Владислав Выставной - Кремль 2222. Садовое кольцо
Уходили по тесному подземелью в сторону ГУМа. В чем не откажешь вестам — так в изобретательности. Интересно, кто у них за архитектора? Умудренная опытом женщина или смышленый пятнадцатилетний мальчишка? Скорее всего, ход древний, а весты лишь обнаружили и его. Что характерно — с кремлевскими информацией не поделились. Про этот выход не знал даже он — самый близкий из кремлевских, кому весты вроде бы доверяли больше прочих. Выходит, доверяли не до конца. Приходится признать — не без причины. Преследователи уже заполонили все известные им помещения Форта, и, кабы не Хельга — не уйти бы им из этого мрачного укрепления.
Так же молча девушка поманила за собой — и исчезла в почти невидимой расщелине в неряшливом нагромождении бетона. Поначалу Книжник и не поверил, что в эту щель можно протиснуться взрослому человеку — таков был обман зрения. Оказалось же — вполне. И вскоре, выскользнув из столь же незаметного лаза, прикрытого сдвигавшейся на рельсе бетонной плитой, они погрузились в ночь.
Книжник шел чуть впереди, сжимая в ладони тонкое запястье подруги — чтобы не потерять ее во мраке. Вокруг все еще была Красная площадь, сторожевые огни Кремля грозно светили в спину. Книжник с трудом поборол в себе желание обернуться. Не время предаваться эмоциям. Но трудно, все же трудно избавиться от этого гнетущего чувства. В последний раз он уходил из родного дома героем. Теперь же предстояло примерить совсем другую шкуру.
Изгнанника.
Глава третья
ПУТЬ В НИКУДА
Жизнь переменчива. Совсем недавно он проходил здесь ведомый опытным воином, пялясь на новый для себя мир, как беспомощный щенок. Он совершал глупость за глупостью, норовя на каждом шагу свернуть себе шею. Его спутник, молчаливый вест, терпеливо вытаскивал глупого птенца из смертельных ловушек большого мира. Тогда казалось, что Зигфрид несправедлив и жесток к нему, впервые попавшему на просторы мертвого города[5].
Все изменилось. Теперь быть лидером предстояло ему.
Он осторожно продвигался вперед, осматривая путь поверх прицела арбалета. Руины древнего города кишат опасностями. Доказать свое право на жизнь здесь можно лишь силой.
Хельга шла следом, тенью повторяя его маневры. Ее не нужно учить двигаться тихо — вестские девушки с малолетства знакомы с опасностью. С самого начала Книжник выбрал именно эту осторожную манеру продвижения. Вжавшись в стены мертвых домов, отсиживаясь за завалами из камня и кирпичей, крадучись пробираясь через руины. Иначе нельзя — не те силы. Это Зигфрид, искусно владевший мечом да подпитанный допингом «капсулы смерти», мог себе позволить в одиночку разгуливать по враждебным улицам. У них же при таком подходе просто не было шансов. Даже при точной арбалетной стрельбе и умелом владении гибким клинком, упрятанным в пояс на тонкой талии.
Потому что Москва — территория хищников. Умелых бойцов, прошедших жесткий естественный отбор, самим своим существованием доказавших превосходство над теми, кто был ими повержен. Двое отверженных, выброшенных Кремлем, как грязная вода из кадки, не в силах открыто противостоять хищникам. И все, что они могут противопоставить враждебной среде, — хитрость и разум.
— Куда мы идем? — тихонько спросила Хельга, озираясь среди возникшего перед путниками древнего пепелища. Вокруг высились чудовищные руины между Большой Никитской и Воздвиженкой — свидетельства жестоких боев времен Последней Войны. Здесь было острие смертоносного железного клина — наступающей группировки тяжелых боевых биороботов. Тогда им удалось прорвать Последний Рубеж обороны с запада, и мощный железный коготь врага едва не дотянулся до Кремля. Но нашел тут свою гибель. О чем и свидетельствовали искореженные, насквозь проржавевшие обломки вражеской техники.
— Последний Рубеж… — вслух пробормотал Книжник.
— Что? — тихо переспросила Хельга.
— Да есть одна мысль… — проговорил Книжник, выглядывая из-за угла полуразвалившегося дома.
Его речь оборвал незнакомый звук — нараставший тихо, тревожно. И вдруг взорвавшийся истошным, режущим слух воем. Следом, вторя ему, донесся похожий звук — но с другой стороны. Парень и девушка переглянулись. И тут же воздух взорвался невероятным, ультразвуковым хором, от которого потемнело в глазах и казалось, сейчас брызнет из ушей кровь.
— Что это?! — силясь перекрыть эту мерцающую звуковую волну, прокричала Хельга.
