Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
Бернски зажала рот ладонью. Сидящий рядом с ней на диване Веймар чуть подался вперед и увидел, как по щекам любимой бегут слезы.
— Мы с Вернером сейчас поедем туда, — сказал Альфан. — Его люди оцепили место. Осмотрим там все, пока полиция не приехала.
— Я с вами, — всхлипнув, сказала Бернски.
— Джилл, ничего хорошего ты там не увидишь, — сказал Альфан. — Только обгорелый скелет на передних сиденьях…
Тут Симон встал и отвернулся к камину, но в последний момент Виктор успел заметить побежавшую по щеке телохранителя слезу.
— Симон, а нам что делать? — спросил Крозье.
— Не знаю, — Альфан проглотил застрявший в горле ком. — Тебе, Виктор, надо бежать. У тебя на совести префект. Уезжай из страны.
— Куда? — спросил Крозье обреченно.
— Хотел бы я знать ответ на твой вопрос… — сказал теперь уже бывший опекун принцессы. — Из Европы точно придется уехать. И еще. Учитывая твою хроническую верность Анджелле — на твоем месте на беспристрастный суд я бы не рассчитывал…
— Хорошо, я понял, — Крозье встал и вышел из гостиной.
Громыхая армейскими ботинками, по лестнице спустился Вернер в черной спецназовской форме.
— Я готов, — сказал он.
— Ну что, Джилл, поехали? — спросил Альфан.
Девушка кивнула, вытерла слезы.
Люк Веймар сидел в кресле перед камином с бутылкой виски в руке. Казалось, время замерло, остановилось. Картинка перед глазами уже слегка плавала, сказалось выпитое. Скрипнули петли — Веймар тотчас обернулся на звук — двойные двери распахнулись, и в гостиную вошла молодая женщина.
Видимо, на улице уже начался легкий дождик — ее густые, черные как смоль волосы слегка промокли, и влага стекала по ним на плечи, укрытые черным кожаным плащом. Плащ этот скорее походил на королевскую мантию, чем на одежду командира подразделения Джи-2. Спереди плащ открывал взорам пару изящных мячиков груди, спрятавшихся под тонким черным гипюровым платьем длиной до середины бедра, из-под которого чуть выглядывало кружево черных чулок, облегающих тонкие стройные ножки. Ножки эти в свою очередь хозяйка предпочла обуть в чёрные кожаные сапожки в стиле ranger-boots со шнуровкой, на толстой подошве и высоких каблуках. В правой руке она несла непромокаемую армейскую сумку. На вид ей было не больше 23 лет.
Этого быть не могло, но неужели она вновь, в привычной ей манере, обманула саму Смерть? Веймар был готов плакать от радости.
— Анджелла! — крикнул Люк.
Она не обернулась.
— Анджелла! — подскочив с кресла, вновь крикнул Веймар.
Она прошла мимо, как ни в чем ни бывало. Люк Веймар невольно мотнул головой — и мираж исчез, растаял в воздухе. Осознав, что это все ему только кажется, Веймар безвольно опустился в кресло, закрыл лицо руками и зарыдал в голос.
Место действия уже оцепили. Джиллиан и Альфан без проблем миновали полицейский кордон, подошли к сожженной машине. Рядом находились полицейский и какая-то женщина, о чем-то спорили.
— Вы еще кто такие? — спросил полисмен.
— Да так, ходят тут всякие… — Альфан показал корочки какого-то силового ведомства. — Что уже установили?
— Погибшая — женщина, — ответила дамочка, которая только что спорила с полицейским. — Видимо, кто-то очень боялся, что она выживет, поэтому приложили немало усилий. Автомобиль расстреляли из стрелкового оружия, затем подожгли. Останки погибшей уже увезли.
— Личность установили? — спросил Альфан.
— Никаких документов, — сказал полицейский. — Личных вещей мы почти не обнаружили.
— Анджелла Фрайхайт, — сказала женщина каким-то отчужденным, полным тоски голосом. — Подозревалась в нескольких убийствах. Возможно, работала на какую-то влиятельную мафиозную семью.
— Откуда Вы знаете? — спросил Альфан.
— Эмма Ричардс, Интерпол, — женщина показала свое удостоверение. — Я расследовала ее преступления. Судя по двум пистолетам марки «Орел Пустыни», которые мы нашли в машине, это она. У нас в архиве преступников с таким оружием, прямо скажем, немного.
Бернски всхлипнула, отвернулась.
— А какие-то еще атрибуты, позволяющие установить личность, удалось найти? — спросил Альфан.
— Вот список найденных вещей, может, Вам что-то покажется знакомым, — полицейский передал Альфану планшет.
— Джиллиан, посмотри, — предложил Альфан. — Может, что-то найдешь.
— Джиллиан Бернски? — переспросила Ричардс.
