Благословение Небожителей. Том 1 (ЛП) - Мосян Тунсю

В какой-то момент в душе Се Ляня воцарилось смятение, он ни о чём другом не мог помыслить, лишь обхватил голову руками, пытаясь избавиться от гула в ушах. Внезапно спину принца обдало холодом. Он инстинктивно ощутил опасность, резко развернулся и молниеносно выбросил вперёд ладонь, голыми руками схватившись за острое лезвие. Се Лянь увидел позади деревянное чучело, стоявшее без движения всё время с тех самых пор, как он вошёл в склеп, а теперь напавшее на него со спины!

Оказалось, что кто-то пробрался сюда раньше принца и устроил засаду — обрядился в его одеяния, надел золотую маску и притворился безжизненным чучелом, преспокойно ожидая его появления. Цзинь — раздался звон меча, Се Лянь голыми руками разломил лезвие пополам. Его ладони залило кровью, однако лицо осталось бесстрастным. Сокрушительный пинок в живот — и принц крепко прижал нападавшего к полу, наступив на грудь. Тот схватился за его сапог и попробовал вырваться, но попытка провалилась — не удалось даже сдвинуться с места, будто его пригвоздили к земле. Се Лянь склонился над пленённым и сбил золотую маску, под которой оказалось лицо молодого мужчины. Принц закричал на него:

— Кто ты такой?! Расхититель усыпальниц?! Как ты вошёл сюда?!

Как вдруг рядом послышался крик ребёнка:

— Папа!

Стоило Се Ляню услышать его, и он тут же вспомнил. Этих двоих — ребёнка и взрослого — он уже видел раньше. Разве это не отец и сын, которых Ци Жун едва не сварил на обед в своём логове?!

Се Лянь немедленно понял, в чём дело. Он наградил мужчину молниеносным ударом кулака в челюсть и взбешённо заорал:

— Ци Жун, выметайся оттуда! Я убью тебя!!!

Мужчина выплюнул кровь и засмеялся в ответ:

— Мой царственный братец, как я рад снова тебя видеть! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Лицо было совершенно другим, но кому ещё могла принадлежать эта безумная улыбка умалишённого, как не Ци Жуну? Он додумался обернуться бесплотной сущностью и захватить тело молодого отца!

Сомнений быть не могло — наверняка, когда Лан Цяньцю забросил Ци Жуна в котёл, тем самым уничтожив его материальное тело, тот, спасаясь от погони, воспользовался всеобщей суматохой и смешался с толпой людей, которые уносили ноги из пещеры, занял тело молодого мужчины, а затем явился в усыпальницу рода Сяньлэ. Иначе каким образом обычный человек мог узнать расположение склепа Сяньлэ, которое держалось в строжайшем секрете, и оказаться здесь в столь короткий срок?

Он взял ребёнка с собой, возможно, для того, чтобы позже съесть его, а возможно, чтобы спрятать в гробу, как он сделал только что, и тем самым отвлечь внимание Се Ляня, а затем атаковать со спины, воспользовавшись представившимся шансом. Се Лянь отвесил ещё удар, отчего Ци Жун даже состроил обиженную мину, схватился за лицо и завопил:

— Братец, чего ты так вспылил? Ну проткнул бы я тебя разок, тебе всё равно ничего не сделается, хи-хи-хи-хи!

Последовало ещё два глухих удара, глаза Се Ляня налились кровью.

— Как моя мать к тебе относилась?! И как ты поступил с ней?! С её прахом?!

Ци Жун хмыкнул:

— Тётка давно умерла, её больше нет, так какая разница, хранится её труп в виде тела или в виде праха? Тот же труп, только форма сменилась, и всё. Она же никуда не делась, а ты уже распустил нюни. И как только у тебя рука поднялась столько жестоко обойтись тогда с Аньлэ? Не думал, что мой дражайший братец на самом деле двулик, хэ-хэй! — После этих слов выражение его лица внезапно переменилось, он зло выплюнул: — Почему я так поступил с ней? Кого же ещё винить в этом, как не тебя? Сам-то не догадываешься? Это ты во всём виноват! Ты, злой дух поветрия, как только совести хватило прийти плакаться в усыпальницу императорского рода Сяньлэ!

