Благословение Небожителей. Том 1 (ЛП) - Мосян Тунсю

Се Лянь кивнул. Хуа Чэн продолжил:

— Поэтому намного вероятнее, что он был убит, и к тому же причина убийства связана с Пиром Чистого Золота. Вначале под подозрение попали члены императорского дома Юнань. Однако если бы это совершили они, то следом пострадали бы и остатки народа Сяньлэ, чего не произошло, значит предположение неверное. Перебрав все варианты, я пришёл к выводу, который мы имеем сейчас.

Се Лянь улыбнулся и со вздохом произнёс:

— Имея так мало подсказок, ты всё же смог догадаться о картине в целом.

— Это было несложно. Для начала нужно было лишь хорошо узнать причастных к делу людей, только и всего.

— И в этом ты преуспел. Вот только… в твоих рассуждениях имеется одно важное условие, которое мне не совсем ясно.

— Какое?

— Откуда ты знал, что это Ци Жун начал действовать первым на Пиру Чистого Золота?

— Я не знал, что это наверняка сделал он. Я был уверен лишь в том, что ты не мог.

Услышав эти слова, Се Лянь стёр улыбку с лица.

Помолчав, он спросил:

— Почему?

— Если бы ты, признав вину, высказал иную причину, тогда я, возможно, поверил бы в твою причастность. Но государь Юнань был добросовестным правителем, который пользовался всенародным одобрением, а Лан Цяньцю сказал, что ты объяснил ему свой поступок тем, что «не мог видеть их сидящими на троне». И это действительно те слова, которые мог сказать человек, желающий захватить власть. Но в твоих устах они звучат как неуклюжая попытка очернить себя.

Услышав фразу «очернить себя», Се Лянь беззвучно усмехнулся и спросил:

— Очернить себя? Но ты не допускаешь возможности, что я на самом деле так думал? Что в глубине моей души тоже скрывалась малая толика ненависти?

— Пускай ты так думал, и что с того? Ты бы всё равно так не поступил.

Се Лянь плотно сомкнул губы. Лишь спустя какое-то время он снова заговорил:

— Сань Лан, если честно, я совсем не такой, каким ты меня представляешь. Ты… — он закрыл глаза и покачал головой, словно не знал, стоит ли продолжать.

Хуа Чэн сказал:

— Говори, ничего страшного.

Помявшись, Се Лянь всё-таки продолжил:

— Я считаю, что в этой жизни не стоит лелеять слишком больших надежд по отношению к кому бы то ни было.

От Хуа Чэна послышалось короткое «О», затем он добавил:

— И что же в твоём понимании означает «лелеять слишком большие надежды»?

Се Лянь ответил:

— Людям не нужно слишком идеализировать кого-то. Если за всю жизнь они ни разу не пересекутся и будут лишь издали смотреть на призрачную тень, то ничего страшного. Но что если они познакомятся, станут постепенно узнавать друг друга, и рано или поздно настанет день, когда станет ясно — этот человек совсем не такой, каким они его представляли, а, может, и вовсе противоположный идеалу? Тогда их постигнет жестокое разочарование.

Хуа Чэн возразил:

— Вовсе не обязательно. Разочаруется кто-то или нет, меня это не заботит. Но для некоторых одно существование этого человека уже само по себе является надеждой.

И хотя он вовсе не уточнил, кто эти «некоторые», и о чьём существовании идёт речь, да и тон его голоса звучал совершенно спокойно, будто он говорил о чём-то незначительном, сердце Се Ляня, тем не менее, вдруг воспарило лёгким облаком.

Он остановился и долго не мог выговорить ни слова. Спустя время принц вдруг спросил:

— Сань Лан, кто ты такой?

Хуа Чэн тоже остановился, обернулся и посмотрел на него.

Се Лянь встретился с ним взглядом и серьёзно произнёс:

— Ты знаешь, кто такой Ци Жун, выяснил всю его подноготную. Тебе известно, кто я, поскольку смог нарисовать картину Наследного принца под маской Бога. Ты видишь меня насквозь. Ты знаешь очень многое. И возможно, даже больше.

Хуа Чэн приподнял брови.

— Разве я не всегда знал очень многое?

Се Лянь покачал головой.

— Это другое.