Книжник не ответил. Опустив оружие, он изумленно глядел в сторону. Проследив его взгляд, девушка вскрикнула: там, справа, шевелились руины. Казалось, ожили камни, устав лежать сотни лет на одних и тех же местах. И вот они стали сдвигаться, откатываться в стороны. С глухим гулом обрушился остаток обгоревшей стены. Взметнулись клубы пыли, и там, в мутной глубине, зашевелилось нечто. И это уже были не камни.
— О нет… — выдохнул Книжник, судорожно хватаясь за арбалет.
Пыль не успела осесть, когда оттуда, напролом, сквозь груды обломков, полезло нечто. Своим видом оно вызывало страх и отвращение. Почудилось, что камни закишели вдруг паразитами — толстыми, как канализационные трубы, червями.
Но Книжник уже понял, что это такое.
Аспиды, Многоголовые змеи-мутанты. Никто еще не видел их в таком количестве. Но радости от открытия не было.
— Бежим! — заорал он.
Девушка не шелохнулась. Книжник быстро глянул в ее сторону и увидел лишь пустой, остекленевший взгляд. Проследил его и ощутил, как кровь отхлынула от лица, и сердце замерло, грозя застыть навсегда. Перед глазами, в каких-то полутора метрах, маячила громадная змеиная морда. Зеленоватая чешуя с металлическим отливом, неподвижные желтые глаза с вертикальным зрачком, подергивающийся раздвоенный язык. Голова чуть покачивалась, уставившись на девушку и гипнотизируя ее взглядом. Это не речевой оборот: многоголовые мутанты с небольшого расстояния умеют подавлять волю жертвы.
Не успел Книжник выйти из ступора, как в полуметре перед ним медленно всплыла еще более жуткая, изуродованная мутацией, башка: у этой была не одна, а две пары холодных гипнотических глаз. Чуть в отдалении, покачиваясь, маячили еще три или четыре головы, росшие кошмарным «букетом» из единого терявшегося в руинах бревноподобного тела. Туша эта неторопливо подползала, укладываясь в чудовищные кольца.
Еще мгновение — и Книжник ощутил, как начинает терять волю под взглядом чудища. Даже страх померк, уступив место расслабляющему отупению. Взор четырех немигающих глаз вонзился в него, будто высасывая душу. Оставалось лишь равнодушно наблюдать, как капает из уголков пасти желтоватая тягучая слюна, как медленно раздвигаются челюсти, высвобождая загнутые вовнутрь, острые, как иглы, ядовитые зубы.
Все, на что еще хватило воли и разума, — чуть приподнять арбалет слабеющими руками и вдавить спусковую скобу.
— «Бэнг»! — пропела тетива, и сухо стукнуло в унисон.
Из плоской четырехглазой башки в небо торчало железное острие. Пасть захлопнулась, запечатанная стальным стержнем. Секунда — и голова опала, как поникший бутон на чешуйчатом стебле.
И тут же, словно прорвав плотину отупения, на парня обрушилась вся полнота подавленных чувств, главным из которых был неописуемый животный ужас. Он с трудом подавил в себе вопль, мысленно подгоняя ставший вдруг медленным электропривод арбалетного взвода.
Потеря одной башки мало навредила монстру. Но на миг лишила концентрации соседнюю голову, резко обернувшуюся к бунтующей жертве. Этого хватило, чтобы Хельга высвободилась из психического плена и молниеносно выхватила из пояса потайной клинок. Отвлекшаяся башка не успела ничего понять — если понимание вообще входило в умения монстра.
В последующую пару секунд чудовище лишилось еще двух голов. Одной — от удара гибким, острым, как бритва, клинком и одной — от тяжелого куска железа, вырвавшегося с арбалетного ложа и взорвавшего злобный желтый глаз.
Оставшиеся головы, видимо, имели меньше амбиций или же были «младшими» в этом жутком семействе. Извиваясь и копошась в луже булькающей крови, среди слабо подергивавшихся «шлангов» убитых собратьев, они лишь наполняли воздух этим мерзким, совсем не змеиным воем.
Но праздновать победу не стоило: тесное пространство разрушенного квартала быстро заполняла извивающаяся масса. И двое людей привлекали теперь внимание не одного десятка жестоких ледяных глаз.
Переведя арбалет на автоматический режим, Книжник в упор расстрелял змеиную мешанину в тесном проходе между торчавшими на пути зубьями кирпичной стены. Схватил подругу за рукав и потащил за собой прямо по визжащей, скользкой, копошащейся массе. Ужас помогал преодолевать запредельное отвращение, и вскоре они оказались в пространстве небольшого темного дворика. Была надежда на то, что удастся прошмыгнуть дальше, в какой-нибудь переулок и миновать поток ползущих чудовищ.