Джилл кивнула.
— Она о вас рассказывала, — сказала Эмма.
— Вы ее знали? — спросила Джиллиан.
— Немного, — ответила Ричардс. — Я бы сказала, что она моя учительница по жизни.
— И моя тоже, — ответила Джиллиан, взялась за планшет.
В числе найденного значились часы «Брегет», «Орлы Пустыни» в количестве двух штук, две никелированных стальных бирки, пара золотых сережек-колечек. Джилл вытерла выступившие слезки, вчиталась в список еще раз. Из памяти выплыла их последняя встреча, в особняке префекта, перед побегом Анджеллы.
— Смотри, — Анджелла показывает ей свое обручальное кольцо.
— Какая красота… — шепчет Бернски. — Просто божественно! Андреа?
— Ну, а кто же еще? — улыбается Анджелла. — Никогда его не сниму…
Она проводит подушечкой пальца по бриллиантам…
«Никогда его не сниму…» — звучит в голове Бернски.
Она снова перечитывает список найденных личных вещей — обручальное кольцо из желтого золота с розовыми бриллиантами там не значится.
Может, кто-то из полицейских оказался мародером? Почему тогда не забрал золотые серьги? Может, просто забыла надеть кольцо…
— Сомнений нет никаких, — сказала тем временем Ричардс. — Рост примерно 170–175, вес около 60 килограмм… конечно, это она.
— А камера на светофоре? — спросил Альфан. — Мы можем получить запись с нее?
— Мы ее уже отсмотрели, — сказала Ричардс. — Изображение нечеткое, но с нашим фотороботом оно совпадает. Овал лица тот же, стрижка «каре»…
«Какое, к черту, каре?» — пронеслось в голове у Джилл. — «У нее на тот момент была грива почти до лопаток. Она из особняка префекта сбегала не в парикмахерскую…»
Альфан удовлетворенно кивнул.
— Джилл, ну как ты? — спросил он.
«Никогда его не сниму…»
Забыла? Подарок любимого мужчины? Нет, это не про нее.
— Да, я в порядке, — сказала Джилл, улыбнулась, небрежным жестом смахнула с лица слезинки. — Ты поезжай, я сама вернусь домой, своим ходом.
Альфан понимающе кивнул.
Снег все падал и падал. Изредка мимо проезжали одинокие машины — город все никак не мог заснуть. Джиллиан Бернски неторопливо шла по тротуару, сунув руки в карманы любимой косухи, и задумчиво улыбалась.
Винсент Ле’Санг вошел в гостиную весь мокрый, запыхавшийся и обеспокоенный.
— Ваше Величество, мы должны немедленно покинуть этот город, — сказал он.
Андреа встал с кресла, держа в руках планшет.
— Что случилось, Винсент? — спросил он.
— Мне тяжело это говорить… — Ле’Санг опустил взор. — Примите мои соболезнования…
Пальцы Андреа разжались сами собой, планшет выпал из рук.
На крыше, прямо под сводами тяжелого иссиня-черного неба, не помня себя от гнева, рвал и метал ураганный ветер. Симон Альфан, пригнувшись, осторожно ступал небольшими шагами, словно боялся, будто разбушевавшаяся стихия швырнет его вниз, с огромной высоты, прямо на мостовую. Сухой и колючий снег громко скрипел под тяжестью его тела. А на краю крыши стояла одинокая женская фигурка, словно укутанная в тонкую черную шифоновую материю. Ветер трепал непослушные иссиня-черные волосы фигурки, колыхал складки платья, обнажая неестественно худые, мертвенно-белые плечи и шею. Для нее не существовало ни штормового ветра, ни обжигающе-колючего мороза, ни Симона Альфана. Всеми своими мыслями она была далеко отсюда, оставив на крыше небоскреба лишь хрупкую телесную оболочку.
— Да, — Симон осторожно подошел и встал рядом, облокотившись на каменный парапет. — Нелегко это, защищать Свет, особенно если ты при этом являешься Тьмой…
Женщина продолжала молчать. Возможно, она хотела быть наедине со своими горестными мыслями, и Альфану не стоило нарушать ее покой своим визитом. Впрочем, если она захочет наказать за проявленную дерзость — он этого даже не успеет осознать. Альфан стоял и ждал, когда же она вернется из омута своих раздумий. И может быть — накажет его. Да, такой провал заслуживает самого сурового наказания. И он покорно ожидал своей участи. То была покорность верного сторожевого пса, одинаково принимающего от хозяина и похвалу, и порицание. Да, как-то незаметно, по собственной воле, Симон стал верным цепным псом, который теперь не уберег самое дорогое, что доверила ему Хозяйка…
Колыхнулись черные складки платья. Она словно пробуждалась от крепкого сна, чуть вытянула шею и лениво посмотрела по сторонам.