Се Лянь придавил его сильнее, и Ци Жун громко завопил, истекая кровью изо рта, однако его охватило ещё большее возбуждение, обеими руками он вцепился в окровавленный сапог принца и взвизгнул:

— Да, да! Вот так, вот он — настоящий ты! Дерись, сражайся, убивай, бей изо всех сил! Изо всех сил! Отбрось к чёрту образ святого недотёпы, который жертвует собой ради высшей цели и страдает так, что словами не передать. Меня тошнит от одного взгляда на тебя, буэ!

Тут к ним подобрался ребёнок, который со слезами заголосил:

— Ааа! Папа, папа, что с тобой?!

Мальчик, конечно, не понял, что произошло, он видел только, как кто-то жестоко избивает его отца. Для него Се Лянь сейчас являлся настоящим демоном, монстром во плоти. Мальчишка ужасно боялся, что его единственного родного человека сейчас убьют, и потому не убегал, а изо всех сил пытался сбросить с груди отца ногу злого демона. Мужчина то и дело плевался кровью, и мальчуган, напуганный до полусмерти, ручонками закрывал отцу рот, словно думал, что таким образом сможет остановить кровотечение. От этой картины Се Лянь немного остыл. Подумав, что хозяин этого тела ни в чём не виноват, принц ослабил давление и опустил Фансинь, ткнув кончиком лезвия в щёку Ци Жуна. В голосе принца прозвучала угроза:

— Ци Жун. Сейчас же. Выкатывайся оттуда! Если не выйдешь, я вытяну тебя за язык, вот увидишь!

В теории, если выдрать язык человека с корнем, то действительно можно вместе с ним вытащить и дух демона, захватившего тело. Ци Жун ответил:

— А вот и не выкачусь. Не выкачусь, и всё, что скажешь на это? Тяни сколько хочешь, давай-давай, убей меня! Я сейчас слаб, и если убьёшь этого человечишку, то возможно, что и я вместе с ним помру, не упусти такой прекрасной возможности, ведь тебе никогда в жизни не отыскать мой прах, и не мечтай!

Он даже высунул язык, будто ему не терпелось, чтобы Се Лянь осуществил угрозу и жутко кровавым способом вытянул его дух из тела. Затем невнятно проговорил:

— Всё равно человек, чьё тело я занял — лишь никому не нужный кусок мяса, давай, действуй, никто не узнает, никто не озаботится, священное сияние вокруг Его Высочества наследного принца не померкнет ни на мгновение. Смотри! Я даже твою мать рассеял в прах, неужели ты не убьёшь меня? Ха-ха-ха-ха-ха-ха…

Мальчишка никак не мог сдвинуть сапог Се Ляня, и тогда схватился за его ногу и громко заплакал.

— Не убивайте моего папу! Не убивайте его!

Дыхание Се Ляня с каждым вдохом становилось всё чаще, голова кружилась, по телу проходила дрожь. Он всей душой желал одним ударом размозжить череп Ци Жуна, и всё же не мог позволить себе совершить желаемое. Ци Жун развёл руки в стороны.

— Ха-ха-ха-ха, мой царственный братец, неудачник, ну какой же ты неудачник!

Се Лянь приподнял его с пола, занёс кулак и принялся удар за ударом безжалостно бить по лицу, на каждый удар бранясь:

— Заткнись! Заткнись! Заткнись!

Но чем больше разъярялся Се Лянь, тем радостнее становился Ци Жун. Пускай ценой стало жестокое избиение, он готов был её заплатить, тем самым затащив своего палача в ад вместе с собой. Ци Жун получал безграничное удовольствие, его глаза ярко блестели.

— Смотрите! Он наконец показал своё истинное лицо! Мой царственный братец, разве в этом мире есть хоть кто-то, знающий тебя лучше моего? Нет. Ты надел маску бездомного пса, на которого может двумя ногами наступить любой желающий, но мне, как никому другому, известно, что в душе ты всё так же высокомерен, ты ведь никогда не мог стерпеть, когда кто-то называл тебя неудачником! И теперь, когда я нарёк тебя таковым, ты наверняка до смерти ненавидишь меня! Признайся, это задело тебя так, что сердце кровоточит? Давай же! Или ты сейчас скажешь мне, что этот человек ни в чём не повинен, и поэтому ты не станешь убивать меня, чтобы не навредить ему? А ну-ка! Позволь узреть, как ты поступишь!

Он хохотал так самодовольно и задиристо, что Се Лянь потерял всяческое терпение.

Цзынь — чёрное лезвие Фансиня с громким звоном взлетело вверх, а после безжалостно опустилось!