Василий Головачев - Человек боя. Поле боя. Бой не вечен
– Я ненадолго. Егор Лукич, мы знаем, что из органов вы уволились… м-м, не по своей воле. Не скажете, с чем это было связано?
– Это мое личное дело, – холодно отрезал Крутов, понимая подоплеку вопроса: гость спрашивал, не совершил ли полковник какого-либо преступления. – Говорите, зачем пришли. У меня мало времени.
– Хорошо, тогда приступим к делу, – согласился Вениамин Витальевич. – Мы люди серьезные, и нам хотелось бы знать, кого вы представляете сейчас. Уж очень смело и независимо себя ведете, словно за вами стоит какая-то надежная «крыша».
– КММ.
– Ну что вы, – улыбнулся Вениамин Витальевич. – Клуб молодых миллионеров не является силой в нашем регионе. Это всего лишь имиджевая организация, не способная защитить ни одного ее члена.
– Давайте зайдем с другого конца, – хмыкнул Егор. – Кого представляете вы?
– Резонно, – согласился Григорьев, не выказывая признаков нетерпения или неудовольствия. – Я представляю местную структуру, имеющую большое влияние на официальную власть.
– То есть, другими словами, мафию.
– Можно говорить и так, хотя вы вкладываете в это слово слишком много негативных эмоций. В то время как наша структура давно легализовалась в бизнесе.
Крутов с интересом посмотрел на интеллигентное лицо Григорьева, прямота которого говорила, что он абсолютно уверен в своей правоте и безнаказанности.
– Вы не боитесь таких откровений?
– Они ничего не стоят без доказательств, к тому же мы уверены, что ни на одну государственную силовую структуру вы не работаете.
– На вашем месте я бы не был столь категоричен. Но продолжайте. Кстати, я уже догадался, что вы представляете империю господина Быченко. Не правда ли? На чем же стоит ваша империя, если не секрет?
– Мы контролируем топливно-энергетический комплекс региона, а также почти всю торговлю. К сожалению – почти. Еще существуют формирования-конкуренты, называемые «уличными контролерами», которые нам мешают и которые понимают исключительно страх и силу. Уговорить их законными методами не удается.
– Понятно, вам тоже приходится применять силу. Неужели в Ветлуге столь развит уличный бизнес?
– О, этот процесс идет во всей России, города делятся различными группировками на районы, кварталы и улицы, война идет даже за отдельные дома. Есть анекдот на эту тему. Встречаются двое «новых русских»: «Кем ты сейчас работаешь?» – «Уличным продавцом». – «Ну ты и крут! И сколько же сейчас стоит одна улица?»
– Да, я слышал этот анекдот, – сказал Крутов. – Давайте не будем отвлекаться на лирические отступления. Чего вы хотите от меня? Чтобы я продал дом и переехал? Ваш первый посланник уже предлагал мне этот вариант. Я не уеду.
– Мы не настаиваем на этом варианте. В конце концов, свет клином не сошелся на этом конкретном участке земли, парк можно разбить и в другом месте, на полкилометра восточнее.
– Вы действительно хотели разбить на этом месте парк, как утверждал заместитель главного архитектора?
– Если честно, то на месте вашего и соседних домов Леонид Николаевич хотел строить казино и платную автостоянку. Но Быченко славен и кое-какими благотворительными делами. Это он реанимировал городской парк, а не мэр города Дельнюк. Это он построил швейную мастерскую для слепых, организовал оркестр, звукозаписывающую студию, сервисные предприятия, поставил завод по розливу растительного масла, расширил кладбище, примеряется к созданию аэропорта. Кто-нибудь из властных фигур от мэра до губернатора способен на такое?
– Наверное, нет, – сказал Егор, подумав. – Но что же вы все-таки хотите от меня?
– Служба безопасности Клуба молодых миллионеров – не место для такого специалиста, как вы. У нас есть два предложения. Леонид Николаевич в прошлом хороший боксер, мастер спорта и является вице-президентом Федерации бокса России. Он может предложить вам возглавить федерацию бокса Нижегородской губернии.
Крутов невольно улыбнулся.
– Я не боксер.
– Вы все равно спортсмен, владеете рукопашным боем.
– Однозначно нет.
– Тогда есть еще одно предложение. – Григорьев характерным жестом пригладил свои холеные усики. – Начальник контрразведки нашей организации. Разумеется, негласной. Что скажете?
Крутов молчал. Он вдруг вспомнил слова Лизы, что помочь им сможет только мафия. И вот представитель местной мафии сидит перед ним и предлагает пополнить ее ряды. Может быть, она в самом деле способна справиться с Легионом?
