"Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Верещагина Валентина

Лу Ди молча подошел к нему, вошел в контору и, не говоря ни слова, развязал мешок. С глухим, мокрым шлепком он вывалил его содержимое прямо на заваленный бумагами стол гильдмастера.

Двенадцать. Двенадцать длинных, толстых, окровавленных крысиных хвостов. К ним примешивались куски шерсти, слизи и чего-то еще, о чем Фэн не хотел даже думать. Запах в маленькой конторе стал таким, что у старого, привыкшего ко всему гильдмастера заслезились глаза.

Он смотрел то на эту отвратительную кучу, то на Лу Ди, стоявшего перед ним — спокойного, с пустыми, холодными глазами, как будто он только что принес мешок картошки с рынка. Вся спесь и насмешливый тон Фэна испарились без следа. Он смотрел на юношу с первобытным, суеверным ужасом. Это был не человек. Человек не мог в одиночку спуститься в то пекло и вернуться. Тем более, таким.

— Все двенадцать, — глухо сказал Лу Ди. — Я выполнил работу. Пять серебряных монет.

Фэн сглотнул. Он медленно обошел стол, держась на расстоянии, словно боялся, что Лу Ди может на него прыгнуть. Дрожащими руками он достал из ящика стола тяжелый кожаный кошель, отсчитал пять крупных, тускло блестящих в утреннем свете монет и положил их на край стола, подальше от кровавой кучи. — Вот, — прохрипел он. — Твоя плата. Забирай и…

Он хотел сказать «проваливай», но осекся. Глядя в глаза Лу Ди, он понял, что приказывать этому существу — плохая идея. — Слушай, парень, — начал он другим, почти заискивающим тоном. — Ты… ты силен. Очень. У Гильдии всегда есть работа. В северных стоках завелись гигантские пауки…

— Я ухожу из города, — прервал его Лу Ди.

Он подошел к столу, сгреб монеты своей грязной рукой, чувствуя их приятную, весомую тяжесть. Это была его первая настоящая плата. Цена его боли, его риска, его жестокости. Он взвесил их на ладони. Ему понравился этот вес.

— Как знаешь, — поспешно согласился Фэн. — Тогда… удачи тебе на дорогах, парень. И… постарайся, чтобы твой путь больше не пересекался с моим.

Лу Ди кивнул и, не прощаясь, вышел из конторы. Он оставил Фэна одного с его ужасом и горой вонючих хвостов на столе.

Первым делом нужно было заняться ранами. Яд трупных крыс уже давал о себе знать. Голова кружилась, тело ломило, а царапины на руках воспалились и горели огнем. Он не мог пойти к лекарю — это было слишком дорого и привлекло бы ненужное внимание. Он должен был справиться сам.

Он вернулся в лабиринт трущоб, нашел заброшенный, полуразвалившийся сарай на задворках города, где его никто не мог побеспокоить. Затем, прикрыв нижнюю часть лица тканью, чтобы скрыть свою внешность, он отправился на утренний рынок. Он не искал еды или одежды. Его целью были три вещи.

У торговца самогонщика за одну медную монету он купил большую флягу самой дешевой и крепкой зерновой водки. Самогонщик удивленно посмотрел на столь юного покупателя в столь ранний час, но деньги не пахнут. У старьевщика, торговавшего всяким металлическим хламом, он за вторую монету приобрел тонкую иглу для починки сетей и небольшой, но очень острый нож, которым обычно потрошат рыбу. Наконец, у торговки травами он купил чистых льняных бинтов.

Вернувшись в свое убежище, он приступил к процедуре. Сначала он разорвал свою рубаху и тщательно промыл раны крепкой водкой. Боль была такой, словно в царапины лили расплавленный свинец. Он стиснул зубы, но не издал ни звука. Самая глубокая царапина на предплечье уже начала нарывать. Кожа вокруг нее потемнела. Он понял, что прочистить ее снаружи недостаточно.

