Павел Корнев - Скользкий
Фу-у… Ну и вонь!. Это ничего, главное — ни во что не вляпаться. Ботинки чистить потом замучаешься. В коридоре послышались тихие голоса, и я насторожился. Еще кто-то облегчиться решил? В очередь, в очередь…
— Удалось связаться?..
— Да. Планы меняются…
Сначала голоса были почти неразличимы, но постепенно становились все четче.
— Что случилось?
— В Форте беспорядки, еще и коллеги наши раньше срока прибыли. Илья постоянно при Царько, парням тоже не вырваться.
Мельников и Гриша. О чем они?
— Как не вовремя! Что теперь?
— Ту точку нам проверить придется.
Ой-е… Не понимаю, о чем разговор, но, если они сюда заглянут, — мне кранты.
— Как — нам? С этими кадрами?
— Не ори. Сам все понимаю. Это приказ.
Дядя Женя и Конопатый медленно прошли мимо, и я едва сдержал облегченный выдох.
— А утечка?
— Вернемся — расскажем об изменениях планов. Ночью караулить будем, кто задергается или своим весточку передать попытается…
— …не уследим?
— Есть способ. Уследим…
Голоса начали стихать и, наплевав на осторожность, я, придерживая штаны рукой, подкрался к двери.
— С инструментами что? К чему вообще такая спешка?
— Все есть. Фабрика перебазируется…
Подтеревшись, я застегнул джинсы и прислушался. Ушли?
Вроде. Надо возвращаться. Надеюсь, на мое отсутствие никто внимания не обратил. Потому как, если Гриша или дядя Женя что-то заподозрят… Насчет «крота» их намерения сомнений не оставляли. Зафиксирует утром Ялтин острую сердечную недостаточность от перепадов магического напряжения и все дела.
— А Гриша где? — спросил я, наткнувшись у самого входа в наш подвал на Димитрия, рядом с которым стояли набычившиеся близнецы. При моем появлении Первый потянул за руку Второго, и они отошли к своим вещам.
— Окрестности с Мельниковым проверяет. — Искоса взглянув на меня, парень вышел в коридор.
И что здесь произошло? Непонятненько. Да ну и хрен с ними. Не до них. Мысли носились в голове как бешеные тараканы: без всякого толку и по кругу. Это подстава, подстава, подстава…
Стой, почему подстава? Больше на отвлекающий маневр похоже. Поэтому и набрали в нашу группу с миру по нитке — чтобы хоть один засланным казачком оказался. Получается, собирались сливать через нашу группу дезу о планах Ильи. Если все правильно расслышал, планировалось что-то серьезное и вовсе не нашими силами, а командой проверенных товарищей. Но не срослось… Лучше бы срослось — как бы нас завтра в самое пекло не кинули. Мы ж не сработались еще ни фига.
Интересно, а кто стукачок? Да кто угодно. Димитрий — агент Братства. Ялтин — Гимназии. Вера — Лиги. Напалм — чей угодно. Близнецы, скорее всего, не при делах — простой балласт. А я? Балласт, небольшой штришок для придания этой авантюре убедительности или потенциальный канал для слива информации? Что, если Илья меня так на Ворона натравливал вовсе не из-за «сапфирового инея»? Ведь как получается: мы ищем производителей мозговертов. Ворон тоже пытается на них выйти. Илья решил, что меня так легко купить? Вопрос…
— Не нравится мне здесь, — поежилась Вера, когда я присел рядом. — Зачем мы здесь остались? А если кто-то выжил?
— Колдун обо всем позаботился, — вздохнул я. Не то чтобы у меня была уверенность в этом на все сто. но другое место для ночлега искать уже поздно.
— Ты видел, какие они страшные? Откуда такие только берутся?
— Мутации, — прикрыл я от едкого дыма глаза ладонью. — Ты же слышала, что Ялтин про городские стены сказал? И то те, у кого предрасположенность или сопротивляемость низкая, от мутаций не застрахованы. А эти тут сколько жили…
— Неужели везде так?
— Почему везде? Где местные сами защиту поставили, где в Форте разные средства закупают. Ну и зелья всякие для вывода из организма магической дряни пьют.
— Страшно. И мы так можем?
— Да не думай ты об этом, — посоветовал я. — Мы в Патруле сколько в рейдах пропадали, и то на моей памяти только двое в Черный квадрат загремели.
— Куда?
— Это Гетто так называется — Черный квадрат.
— А! Те на митинге? А для чего Гетто вообще нужно?
— Ты сама как думаешь? — Я вытащил нож из чехла и посмотрел, насколько хорошо очистил его от крови.
— Ну… согнать всех туда, чтобы глаза не мозолили. — Девушка дождалась, пока я уберу нож, и прижалась ко мне плечом.
— И это тоже. Но в первую очередь для безопасности самих уродов. Большинство из них ни прокормить, ни защитить себя не могут. А в Гетто и еду завозят, и бандам туда ходу нет.
— Их же не выпускают оттуда! Они там как в тюрьме!
— Тех, которые не заразные, выпускают. Карантин для заразных. Ну и чтоб местные туда не лезли.
— Ужас! Почему люди не могут оставить их в покое?
— Как сказал один мой знакомый, царствие ему небесное: «Уродов никто не любит», — немного перефразировал я слова Обрубка.
— Но за что?
— За вызывающие отвращение увечья, бесплатную кормежку, страх…
— Страх?
— Страх стать такими же, как они. Большинство людей не любят, когда им напоминают о неприятном. Будто, если о чем-то не думать, это тебя не коснется.
— И ты боишься?
— И я боюсь.
— Ты чего-то боишься? — Напалм присел с противоположной стороны очага и положил на колени разряженный пистолет. — А я-то думал, что ты совсем отмороженный. Поэтому и прозвище такое.
— Не угадал, — улыбнулся я. — Я — Лед, а не Отморозок.
— Действительно, а отчего такое странное прозвище? — поинтересовалась Вера.
— Не знаешь, как прозвища придумываются, что ли? — словно почувствовав, что мне неприятен этот вопрос, рассмеялся Напалм и достал из сумки шомпол. — Вот так посмотришь на человека и сразу становится ясно, что Хан никакой не Хан, а Шнырь. Дядя Женя — Боцман. Димитрий — Угрюмый. У Гриши его прозвище на лице написано. Первый и Второй — Амбал Один и Амбал Два. Илья — тот вот Крендель.
— А я? — кокетливо повела плечом девушка.
— Краля, — не задумываясь, ответил пиромант и приступил к чистке пистолета.
— Ну, спасибо, — надула губки Вера.
— Слушай, у тебя аркебуза какого калибра? — оценил я внушительные размеры пистолета. — Шестого или четвертого?
— Да кто ж его мерил? — Напалм отложил в сторону шомпол. — Но любой доспех и амулет на раз пробивает.
— Я вот что хочу спросить, — понизила голос Вера и кивнула в сторону вернувшегося Димитрия. — Этот что, всегда с собой столько хлама таскает: кольчуга, сабля, топор, ножи, лук, колчан со стрелами. Он совсем больной?
