Павел Корнев - Скользкий
— Он просто предусмотрительный человек, — не согласился я.
— Да ну? Не понимаю. Все это даже не вчерашний день, а позапозавчерашний. К чему игрушки? — не унималась девушка. — У мужиков от этих побрякушек, похоже, просто крыша едет.
— Не скажи. — Пиромант достал из сумки бумажную сосиску с порохом и надорвал ее с одного конца. — Тот, кто это все придумал, — просто гений.
— Почему?
— Когда это все начиналось… — Напалм высыпал порох в дуло и шомполом забил пыж. — Ну, в смысле, когда мы из нормального мира сюда провалились, основатели Братства были простыми бандюками-спортсменами из Форта. Так тогда район вокруг вокзала назывался. И таких банд было немало. Те же Цех, Семера, Белогвардейцы, еще куча всякого отребья… И где они теперь? Семеровцы так простыми бандитами и остались. Цех сколько лет уже в Городской совет лезет, и все без толку. А Братство, между прочим, только благодаря этой идее так резко в гору и пошло.
— То есть бандиты сказали: мы не будем использовать огнестрельное оружие, — и все к ним побежали? Бред.
— Они пообещали людям стабильность. — Пиромант вытащил из сумки холщовый мешочек и вытряхнул из него на ладонь серую пулю.
Я протянул руку, и он передал свинцовый шарик мне. Ух ты! К моему удивлению, пуля оказалась куда тяжелее, чем ей полагалось быть. Внушительно весит, внушительно…
— Они не зависели от изредка поступавших с той стороны патронов, — продолжил рассуждать Напалм. — Они не тратили средства на приобретение огнестрельного оружия. Они не содержали женщин и детей — по сути, к ним ушла наиболее работоспособная часть населения. Их слишком долго не считала конкурентами Дружина. В конце концов, как бы ни пыжилась Гимназия, но по многим направлениям догнать чародеев Братства ей удастся еще ой как не скоро.
— Чародеи здесь при чем?
— А куда, думаешь, сэкономленные средства вкладывались? Уж точно не только в этот, как ты выразилась, хлам.
— Если все так замечательно, почему они сейчас женщин к себе принимать начали? — нашла слабое место в рассуждениях Напалма Вера. — Димочка вон разве что кипятком не писает.
— Они уже полностью использовали фору, — пиромант забрал у меня пулю. — А теперь переходят к следующему этапу развития. Лига, между прочим, тоже поняла бесперспективность однополого существования. Но они пока телятся.
— Им бы с Братством объединиться, — хмыкнул я.
— Не, как говорится: двум пернатым в одной берлоге не ужиться. — Напалм протолкнул пулю в ствол и потянулся за вторым пыжом.
— Лед, ты ходил уже, — наклонился ко мне незаметно подошедший Второй, — как в толчок пройти?
— Как к выходу идти, вторая дверь по правой стороне.
— Минуту внимания, — заявил вернувшийся Григорий и подошел к очагу. — Отвлекитесь на одну минуту от ваших дел и подойдите все сюда.
— Чего опять? — Сунув за пояс метательный топорик, Димитрий остановился рядом с Напалмом.
Не успевшие выйти из подвала близнецы вернулись и уселись у огня. Колдун оставил в покое свой хрустальный шар и, потеснив Димитрия, начал оплавлять конец распустившегося синтетического шнура, которым он обмотал несколько железных колец. Хан приглашение проигнорировал и остался сидеть на лежанке, осматривая стертую неразношенным ботинком ступню. Мрачный дядя Женя с раненой рукой на перевязи встал за спиной у Григория.
Началось… Сейчас что-то будет. Ишь, как Мельников глазами по нам зыркает. Рассчитывает по перекосившемуся фейсу шпиона вычислить?
— Давайте короче, — сморщился я от запаха горящей синтетики.
— Наши планы немного изменились. — Никто не обратил внимания, но как бы невзначай ладонь Григория оказалась рядом с расстегнутой кобурой. Эксцессов опасается? — Операцию будем проводить не в Рудном, а в одном заброшенном поселке недалеко отсюда.
— В каком еще поселке? — нахмурился Димитрий.
— В нормальном поселке, — нехорошо заухмылялся Мельников, внимательно следя за выражениями наших лиц.
— Планы изменились? — Напалм невозмутимо забил в дуло пыж и убрал шомпол в сумку. — Или это с самого начала так и планировалось?
— Есть разница? — спросил у него Григорий.
— Огромная, — постучал по левой подошве дулом пистолета пиромант. — Если начались резкие телодвижения, ничего хорошего ждать не приходится.
— Так все и задумывалось, — даже не запнувшись, соврал Конопатый. — Мы опасались утечки информации.
Да чем там колдун воняет? Он отравить нас хочет?
— Где будет проводиться операция? — повторил вопрос Димитрий, когда близнецы отошли от очага.
— Какая разница? — не торопился отвечать Григорий. — Придем — увидишь.
— Что значит, какая разница? — возмутился бывший брат. — Мы же должны знать, в каких условиях придется работать!
— Зачем?
— Чтобы подготовиться.
— Будет у тебя время подготовиться.
— Когда?
— Завтра. Я не понял, ты чем-то недоволен?
— Я всем доволен.
— А чего тогда?
— Да ничего. — Димитрий развернулся и тут же, крутнувшись на одной ноге, пнул Ялтина в голову.
Колдун растянулся на полу, а в руках у отпрыгнувшего от костра Димитрия появились короткие жезлы «свинцовых ос».
— Руки! Руки! — стараясь никого не упустить из виду, заорал он.
И пока ему это вполне удавалось. Ни у кого и мысли не возникло дернуться. Самоубийц нет.
Используя выражение Хана, нам — звездец. Я и не подумал о возможности схватить винтовку. Даже если успею, этого гада простой пулей не достать — фон активированных защитных амулетов ощущался даже отсюда. И неизвестно, как поведет себя в защитном поле «Ангела-хранителя» чародейский заряд. Хорошо, если срикошетит. А ну как рванет?
— Сядь обратно, — заорал Димитрий на Веру, попытавшуюся помочь валявшемуся на полу колдуну. — Лед, брось…
Я нехотя разжал пальцы, и метательный нож, звякнув, упал на пол. Углядел-таки, сволочь.
— Напалм, очень медленно положи пушку на пол.
Пиромант, перехватив пистолет за дуло, убрал ладонь с рукояти и наклонился вперед, чтобы положить его на пол.
— Хан, живо сюда!
От оглушительного грохота заложило уши. Практически обезглавленное тело Димитрия, покачнувшись, рухнуло навзничь. Напалм бросил на пол дымившийся пистолет и принялся разминать запястье левой руки.
— Вот гондон, — прошипел Хан, которого основательно забрызгало каплями крови.
Вера подскочила к колдуну и оттащила его от огня. Первый и Второй обалдело хлопали себя по ушам. Григорий и дядя Женя молча подошли к трупу Димитрия.