Он раскалил на крошечном огне, разведенном из щепок, лезвие рыбацкого ножа докрасна. Глубоко вздохнув, он одним резким, точным движением вскрыл нарыв. Из раны хлынула темная, дурно пахнущая кровь вперемешку с гноем. Он выдавил из раны все до последней капли, снова промыл ее водкой, а затем приложил к свежему разрезу раскаленное лезвие.

Запах паленой плоти снова наполнил воздух. Он закричал, но крик был беззвучным, он застрял где-то глубоко в груди. Его тело выгнулось дугой, на лбу выступил холодный пот. Когда все было кончено, он туго перевязал раны чистыми бинтами. Он чувствовал себя обессиленным, но лихорадочный жар начал спадать. Яд был побежден. Ценой невыносимой боли, но он снова победил.

Он проспал несколько часов тяжелым, беспокойным сном. Когда он проснулся, солнце уже стояло высоко. Он чувствовал себя слабым, но живым. Теперь можно было заняться главным.

Он снова отправился на рынок. Но теперь он был не грязным оборванцем, а покупателем с четырьмя серебряными и почти сотней медных монет в кармане.

Первым делом он нашел лавку картографа. Это была тихая, пахнущая старой бумагой и пылью каморка, где сутулый старик в очках с толстыми линзами продавал карты и свитки. — Мне нужна карта южных провинций, — сказал Лу Ди. — Самая подробная, какая у вас есть. С указанием дорог, городов и диких земель.

Картограф предложил ему несколько вариантов. Лу Ди выбрал самую дорогую, на специально обработанной, водонепроницаемой коже. Она стоила целых две серебряные монеты, но на ней были отмечены не только города, но и горные хребты, леса, болота и даже некоторые руины с пометкой «опасно». Он нашел на ней гряду гор, обозначенную как «Хребет Черного Дракона». Она была далеко на юге, за несколькими провинциями и Великой рекой. Глядя на эту карту, он впервые осознал истинный масштаб своего будущего пути.

Затем он пошел в оружейные ряды. Он не смотрел на блестящие мечи с гравировкой и драгоценными камнями в эфесах. Он искал простое, надежное, функциональное оружие. Он зашел в кузницу Бо. Кузнец, увидев его, удивленно поднял брови. Лу Ди выглядел иначе — он отмыл грязь в реке, его волосы были влажными, а взгляд — ясным и сфокусированным. — Вернулся все-таки, — пробасил Бо. — Решил поработать?

— Я пришел купить нож, — ответил Лу Ди. — Хороший. Из закаленной стали.

Он долго выбирал. Он брал в руки каждый клинок, проверял его вес, баланс, слушал его звон — всему этому его научил отец. Наконец, он выбрал. Это был не меч, а скорее, тяжелый тесак, похожий на мачете, с широким, прочным лезвием и простой, обмотанной кожей рукоятью. Оружие не для изящного фехтования, а для того, чтобы рубить, колоть и выживать. Бо, видя, как умело юноша обращается с клинком, сделал ему скидку. Тесак и хороший точильный камень обошлись ему еще в одну серебряную монету.

Оставшиеся деньги он потратил на снаряжение. Прочные штаны из воловьей кожи, темную куртку с капюшоном, высокие сапоги, вместительный заплечный мешок, моток крепкой веревки, огниво и запас сушеного мяса, орехов и твердых галет. Когда он вышел из последней лавки, он был другим человеком. Лохмотья сменила добротная одежда путника. За спиной был мешок с припасами. На поясе висел тяжелый, смертоносный тесак. Он больше не был похож на жертву. Он был похож на охотника.

Перед тем, как покинуть город, он сделал еще одну вещь. Он поднялся на городскую стену по лестнице у одних из ворот, заплатив стражнику пару медяков за право «полюбоваться видом». Оттуда, с высоты, весь город был как на ладони. Но он смотрел не на город. Он смотрел на юг. Он достал свою новую карту и долго изучал ее, соотнося с реальным ландшафтом. Вот дорога, по которой ему предстоит идти. Вот лес, который нужно будет пересечь. А там, далеко-далеко за горизонтом, куда не доставал взгляд, лежал Хребет Черного Дракона.