– Над чем вы задумались?
– Заманчиво, – сказал Крутов. – Но у меня есть покровители, которым не понравится мое отступничество.
– Назовите их, и мы разберемся с ними.
– Я подумаю.
– Что ж, приятно иметь дело с умным человеком. – Вениамин Витальевич встал, протянул Крутову визитку. – В случае чего позвоните или приезжайте, вы знаете, где меня можно найти.
Стукнула входная дверь. В гостиную вбежала запыхавшаяся Елизавета, круто затормозила, увидев мужчин.
– Ты дома?! Господи, там на улице какие-то типы, я так испугалась!
– Это моя жена, – сказал Крутов.
– Очень приятно, – слегка поклонился Григорьев, окидывая Лизу выразительным взглядом. – У вас очень красивая жена, Егор Лукич. – Он вдруг засмеялся. – Я тоже женат, но, когда вижу красивую женщину, чувствую себя мусульманином. До свидания.
Вениамин Витальевич еще раз поклонился, отдельно Крутову, отдельно Лизе, и вышел.
– Кто это был? – кивнула на дверь растерянная Елизавета.
– Бандит, – рассеянно ответил Крутов. – Один из боссов местной мафии.
– Ты серьезно? Что ему было нужно?
– Вербовал меня в свою гвардию.
– Полковник, не хами, – рассердилась Лиза.
– Я серьезно. Он приходил с предложением стать их наемником.
– А ты?
– Я сказал, что подумаю. Почему ты меня не дождалась? Я же просил без меня никуда не выходить, тем более вечером.
– Сидоров уехал, и я ушла раньше. – Елизавета закинула руки за шею Егора. – Мне тревожно, Крутов. Я чувствую, что приближается нечто ужасное…
– Снова Тень, и снова Дьявол…– пробормотал Егор,– как говорил поэт [53]. Не переживай, девочка, все образуется. – Он повел ее в ванную, включил воду, раздел, потом подумал и разделся сам. – Придется какое-то время потерпеть, пока все не поймут, что мы с тобой люди мирные, никого не трогаем. Все и утрясется потихоньку… – Он говорил мягко и убедительно, в глубине души не веря своим обещаниям, но жену в конце концов успокоил. А когда спустя час вынес ее из ванной, завернутую в махровое полотенце, обнаружил сидящего у камина человека. Сердце ушло в пятки, в голове вспыхнула мысль: расслабился, идиот! Нашел время…
Человек повернул голову, и на его лицо упал свет торшера. Это был Панкрат Воробьев…
* * *Они проговорили до глубокой ночи, сначала втроем с Лизой, сообразившей легкий «ночной» ужин, а потом вдвоем, когда Елизавета ушла спать.
Панкрат рассказал о «наездах» на него местной осташковской мафии, о визите бывшего «мстителя» Родиона Кокушкина, о его предложении войти в команду «ПД», и Крутов подивился разительному совпадению судеб: жизнь Воробьева на новом месте была почти зеркальной копией его собственной. Не совпадали только качественные характеристики организаций, предлагающих помощь тому и другому. Если Панкрату предлагали работу в команде, поставившей целью уничтожение сети лабораторий, экспериментирующих с психикой людей, то есть в организации, имеющей благородные цели, то Крутову ставила условия мафия, решившая оседлать властные государственные структуры. Однако у Егора почему-то складывалось впечатление, что наниматель Панкрата Архип Иванович Мережковский имеет и другие планы, менее благородные, делиться которыми с Воробьевым он, естественно, не стал.
– Ну что ты обо всем этом думаешь? – спросил Панкрат, притомившись.
– Я плохо знаю твоего Родиона, – задумчиво сказал Егор, глядя на бегущие в камине по сосновым поленьям язычки пламени, – но мне все это не нравится. Почему-то кажется, что нас обоих пытается завербовать одна и та же сила.
– Покровитель Родиона не бандит, – покачал головой Панкрат. – Очень умный и знающий человек.
– Вербовщики мафии и должны быть такими. Я не утверждаю, что твой Архип Иванович – мафиози, но имею определенные сомнения. Я тут недавно разговаривал с родственником Лизы, Петром Качалиным, начальником Ветлужского УВД, так вот, он очень точно сформулировал проблему: по оценкам прокуратуры области, криминальное наемничество имеет тенденцию не только к территориальному расширению, но и к превращению в завершенную систему с устойчивым рынком сбыта и предложения. Ведь не секрет, что многие уволенные из спецслужб офицеры работают на мафию.
