Василий Головачёв - Атлантарктида
— Присоски!
К корме батискафа потянулась круглая рама, венчающая метрового диаметра переходник. Послышались скрипы, бульканье, шипение.
— Сброс воды!
Насосы выгнали из трубы переходника воду.
— Проверка герметичности!
— Сухо, давление полтора, — доложил компьютер.
— Вася, ты готов?
— Как штык! — бодро отозвался оператор.
— Костюм?
— Запаковался.
— Начинай!
Из отсека послышались шорохи, позвякивание, гудение: оператор включил плазменный резак. В кабину «Приза» выплеснулась волна запахов озона и горячего металла.
— Сеня, помоги ему, — приказал Лобанов.
Старпом вылез из рубки.
Гудение длилось с перерывами четверть часа.
За это время ландшафт вокруг сцепленных подводных аппаратов не изменился, разве что в десятке метров от них с откоса беззвучно скатилась глыба метрового размера, утонула в слое ила, подняв жёлтое облако.
Лобанов внутренне поёжился. Если бы глыба зацепила батиплав, неизвестно, выдержал бы он удар или нет.
— Ну, что там у вас?
— Минуту, — отозвался старпом.
— Рыба, что у вас? — прилетел в наушник Лобанова голос командира экспедиции.
— Готовимся вынимать начинку, «рыбак», — ответил Лобанов. — Подозреваем, что по батискафу была выпущена торпеда.
Связь прервалась. Капитан фрегата переваривал новость.
— Это ваши фантазии, Рыба, или реальный факт?
— Предположение, но очень фактурное, всплывём — покажем снимки. Я бы попросил вас пошарить сонарами по дну, нет ли тут в засаде чьей-то подлодки.
Наверху соображали быстро.
— Следите за обстановкой в три глаза! Заметите подозрительное шевеление — всплывайте!
— Но мы не можем бросить… э-э…
— Всплывайте, Рыба! Это приказ! При малейшем подозрении!
— Слушаюсь!
— Что? — повернул голову к Лобанову компьютерный гений «Приза».
— Следи за периметром! — отрезал капитан. — Может быть, мы и в самом деле здесь не одни.
— Ты веришь в подлодку с торпедами?
— Лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорил Козьма Прутков.
— Ни одна лодка в мире не опускается на такую глубину.
— Этого и не требуется. Достаточно найти на дне объект и выпустить торпеду с любой глубины. Возможно, целились прямо в батискаф, но маленько промахнулись, и его только засыпало.
Матрос прикусил язык.
— Я не подумал.
— Готово, командир! — раздался из носового отсека приглушённый голос старпома.
Вслед за ним донёсся грохот падения железного предмета на пол, звон, шипение, кабина батиплава завибрировала.
— Перепад давления! — отреагировал компьютер.
— Сеня! — позвал Лобанов.
— Всё в порядке! — крикнул старпом. — У них давление выше нашего, а запахи — как в морге!
— Осторожнее!
— Мы пошли.
Какое-то время были слышны невнятные голоса, стук, слабое шипение, треск, потом снова раздался голос старпома:
— Вытаскиваем по одному. Все в отключке, но вроде живы.
— Помоги, — кивнул компьютерщику Лобанов.
Тот исчез.
Операция по перетаскиванию тел экипажа «Searob» длилась полчаса. Всего в кабине батискафа оказалось четыре человека, включая злополучного китайца, оплатившего экспедицию, и всем им понадобилась медицинская помощь. Они начали приходить в себя уже после того, как «Приз» отстыковался от повреждённого аппарата и пошёл вверх.
Однако на этом приключения моряков-спасателей не закончились.
Когда подводный холм с остатками «атлантической» стены скрылся в темноте, радары «Приза» зацепили впереди быстро приближающийся объект, косо падающий на батиплав сверху вниз под углом в сорок пять градусов.
Интуиция включила моторику организма раньше сознания. Руки сами шевельнули джойстик в нужной последовательности. «Приз» рванул боком влево, разворачиваясь вокруг оси.
Стремительная серая стрела барракудой промчалась мимо, сопровождаемая «хвостом» взбаламученной воды.
«Приз» болтануло с боку на бок.
Через несколько секунд батиплав настиг задавленный толщей воды удар — будто по корпусу аппарата хватили дубиной!
Охнул оператор. Выругался старпом.
— Торпеда?!
— Рыбак, я Рыба, нас обстреляли! — ожил Лобанов, включая канал связи с фрегатом. — Торпеда на шесть часов от вертикали спуска, ракурс выстрела — сорок пять к вертикали на глубине тысяча!
— Понял, Рыба, — ответили после паузы сверху. — Замрите!
Лобанов остановил насосы аппарата, выдавливающие воду из цистерн.
«Приз» замер, повис в бездне на глубине километра, погасил прожектора.
— Если они пульнут по нам ещё раз… — прошептал старпом.
— Заткнись! — процедил сквозь зубы Лобанов.
Провисели в тишине и неподвижности несколько минут.
Издалека прилетел к батиплаву глухой рокот, он снова качнулся с боку на бок, словно баркас на волне.
— Поднимайтесь, — донёсся голос капитана фрегата.
— Грохнули лодку? — предположил старпом, вытирая потное лицо ветошью.
Лобанов включил насос.
«Приз» начал всплывать и через полчаса вынырнул на поверхность моря, в ясный солнечный день. Давление внутри аппарата поддерживалось постоянное, соответствующее нормальному атмосферному на уровне моря, поэтому ни о каких явлениях вроде кессонной болезни беспокоиться не стоило.
Высадили пришедших в себя охотников на атлантические сокровища на борт фрегата. Все они описали происшедшее на глубине одинаково, и стало ясно, что по батискафу и в самом деле кто-то стрелял.
Впрочем, это уже никого не удивило. «Приз» тоже был атакован торпедой при возвращении, и только интуиция и реакция Лобанова спасли экипаж от неминуемой гибели.
— Кто это был? — поинтересовался он, вызванный капитаном фрегата в его каюту.
— Субмарина, — ответил молодой, чуть старше самого Лобанова, загоревший, уверенный в себе капитан Дряхлов.
— Чья?
— Предположительно турецкая.
— Вы её потопили?
— Отогнали. Пряталась в миле от нас на глубине трёхсот метров. Мы нашли её, только подняв в воздух «вертушку».
— Сволочь!
— Не трать эмоции понапрасну, капитан, мы давно находимся с турками в состоянии войны, то холодной, то горячей, больше пятисот лет, так что ничего необычного не случилось. Вы и в самом деле обнаружили на дне развалины?
— Особо не присматривались, но очень похоже. Я передам вам диск, мы всё записали. Если хотите, можем снова нырнуть туда, посмотреть детально, взять образцы.
— К сожалению, у тебя другая планида. Велено отправить на сушу, на Клир, где тебя заберёт спецборт.
