Алекс Орлов - Сокровища наместника
Спать в таком месте было непривычно, и Мартин то и дело просыпался, однако вспоминал, где находится, и снова засыпал с улыбкой на лице, под крики ночных птиц и шорохи полевых мышей.
Поднявшись до рассвета, Мартин, поеживаясь, спустился к протекавшему неподалеку ручью, умылся и потом еще долго смотрел, как туман течет поверх быстрой воды.
Все ему было в диковинку, и Мартин видел каждую травинку, каждый листик на дереве, а вот прежде ничего такого не замечал.
Зато кошелек замечал сразу и даже просто оттопыренный карман. Мог по едва заметному звону определить, какие в карманах жертвы монеты — сколько серебра, сколько меди и есть ли золото.
Мартин вздохнул, ему было неприятно вспоминать о таких вещах, двадцать лет в тюрьме изменили его. Он еще не знал, чем будет зарабатывать на жизнь, но возвращаться к старому ремеслу не собирался.
Уже к полудню он наконец выбрался на старую дорогу до Лиссабона.
Теперь здесь все изменилось — вдоль дороги выросли тополя, а на обочинах, то тут, то там, попадались небольшие кузни и лавочки, в которых торговали заречные.
На дороге стало больше подвод, чем прежде, и временами они двигались нескончаемой вереницей, поднимая белесую пыль. Подводы, запряженные волами, в основном управлялись заречными, а телегами с лошадьми правили люди, реже — монгийцы.
Одну из телег Мартин нагнал — у нее сломалась ось, и на дорогу выпало несколько мешков, но к тому времени, когда он подошел, поломка была исправлена, и Мартину оставалось лишь помочь вознице положить на телегу мешки.
— Спасибо, приятель. Садись, подвезу до Лиссабона, ты ведь туда идешь?
— Почти, — ответил Мартин, запрыгивая на край телеги.
— А я видишь чего — два часа тут прокуковал, вместо того чтобы ехать, — пожаловался возница. — И все из-за них, из-за заречных. Понаехали тут на своих арбах, дороги поразбивали, а мы теперь мучайся.
— Да уж, — согласился Мартин, всем телом ощущая тряску от езды по кочкам. — Раньше их было значительно меньше.
— Так ты местный? — повернулся к нему возница.
— Местный.
— А по виду не скажешь.
— Я долго отсутствовал.
— И сколь же? — приставал любопытный возница.
— Двадцать лет.
— О! Это давнее давного! Это ты еще застал закон и порядок, а теперь что? Одни только безобразия!..
— Что за безобразия?
— Бандитов и воров развелось — ужас просто! Кошельки срезают, с ножами по улицам шастают — тюрьма переполнена, а их все не убавляется. Третьего дня украли шкатулку с драгоценностями у самого королевского прокурора — куда уж дальше то?
— А у нас в городе теперь есть королевский прокурор?
— Нет, был проездом в Инзи. Вроде сам король его послом отправил, а оно вон как выдалось — прямо в порту и ограбили.
23
Мартин расстался с возницей в пригороде, который был теперь сильно застроен. Новые дома стояли вдоль дороги, рядом с ними росли фруктовые деревья — все выглядело настолько основательно, что Мартину казалось, будто это какой-то другой город.
Однако съезд с дороги на местную, менее избитую, все еще был на месте, и Мартин свернул на нее.
Разговор с возницей утомил его, за много лет он разучился говорить с кем-то, кроме привычных надзирателей. Ближайшей целью Мартина был его старый тайник, в который он складывал излишки от богатой добычи. Другие воры все просаживали, а он всегда думал о том, что запас может когда-то пригодиться.
Идти пришлось вдоль небольших возделанных участков, на которых работали люди и заречные. Прежде здесь были только пустыри, но теперь разросшийся город нуждался в продуктах и все распахали огородники.
Спустившись в меловой овраг, теперь наполовину заваленный мусором, Мартин прошел по нему полмили и, выйдя по натоптанной тропинке наверх, увидел сигнальное дерево на прежнем месте.
За двадцать лет могучий дуб почти не изменился, для него это был не срок.
Мартин огляделся и направился к дереву, а подойдя, похлопал его по стволу и обошел кругом.
— Давно не виделись, приятель, — сказал он, и дерево тревожно зашумело листвой.
Сунув руку в узелок, Мартин достал заранее подобранную дощечку и, встав на колено, принялся копать под одним из разошедшихся по земле корневищ.
Это было умно, закопать не под самим деревом, а под корневищем, где никто никогда не станет копаться ни при какой нужде. Даже дикие свиньи. Мартин улыбнулся. В свое время он долго раздумывал, какое место выбрать для тайника.
«Молодец, Мартин», — похвалил он себя, замечая каменную пуговицу, к которой был привязал шелковый шнурок. Потянув за него, он без труда вытащил кожаный кошель, который выглядел слегка скукоженным, из-за того что провел в земле двадцать лет. Мартин встряхнул его и услышал тихий звон золота.
— Ах, какая приятная встреча! — раздался за спиной Мартина хриплый голос. Он резко повернулся и увидел трех человек, вид которых однозначно говорил об их занятии — это были грабители.
Мартин поднялся. Стоящий в центре был сед, его лицо сморщилось от возраста и болезней, но в нем без труда узнавался тот самый Харпер.
— Харпер? — слегка удивленно произнес Мартин.
— А ты, Счастливчик, думал отвертеться от долга? Где мой инструмент?
— Ты знаешь где.
— А еще я знаю, что у тебя в руках кошелек с моим золотом, я ждал его двадцать долгих лет. Сколько там?
Мартин не ответил, прикидывая, как поступить, но по всему выходило, что сила не на его стороне, к тому же он действительно был должен Харперу.
— Как ты узнал, что я здесь?
— Ты же знаешь меня, Счастливчик, — расплылся в улыбке Харпер, обнажая сильно прореженные зубы, что придавало ему еще более разбойничий вид. — У меня главное — пригляд за всеми. Кто все знает, тому и денежки сами в руки идут.
— У тебя в Угле были сообщники?
— Не то чтобы сообщники, но за две меры пива рассказали, что да как, так что я тебя от самого Угла веду.
— Я ничего не заметил.
— За двадцать лет твое чутье притупилось, такое случается. Помнишь, как ты моего соглядатая обмишулил и пустил по следу Костыля?.. Отличная работа, да. А теперь, Счастливчик, давай сюда денежки, не заставляй моих ребят пускать в дело ножи.
После этих слов Харпера его сообщники достали из-за поясов портовые ножи, которые рубили, как хороший меч. Раньше Мартину приходилось видеть следы такой работы.
Он бросил Харперу кошель, тот его поймал и, присев на корточки, высыпал монеты на расстеленный носовой платок.
— Денежки счет любят, так, Счастливчик? — ухмыльнулся он, не скрывая своей радости при виде золота. Но потом словно позабыл про Мартина, весь поглощенный пересчитыванием добычи, однако оба его солдата не спускали с Мартина глаз.
