Александр Лаврентьев - Неформал
Я на нее смотрю, а лет ей, наверное, около девятнадцати, недалеко от меня ушла, и странно мне как-то, что она вообще сидела тут, беспокоилась. Другая бы юриста семейного вызвала, да и все. Тем более, что я живой. Но тут я все-таки сообразил: чего мне на крыше ночевать, когда она раскошелиться готова! А она меня не сразу услышала, все свое лопотала.
– Чего? – спрашивает и ротик свой накрашеный так приоткрыла.
– Ничего, – отвечаю, – сними мне номер в отеле на неделю, ну и пятьсот евразийских долларов дай на карманные расходы, и я расписку дам, что претензий не имею.
– Не шутишь? – спрашивает, ротик закрыла и уже соображает, во сколько ей номер обойдется. Дороговато, конечно, но все равно на несколько порядков дешевле получается, чем по суду дадут.
Она еще подумала, а потом кивнула.
– Хорошо, – говорит, – пиши расписку.
А я отвечаю:
– Э, нет, так не пойдет! Сними номер и пятьсот бакарей наличными. Тогда и будет тебе расписка.
Она говорит:
– Откуда же я тебе ночью пятьсот еврашек наличкой возьму? Наличку только в банке можно получить – по паспорту. И то по предварительному одобрению.
– Ну утром подгонишь, – отвечаю, – а я расписку к этому времени напишу.
Ну ей деваться некуда, вышли мы вместе на подземную стоянку больницы, подошли к ее этому автомобильчику смешному, я его спереди осмотрел, и надо отдать должное: ни царапины, небольшая вмятина только на бампере посередине и все.
Ну мы сели в авто, пристегнулись, а она меня и спрашивает:
– А тебе обязательно нужно, чтобы отель был? Квартира тебя не устроит? У меня просто денег не очень много сейчас.
– Устроит, – говорю, – только ведь у меня каунтера нет, как я ее открывать буду? И потом мне именно этот район нужен.
– Квартира рядом, а каунтер я тебе свой дам, – отвечает она, – а ты дай мне слово, что через неделю оттуда съедешь, а каунтер мне вернешь, и не придется инспектора вызывать.
– Хорошо, – говорю, – договорились, а чья фатера?
Она на меня покосилась, не поняла, видимо, что такое фатера, потом сообразила.
– Моя.
– А ты где жить будешь?
– У родителей. Они на Тенерифе уехали на две недели, как раз дней через восемь вернуться. Я пока у них поживу.
Разговариваю я с ней таким вот манером, а сам все время думаю, что меня слушают и смотрят за мной, и ее сейчас видят, и ведут меня, и все-все знают, куда мы там поедем да сколько времени где проведем. Неприятное, надо сказать, ощущение. Конечно, я и так знал, что когда мне вживят айкед или дадут каунтер, то меня всю оставшуюся жизнь будут «вести», но это все-таки не то, что сейчас. В этом случае ты – как все, а сейчас ведь специально за мной следят. Так что я особо с ней старался не разговаривать, да и она замолчала. Ну и правильно – о чем мне с ней говорить, она, небось, учится где-нибудь в высшей школе, уже поди и мужа ей мама с папой присмотрели, и квартира вон своя, отдельная. И родители на Тенерифе. А я даже не знаю, где это. По названию похоже на курорт. Может, в Африке?
Пока я так думал, она по Лосиноостровской проехала и налево свернула, там в лесном массиве новостройку отгрохали. Ну вот, в одной из высоток на втором этаже и была у нее квартира. Маленькая такая, на двух уровнях, всего-то четыре комнаты! Зашли мы внутрь, протопали на кухню, кухня ниче себе такая – «Мне и не снилось» называется. Она банку с кислотой из огромного холодильника вытащила, мне вторую бросила, сама к столу села, крутится на стуле, меня разглядывает. Я из банки отхлебнул и тут только понял, что не знаю, как ее зовут. Откашлялся.
– Давай, − говорю, − знакомиться, меня Шурычем кличут.
Она фыркнула в ответ.
– Это что за имя? Сказал бы там: Алекс или Сандро.
– Нет, – говорю, – я не Алекс и не Сандро. Я Шурыч.
– А я – Вики, – представилась она.
Ну в общем, Вики банку в один присест высосала и говорит:
– Ты, Шурыч, особо тут не наглей. Воровать все равно нечего, сейфа нет, – и мне каунтер бросила. Свободный каунтер, а не тот, что на руке носят, я и не знал, что такие есть, пока она его из сумочки не достала, а потом со стула соскочила и за дверь. Пальчиком так еще погрозила перед уходом.
– Как только банки откроются, буду здесь!
И все, я один остался. Думаете, я полез сразу смотреть огромный лаймер или игрушки 4D гонять? Ни фига подобного! Я так устал, что завалился на кровать прямо в ботинках и последнее, что видел – это смешной розовый будильничек с трогательным хрустальным шариком вместо кнопки. А потом я в сон провалился.
….Проснулся я от того, что в дверь по-хозяйски трезвонили. Наверное, Вики эта рыжая пришла. Сел я, глаза протер, на будильник посмотрел. Оказалось, начало одиннадцатого, а заснул я только в четыре, так что нормально. Нащупал я в кармане каунтер, прошел к двери, открыл ее, и в квартиру Вики влетела.
