что стоит ответить на это откровение, ведь сказанное напоминало ему собственные дерзкие речи. Но когда слышишь их из чужих уст – уст Кенты, – они вызывают одну горечь.

– Твой Исао нас всё-таки спас, – напомнил он, теряя настроение.

Они не поднимали эту тему с первых дней на острове Камо. Кента был обескуражен, не сразу смог принять, что ками их крохотной деревеньки – бог из Такамагахары, и он уже не единожды являлся ему в облике человека. Наверное, с этой мыслью непросто смириться.

– Твой Адзи-сики тоже.

– Вовсе он не мой, – взвился Хизаши и, выхватив веер из-за пояса, быстро пошел вперед, хаотично обмахиваясь.

– Он покровитель змей, ты – хэби, – донеслось ему вслед. – Все сходится. Когда вернёмся домой, построим ему тоже алтарь, чтобы ты мог молиться.

Кента потешался над ним, но сам не знал, как сильно задело Хизаши это его «домой».

Не было у Мацумото Хизаши дома. А если и был когда-то, кто теперь знает, где его искать? И надо ли?

На четвертый день стало казаться, что места не такие уж незнакомые. Конечно, леса везде одинаковы, но чутье подсказывало – присмотрись, ты был здесь. И Хизаши присматривался. Путь их лежал через угрюмую чащу, куда не проникали солнечные лучи. Да, впрочем, серые облака затянули небо непроницаемым одеялом, было душно и неспокойно. Хизаши с досадой ожидал дождя, гадая, как сильно его извечный недруг осложнит им жизнь. Под сенью мощных крон можно было не опасаться вымокнуть насквозь, но лес уже начинал редеть, вот-вот покажется дорога, к которой они стремились выйти к вечеру. Еда закончилась, воды тоже оставалось на дне фляги. Скудные припасы им дали в последнем селении двое суток назад, с тех пор пришлось затянуть пояса. Хизаши некстати вспомнил времена, когда он только познакомился с чувством голода, и его передернуло.

– Смотри, там просвет, – указал Кента вперёд. – Поспешим. Было бы чу́дно к ночи найти крышу над головой или хорошее место для отдыха.

Спать снова на холодной земле не хотелось, и Хизаши с неохотой ускорил шаг. Не зря, ой не зря ему начали вспоминаться былые деньки!

Как только они преодолели крайний ряд деревьев, Хизаши застыл столбом.

– Что такое? – Кента тронул его за плечо. – Ты побледнел. Тебе дурно?

Хизаши медленно покачал головой.

– Нет, со мной всё хорошо. Но эта дорога… Я бывал здесь прежде.

– Насколько прежде?

– Почти сразу, как стал смертным.

Это было недавно, но с высоты прожитых бок о бок с людьми лет казалось, что минула вечность. Хизаши не вспоминал те дни, наполненные только яростью и отчаянием, но в последнее время в голове всплывало слишком много всего похороненного.

– Идём, там должна быть крыша для ночевки.

И он тронулся с места, а ноги сами понесли его той дорогой, по которой он уходил в свое первое путешествие.

Облака набухли, отяжелели, наполнились непролитым дождем, но пока воздух оставался сухим. Все вокруг застыло в ожидании чего-то, о чем люди не могли и помыслить. Строение в три этажа с плотно закрытыми ставнями внизу словно стыдливо пряталось в тени помрачневшего леса. Не горели призывно фонари под крышей и у входа, не ощущалось внутри жизни, если ее вообще можно было так назвать – существование прозвучало бы ближе к истине. Хотелось думать, что женщины, вынужденные продавать себя за медяки и терпеть нескончаемые унижения, просто решились наконец уйти.

Но Хизаши не только не ощущал тут жизни. Он ощущал тут смерть.

– Ты знал про дом! – Кента поспешил вперёд. – Такой большой! Кто здесь жил?

Он тоже сразу понял, что хозяева его покинули. Хизаши не спеша двинулся за ним, поигрывая веером за спиной.

– Сорванные цветы.

– Что?

– Это место называлось «Цветочным домом». Я немного пожил здесь. Не по своей воле, конечно.

Кента был уже у самой двери, как круто развернулся и уставился на Хизаши в изумлении.

– Ты жил в борделе?! Как так вышло?

Потом до чего-то додумался и стиснул кулаки. Хизаши никогда не видел у него таких эмоций.

– Постой-ка, – поторопился Хизаши развеять недопонимание, – меня похитили какие-то громилы и продали хозяевам «Цветочного дома». Долго держали в подвале, а потом позволили ютиться вместе с женщинами. Вскоре после этого кое-что случилось, и хозяева больше никого не могли удерживать. Я ушел.

Он встал рядом с Кентой и приподнял уголки губ. Тот всё ещё выглядел насупленным и таким до смешного возмущенным и… смущенным?

– Мне нечего стыдиться, как и тебе не стоит стыдиться дружбы со мной, – сказал Хизаши и толкнул дверь. – Что было, то прошло.

– Тебя похитили, когда ты был одинок и растерян, – тихо произнес Кента. – Я не могу принять то, что на твою долю выпало столько страданий по вине людей. Ты этого не заслуживаешь. И уверен, никогда не заслуживал.

– Ты все такой же доверчивый, – укорил Хизаши, хотя на самом деле порадовался, что изменения не повредили чистую суть этого забавного человека.

Он вошёл в сырую полутьму дома, куда никак не ожидал однажды вернуться, глаза быстро выхватили детали – тлен и запустение прочно поселились в этом месте, но, видимо, не они одни.

– Откуда столько паутины? – Кента опустил ладонь на рукоять простой катаны, подаренной Тоямой. – Подожди, надо убедиться.

– Все еще действуешь по правилам? – хмыкнул Хизаши. – Не трать талисманы. Я тебе и так скажу, что здесь сейчас никого, в том числе тех, кто оставил после себя этот мусор.

Кента поверил и пошел за ним к лестнице. По пути озирался с заметным любопытством, пересилившим даже настороженность.

– Никогда не бывал в борделях, что ли? – хмыкнул Хизаши. – А то я не знаю, куда тебя Мадока за собой таскал.

– Дело не в этом!