Он пристроил ладонь левой руки под локоть правой, а правой рукой потёр подбородок, чуть призадумавшись, затем произнёс:

— Мне всё время кажется, что ты мой старый друг. Который знал меня, должно быть, с давних пор. Возможно, во времена моего первого вознесения… нет, возможно, даже раньше. Но… я правда не помню, чтобы когда-либо встречал такого человека, как ты.

Встретив такого как Хуа Чэн лишь однажды, наверняка больше никогда его не забудешь. И Се Лянь не припоминал, чтобы бился головой до потери памяти. Так что если уж они были знакомы, то не существовало причин, по которым принц мог не запомнить этого.

Се Лянь внимательно посмотрел на Хуа Чэна и, несколько озадаченный, спросил:

— Так кто же ты? Я знал тебя раньше?

Хуа Чэн ничего не ответил, лишь мягко улыбнулся. И до Се Ляня немедленно дошло, что задавать подобные вопросы — верх неприличия.

Настоящее имя демона обыкновенно хранилось в строжайшем секрете, и кроме сумасшедших, подобно Ци Жуну, которых нельзя было оценивать с точки зрения общепринятых норм, разве кто-то стал бы без веской на то причины сообщать его посторонним людям?

Се Лянь поспешно исправился:

— Прости, не обращай внимания, я просто спросил, не подумав. Тебе не обязательно отвечать мне, да и неважно вовсе, кто ты такой.

Внезапно глаз Хуа Чэна чуть прищурился. Се Лянь тоже что-то почувствовал и обернулся. За спиной в тоннеле неподалёку послышался шум, а потом звонкий женский голос:

— Я же говорил, что в женском обличии не только магические силы прибавляются, но и везения намного больше! А вы не позволяли мне перевоплотиться. Ну что, теперь поверили? На этот раз я выбросил верное число!!!

Голос принадлежал Ши Цинсюаню. У Се Ляня вырвалось:

— Ваше Превосходительство!

И в самом деле, из тоннеля на зов выбежала заклинательница в белых одеяниях. Увидев Се Ляня, она с горящими глазами воскликнула:

— Нашёлся, Его Высочество наследный принц здесь!

Однако стоило ей увидеть Хуа Чэна рядом с Се Лянем, выражение лица мгновенно переменилось, заклинательница отскочила назад и выставила перед собой Веер Повелителя Ветров. Се Лянь ещё ничего не успел сказать, когда из тоннеля раздался ещё один, мужской, голос:

— Нашёлся? Что с ним?

Послышались шаги, а следом показался и хозяин. Это был Фэн Синь. В левой руке он держал длинный лук чёрного цвета. При одном взгляде на Хуа Чэна он немедля вскинул оружие и натянул серебристо-белую тетиву, приготовившись в любой момент стрелять. Хуа Чэн, вместо какой-либо оценки происходящему, прыснул со смеху. Се Лянь же поспешно проговорил:

— Давайте решим всё словами, уберите оружие.

На узкой дорожке в логове Лазурного Демона встретились четверо, которые теперь парами стояли друг напротив друга. Фэн Синь натянул лук до отказа, тонкий луч божественного сияния в его правой руке превратился в оперённую стрелу, которая нацелилась на Хуа Чэна. Он заговорил первым, голос его звучал угрожающе и непоколебимо:

— Ваше Высочество, подойдите сюда, сейчас же.

Фэн Синь получил этот лук в дар от самого Цзюнь У. Оружие называлось «Лук Бога Ветров» и являлось крайне мощным артефактом, против которого было нелегко сражаться. Се Лянь, побоявшись, что он в самом деле спустит тетиву, в мгновение ока очутился перед Хуа Чэном. Принц совершенно не ожидал, что Хуа Чэн схватит его сзади и затащит к себе за спину.

Жест этот стал неожиданностью для обоих небожителей, явившихся со спасательной миссией. Ши Цинсюань тут же вскинул руку и воскликнул:

— Хуа Чэн! Собиратель цветов под кровавым дождём! Т-т-ты давай без самоуправства. Твой Дом Блаженства был сожжён по неосторожности. Если у тебя есть какие-то претензии, можем всё обсудить, чертоги Верхних Небес возместят ущерб. Владыка вполне в состоянии заплатить. Отпусти Его Высочество, остальное легко уладить.

Глава 55. Логово людоеда. Князь демонов против небожителей. Часть вторая

Се Лянь, не зная, как реагировать, ужасно разволновался и попытался объясниться:

— Ваше Превосходительство, вы, возможно, отчасти неправильно поняли. В действительности…