– Вот! Держи, шантрапа! – говорит она и первым делом деньги мне сует. – Гони расписку!
Я доллары пересчитал и говорю:
– Да тут всего триста!
– Знаю! – отвечает. – Я остальное на каунтер перевела. Надеюсь, криминала не совершила! Ну нет у меня больше на счету ничего, и так у подруги занять пришлось. Не дают банки наличку просто так. Там сначала надо указать, зачем тебе наличка нужна. А потом еще подтвердить расходы чеками. А ты че, кассовый аппарат, что ли? Давай, пиши расписку, вот бумага и ручка.
Пока я расписку писал, сидя за кухонным столом, она по дому бегала, какие-то вещи собирала. Сумка у нее такая огненно-красная была, маленькая. Так вот эта сумка от шмоток вскоре раздулась, как мешок. Потом она снова на кухню заглянула, расписку у меня выхватила, глазами пробежала, кивнула. А на лице явное облегчение появилось.
– Ну ладно! – говорит. – Будь! Если решишь смыться пораньше, каунтер здесь оставь, а дверь захлопни, у меня еще один есть. Понял? Все, что есть в шкафах и в холодильнике, можешь съесть, все равно за неделю пропадет.
И ушла. А я понял – есть хочу реально! Бегемота сожру и слона в придачу. Открыл холодильник, а там, в общем-то, ничего и нет, ну стоит целая упаковка кислоты этой, бутылка вина початая, сыр засохший да коробка пирожных. Зато в шкафу я нашел настоящий крупнолистовой чай и сахар! Целое богатство! Ну заварил я себе чаю в каком-то металлическом чайнике и съел все эти пирожные, всю упаковку. А потом включил лаймер, опять прослушал всю ту рекламную муть про помаду, тушь и тренажерные залы, которую на меня вылили, связался с ближайшей пиццерией и заказал себе самую большую пиццу. Съел, когда принесли, а потом снова завалился на кровать и решил пораскинуть мозгами на тему, что же мне теперь делать и где Лохматого искать. Бюрер в черном кителе, фамилия у него была Шварц, мне рассказал, что Лохматый вчера исчез, как сквозь землю провалился. Ни в одном из своих притонов и борделей не появлялся. Куда исчез – не знал никто, даже ближайшие прихвостни. А мне надо было его найти для бюреров. Найти и в доверие втереться. Тут и чемоданчик этот должен был пригодиться. Бюреры и про чемоданчик все знали. Этот черный, конечно, был уверен, что я Лохматого для них искать буду. Из-за Маринки. А я-то Лохматого, конечно, кончить хотел. Потом думал сбежать к конви, а потом вытащить из централа Маришку. Но почему-то мне казалось, что бюреры не Лохматого ищут, а кого-то другого. Не пойму даже, почему такое чувство возникло. В общем, надо было действовать, а не на диване валяться.
Сначала я решил привести себя в порядок, нашел в шкафу полотенце, в ванну зашел, а там: е-мое, красота, да и только! Я с себя одежку скинул, в стиралку забросил и под душ полез. Пока я там стоял, стиральная машина мою одежку постирала, высушила, и даже встряхнула, чтобы морщин не осталось. Я пока в душе стоял, все себя осматривал на предмет шрамов, но ничего нового так и не нашел. Ну под коленом – это меня собака порвала еще в пятом классе, на бедре – о забор шваркнулся, на подбородке – на проволоку натянутую налетел еще маленький, лет восемь было. И все. Больше ни единой отметины.
Одел я снова на себя одежду, волосы влажные расчесал, и показалось мне тогда, что все у меня получится. Я же не знал тогда, что нам всем немного оставалось.
Короче, перво-наперво решил я на «Закат» сходить, вещички забрать. Тем более, что проблем с передвижением по городу у меня теперь не было: бюрер вчера мне специальную карточку дал, чтобы можно было в метро проехать и на любой клинкарт сесть.
Так что я из подъезда вышел, до ближайшей остановки дошел, на интерактивный экран посмотрел, полистал справочник. Оказалось, до Байкальской отсюда ходил клинкарт под номером семьсот сорок семь, тут и расписание было. Подождал я на остановке ровно две минуты, зашел в клинкарт, провел карточкой по датчику, через турникет прошел и все – внутри. На карточке с другой стороны номер моего места высветился, и я на него прошел. Никто на меня даже внимания не обратил. Доехал я до нужной остановки, вышел и сразу – к «Закату». Залез наверх, а там меня лаймер ждет, лежит прямо там, на скамейке, где я его и оставил. А в лаймере – пять сообщений от Васьки, и все про то, что меня бюреры ищут и что Маришку увезли. Ножик в рюкзаке лежит, тоже меня ждет. Я его вытаскивать не стал, через ткань рукой пощупал. Пусть в рюкзаке лежит. Вот так и оказалось, что я вроде бы ничего не потерял за прошедшую ночь, даже, скорее, приобрел. Например, мне вкололи какой-то препарат «икс-ви». Залез я сразу в сеть, чтобы посмотреть, что это такое? Как раньше не допер посмотреть, непонятно. И тут у меня ладони сразу вспотели.
