Сергей Садов - Вольдемар Старинов 3 (СИ)
Конница мятежников стронулась с места и, набирая скорость, рванула в сторону замерших пехотинцев. Конрон, наблюдая за атакой с холма, сжал кулаки. Сейчас он с удовольствием находился бы в первых рядах, но раз принял план предложенных офицерами генштаба, как они говорили о себе, то вынужден был стоять и смотреть. Вообще тут все ненормальные были по его представлению. И действовали ненормально. Вместо решения командующего какой-то генштаб, который представил сильные и слабые стороны противостоящих войск и предложил план. Конрон так растерялся, что даже не спорил, хотя и своей волей внес некоторые уточнения. Вот сейчас сидел и смотрел, понимая, что его вмешательства не требуется – каждому офицеру разъяснили его роль.
Конный клин ожидаемо завяз в «ежах» под беспощадным огнем арбалетов и лучников. Вот ударили с фланга спринглады, которые враг высокомерно проигнорировал, точнее не заметил. В центре началась мешанина, но рыцари, лучше подготволенные, давили, заставляя пехоту пятиться, более укрепленные фланги оставались на месте, но центр медленно продавливался, оборонительная линия прогибалась. Конрон нервно дернул головой, если она сейчас поддастся…
Видно так думал и вражеский командир, отправив в бой еще несколько резервных отрядов. Впрочем, резервы подошли и к обороняющимся, но ситуацию это ничуть не изменило, однако пехота держалась и это, похоже выводило вражеского командующего из себя. Происходило невозможное: крестьяне успешно отбивались от рыцарей, создавая из своих копий непреодолимую преграду. Это заставило его совсем потерять голову, бросая в бой резерв за резервом.
Строй стал походить на подкову. Конрон вдруг оскалился, кажется, он понял, почему его офицеры настаивали на ослабленном центре, что он счел глупостью. Но как же они верили, что пехота устоит! Конрон оглянулся на своих людей, стоявших за холмом, Выхватил воткнутое в землю копье и поднял над головой.
—Наше время! За мной! — Как отмечал в свое время Володя, Конрон плохо годился в командиры армии, но бой он чувствовал превосходно и всегда знал, где слабое место врага, и великолепно чувствовал переломные моменты боя. Как сейчас…
Обогнув холм, латная конница с ходу врубилась во фланг подходивших вражеских подкреплений, опрокинула их и заставила поспешно отступать. За ними на хвосте конница Конрона ворвалась в пехоту врага, которая до этого прикрывала фланги, и здесь случилось как раз то, что ожидал вражеский командующий от пехоты торендской – она развернулась и побежала. Набор крестьян дал численность, но не дал армии. Сражались только отряды наемников, но их просто обходили. Вражеский тыл смели одной мощной атакой, которая оказалась настолько ошеломительной, что даже те, кто мог бы оказать помощь, не успевали. А когда разобрались в ситуации – оказалось поздно.
Тут пришли в движении и фланги торендской армии, до этого стоявшие неподвижно. Пехота в обороне против рыцарей… ладно, чудеса случаются, но та же пехота атакующая рыцарей – это уже за гранью. Вот только рыцари уже были затянуты в бой с центром и основательно в нем увязли и теперь на небольшом пяточке они оказались беспомощны под ударами длинных копий. Приходилось спешиваться и вступать в бой… и умирать, обстреливаемые из арбалетов. А тут еще часть конницы Конрона развернулась и ударила им в тыл…
Офицеры, разрабатывающие этот план, никогда не слышали о Каннах, хотя почти и воплотили их в жизнь. Просто они верно просчитали свои сильные и слабые сторона, а так же сильные и слабые стороны противника, из чего и исходили. Враг даже помыслить не мог, что пехота устоит под их ударом.
Тем не менее, рыцари все же на конях более подвижны, чем пехота Рима и обладают гораздо большей ударной силой. Сообразив, чем пахнет дело, они развернулись и пошли на прорыв, сумели оттеснить кавалерию и вырваться из мешка. Да, их потери оказались чудовищны, но все же это не полный разгром. Да и сколько еще их падет от преследователей, которых немедленно организовал Конрон?
А вот пехоте мятежников не повезло. Не обладая подвижностью всадников, они не успевали уйти с пути накатывающегося строя пехотинцев герцога Торендского. Да и с флангов их зажали всадники Конрона, не давая возможности бежать. Сопротивление наемников в этом хаосе всего лишь продлевало агонию, но никак не влияло на общий результат.
Но здесь Конрон допустил свою самую большую ошибку в этой компании. Как человек военный, он понимал, что нужно громить врага, пока он не очухался, а потому сразу организовал погоню, забыв об основной цели – столице. У гражданской войны свои законы и здесь, в отличие от войны обычной, географические места значат, порой, больше военной силы. Увлекшись разгромом мятежников, он упустил из вида то, что овладение столицей и взятие ее под контроль гораздо важнее, чем добить мятежников. Важнее, чем даже пленение герцога Нинсельского, схваченного при атаке командного пункта врага.
Когда через сутки армия, окончательно расправившись и рассеяв остатки мятежников, вернулась к Родердону, вдруг обнаружилось, что она занята подошедшей другой дорогой армией герцога Эндорского… Как ему удалось миновать патрули Конрона осталось загадкой, да это было уже и не важно. Факт тот, что столица занята мятежниками, а люди герцога оказались в совершенно непонятной ситуации. Что делать? Штурмовать? Но свободна ли королевская семья? А вдруг они в заложниках и в случае штурма их убьют? Собравшийся военный совет, несмотря на одержанную недавно победу над основными силами мятежников, был мрачен и подавлен. Больше всего расстроенным выглядел Джером. Это он должен был помнить об основной цели и не увлекаться преследованием, но, как и Конрон, сам поддался этому опьяняющему чувству победы. А вот теперь приходилось исправлять собственные ошибки. И как это делать совершенно непонятно. Не штурмовать же в самом деле столицу? Да уж, герцог по возвращении точно их не похвалит. И что гораздо хуже, желанное баронство Джерома отодвигалось в неизвестные дали… Пока же Конрон распорядился окружить столицу и перекрыть все дороги, инженеры приступили к сооружение лагеря и укреплений. А вот Джером лихорадочно размышлял, каким образом можно связаться с его разведчиками внутри Родердона. Впрочем, те люди сообразительные и должны сами что-нибудь придумать, сейчас на них вся надежда. И если они все хорошо сделают, то, возможно, герцог случае ь? Штурмовать? Но свободна ли королевская семья? А вдруг они в заложниках и штурм их убьют?дорского...чке они оказались не сильно их и отругает.
Герцог Вертонский оказался близко к месту событий вовсе не так случайно, как могло бы показаться кому. Ну уехал он в зимнюю резиденцию недалеко от столицы из своего герцогства… мало ли по какой причине. В результате весть о сражении под стенами Родердона между герцогской армией Вольдемара под командованием Конрона Иртинского и герцога Нинсельского он получил очень быстро, но недостаточно, что бы что-то успеть предпринять.
