Александр Афанасьев - Зона заражения
Я все еще не привык тратить деньги на себя. Вон даже заправки считаю.
Выезжаем рано, поэтому есть надежда успеть до пробок. Настя машет мне рукой, и ее красный родстер исчезает вдали. Сколько раз говорил – тише едешь, дальше будешь. Но это не про нее…
На трассе встаю в автополосу, отпускаю руль[20], открываю корпоративный почтовый ящик. Начинаю работать…
Немного расскажу о том, как работает моя фирма. На самом деле романтики тут мало, контракты вроде зачисток Абу-Даби попадаются редко. Да и нельзя строить бизнес на разовых контрактах – прогоришь. Наш основной род деятельности – торговля оружием, тюнинг оружия, обучающие семинары и, конечно, VIP-охрана. На последнем живут все частные военные компании, нравится это кому-то или нет. Наличие сертифицированной охраны – обычное требование страховых компаний при продаже страховых полисов на жизнь от такой-то суммы. Я могу их понять – сегодня нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. У меня контрактов на VIP-охрану или личку, как мы ее называем, почти нет по описанным выше причинам. Зато на обучение ко мне стоит очередь, я открыл отличный учебный центр близ Кройдона, на старой фабрике. И оружие отлично расходится: здесь оно всего семнадцать лет как разрешено, поэтому спрос отличный на все, начиная от дешевого револьвера и заканчивая шотганом – автоматом последней модели.
В Кройдоне у меня работают только русские, я уже просек фишку. Многие учатся у нас, примерно как в Японию ездят учиться боевым искусствам, у спецназа, с крайней войны зловещая слава. Ну и посмотреть желают… на настоящих русских дикарей. А я не в претензии. Пусть смотрят. Лишь бы денежки платили…
Еще серьезные деньги капают с сопровождения судов… с этого я начинал, там, считай, среди судовладельцев и фрахтовщиков и заработал репутацию. Репутация, она как – сначала ты работаешь на нее, потом она на тебя: в некоторых местах пираты знают меня так хорошо, что отказываются нападать на суда, идущие под моей гарантией. А все просто. Я с самого начала довел до всех: в море закона нет. Закон – тайга, прокурор – медведь, если так будет позволено сказать. Чем меньше пиратов будет физически, тем проще делать следующие проводки. Пираты – а это в основном беженцы из Африки – фишку раскусили и решили не связываться.
Открывая очередное письмо, я подумал – вот сукины дети, как достали с этим спамом. Потом резко дернул рукой, задел руль, машина сочла это как желание взять управление самому, отключила автопилот. Еле выровнял машину, прижал газ под аккомпанемент недовольных гудков. На горизонте уже был Лондон, я подъезжал к двадцать пятой кольцевой, которая теперь стала внутригородской дорогой. Один из водителей трижды просигналил, что значило… не совсем вежливое выражение это значило. Но мне было плевать.
«Крайс Групп»!
За полчаса до назначенного мне времени я оставил машину на платной стоянке, поставил подзаряжаться – жадюги дерут за электричество, несмотря на бесплатные солнечные батареи… да и черт с ними. Если меня вызывают люди из «Крайс Групп», нищета мне явно не грозит. Скорее всего со мной поговорит Роберт Лакмейл, их местный СЕО. Это предел, если не он, значит, мне придется иметь дело с Дэнисом Лао, их директором по вопросам безопасности, бывшим офицером полиции Гонконга. Домашнюю работу я сделал – я всегда ее делаю, потому что есть шанс, что кто-то захочет со мной поквитаться и заманит в ловушку. Конечно, «Крайс Групп» не вариант, но правила есть правила, и их надо выполнять в любом случае. В любом случае «Крайс Групп» ценит свое время и вряд ли меня вызывали, просто чтобы полюбоваться на мою физиономию. Скорее всего у них украли кого-то из сотрудников. Кавказ, Мавераннахр… Ближний Восток. Или пропал груз. Или…
Да что там гадать…
В общем, ровно за полчаса до назначенного мне времени я вошел в вестибюль небоскреба «Сентенари» на Кэнери-Уорф, где все верхние этажи снимало лондонское представительство «Крайс Групп», одной из крупнейших инжиниринговых и технологических компаний мира. Они занимались энергией – во всех ее ипостасях и всем, что связано с энергией.
Лондон, несмотря на шестидесятимиллионное население, тесный город, информация здесь расходится в мгновение ока – и потому в вестибюле меня ждал сам Берт Эйслер. Старина Берт Эйслер, один из самых уважаемых людей в бизнесе, бывший полковой сержант 22САС, легенда в мире спецназа. Он ставил охрану саудовскому королю, а потом вывез всю эту пришибленную семейку в пять тысяч человек в Лондон из Саудовской Аравии, никого не потеряв. Это в уже революционной, мать его, стране! Многие ждали, что он создаст собственное агентство, но он почему-то это не сделал и работал в «Эринис», компании, основанной для бывших солдат 22САС – фактически на той же позиции. Видимо, он ничего не хотел менять, так тоже бывает. Нельзя сказать, что у нас были добрые отношения или мы были хорошо знакомы, но сейчас он улыбался во все свои фарфоровые тридцать два зуба. Понятное дело – когда в офис одного из главных клиентов фирмы вызывают конкурента, надо держать ухо востро.
– Влад… сукин ты сын.
Это было его любимое выражение.
– Э… полегче, – в шутливом тоне сказал я.
Эйслер был невысок, ниже меня, он носил короткую седую бороду и рокерскую кожаную куртку. В среде он считался отменным рукопашником, хотя сейчас это мало что значит. Лучший прием против лома – автомат Калашникова.
Мы отошли в сторону, чтобы не мешать. Холл был перегорожен надвое почти невидимым бронированным стеклом. После недавней серии взрывов в центре[21] предосторожность была обоснованной, многие перестраивали холлы зданий с тем, чтобы обеспечить безопасность.
– Слыхал, ты работаешь в Красном море…
– И ничего-то от тебя не скроешь… – улыбнулся я. На самом деле намек был простой: не лезь в нашу тарелку – и мы не будем лезть в твою.
– А я не знал, что ты вообще в Лондоне.
– Да… – Эйслер пожал плечами, – я и сам не знал до сегодняшнего утра.
Оговорка! Если он прилетел только что – рискну предположить, что что-то случилось, и «Эринис» на грани того, чтобы потерять «Крайс» как клиента. Интересно, откуда он тогда прилетел? И как «Крайс» собирается выбирать нового провайдера услуг безопасности – так, кстати, правильно называется то, что мы делаем. Через тендер? Открытый? Закрытый? Сколько гарантийный взнос?
– Эй, Влад… – Эйслер пощелкал пальцами у носа.
– Я слушаю… кстати, как твои подопечные из семьи Аль-Саудов?
– Да пошли они! – выругался Эйслер. – Я вывез их сюда, но больше и видеть не хочу эту мразь. Видел бы ты, что они творили и творят.
– Представляю…
– Нет, не представляешь… ладно. Ты сюда по делам?
– Да.
Эйслер испытующе смотрел на меня, но я только нагло улыбался. А вот хрен тебе, старый! Если мне суждено шагнуть на следующую ступень, я на нее шагну. И хрен кто меня остановит.
На тридцатой секунде Эйслер сдался.
– Ты с оружием?
– Да.
– Сдай и проходи…
Я достал из кобуры пистолет, положил в мягко звякнувший индивидуальный кейс, заверил его отпечатком пальца – теперь, кроме меня, кейс никто не откроет. Задвинул закрытый кейс в ряд таких же на стеллаже, шагнул в коридор…
Без десяти я был наверху.
Существует два типа руководителей. Одни выбирают себе в секретари очаровательную девушку, другие – старую грымзу, чтобы подчеркнуть, что здесь занимаются делом и ничем, кроме дела. Секретарь в приемной мистера Роберта Лакмейла никак не привыкну к длинному «административный помощник», была просто очаровательна. По миндалевидным глазам и коже цвета загара я заключил, что она родом оттуда… из тех самых краев. Возможно, индийская кровь, возможно, арабская. Британки на самом деле очень некрасивы – белобрысые, коротконогие, часто толстые. Иное – редкость.
Как это и было принято, я подошел к столу, коротко поклонился, положил на него флеш-визитку[22]. Девушка коротко взглянула на меня… нет, все-таки чудо как хороша. Хотя я одернул себя… я уже два года как семьянин. Почти.
– Мистер Влад Волков?
– Он самый, мадемуазель.
Французское обращение к женщине обычно покоряет в отличие от жуткого «мэм» или «мисс», а то не дай бог и «миз». Но в данном случае мое светское обаяние цивилизованного головореза пропало втуне.
– Вы точны.
Я изобразил головой поклон. Девушка встала.
– Прошу.
Меня что, примут без очереди?!
Кабинет Роберта Лакмейла занимал не менее двухсот квадратных метров площади в одном из самых дорогих небоскребов Лондона и был отделан в умиротворяющей цветовой гамме, состоящей из различных оттенков серого – от светло-серого, доминирующего, до почти графитового. Потолок был белый, ничего лишнего в кабинете не было – такое ощущение, что здесь можно было устраивать соревнования по бегу. Когда я шел к столу, подумалось именно это.
