Владислав Выставной - Кремль 2222. Садовое кольцо
Так что теперь этому маленькому народу, оставшемуся без взрослых мужчин, приходилось несладко: работали почти круглосуточно, ворочая камни, таская арматуру и гравий, замешивая раствор и зарываясь в жесткую землю. Требовалось как можно скорее обезопасить себя от мстительных нео, регулярно осаждавших Кремль. Не говоря уж о множестве безмозглых, но плотоядных крадущихся, летучих и ползучих тварей. До сих пор суровые боги вестов миловали их от серьезных нашествий агрессивных мутов, и была надежда, что времени хватит.
Но не успели. Эвакуация за надежные, проверенные временем и боями стены Кремля стала единственным выходом.
До полного восстановления Форта было еще далеко: весты успели укрепить часть внешних стен до высоты трех метров, чего было мало для серьезной обороны. Требовались башни, мощные перекрытия, защищенные коммуникационные переходы. Да и стены не мешало бы сделать повыше, снабдив их тройным запасом прочности, оборудовав ловушки для прорвавшегося врага и грамотно расположив бойницы. Все это непросто — даже с помощью кремлевских мастеровых и инженеров. Были проблемы и со строительными материалами. Так что работы здесь море. И может быть, не на одно поколение…
В эти вялые размышления тихо, как ветер, проник голос Хельги:
— Есть хочешь?
— Что? — Книжник вздрогнул. Зябко поежился. — А-а… Хочу.
Скромное жилище Хельги отдаленно напоминало наставническую келью. Только было еще меньше, ниже и не в пример скромнее. Книжнику даже стало неловко за собственное чересчур уж роскошное кремлевское жилье. Но тут же подумал: теперь-то стыдиться нечего. У него вообще ни кола ни двора, и будущее покрыто мрачной пеленой.
Хельга склонилась у крохотного очага. Быстро сняла что-то, прихватив грубым полотенцем. Книжник принял из рук девушки небольшой глиняный горшок с каким-то горячим ароматным варевом, удивленно взглянул на хозяйку. Когда это она что-то наварить успела?
— Так быстро уходили, что пришлось и еду оставить, — пояснила Хельга. — Уж и не знаю, что там случилось…
— Даже опричник твой не в курсе? — едко поинтересовался Книжник и запнулся, осознав, что это уже перебор.
Хельга никак не отреагировала на колкость. Просто сказала:
— А я о том и не спрашивала. Мне тебя вытащить надо было, вот и все.
Книжник ощутил, что краснеет. Уставился в горшок, принялся хлебать, не чувствуя вкуса.
Вот, значит, как получается. Он родился и вырос в Кремле, все его мысли были о родине и ее благополучии. А на поверку его единственным другом оказалась девушка, с которой все было непросто, да к тому же из чужого роду-племени.
— Ну и что делать будем? — следя за вяло жующим Книжником, спросила Хельга.
Не отрываясь от еды, парень неопределенно дернул плечом. Сказал угрюмо:
— А какой у меня выбор? Назад, в Кремль, мне дороги нет.
— Пожалуй… — эхом отозвалась девушка.
— М-да… — промычал Книжник. Перед глазами возникли образы опричников, копошащихся в лужах собственной крови. — Тебя там тоже по головке не погладят…
Он перестал жевать, поднял взгляд на Хельгу:
— Спасибо тебе. Я и не знаю, как тебя благодарить.
— Можно подумать, ты не сделал бы того же ради меня, — просто сказала Хельга.
Это было сильно. Пожалуй, он и не смог бы с уверенностью сказать, как сам поступил бы в подобной ситуации. Потому просто кивнул и продолжил выскребать деревянной ложкой содержимое горшка. Доев, отставил посудину в сторону, сказал:
— Без Кремля нам все равно не жить. Возвращаться придется. Надо только, чтобы нам поверили.
— Доказательства нужны? — проговорила Хельга. — Что ты не виноват и я тебя от напрасной смерти спасти хотела?
— Доказательств мало, — Книжник покачал головой. — Да нас и слушать никто не будет. — Подумал и добавил: — Дела нужны.
— О чем ты?
— Я должен докопаться до истины. Если у нашей беды есть причина — я должен ее найти. А если получится — то и исправить ситуацию.
— Как же ты ее исправишь, если даже не знаешь, что происходит? Ни князь, ни бояре не знают выхода — а ты, значит, все в одиночку сделаешь?
— Князь и половина дружины сидят за стенами, — угрюмо сказал Книжник, — Другая половина — по ту сторону Садового Кольца. Нет, я все понимаю: Кремль нужно защищать, там сейчас каждый человек на счету. А я тогда на что? Пусть даже меня считают предателем. Но я-то знаю, что это не так. И даже если люди отреклись от меня — я от них не отрекся!
— Такты, похоже, уже все продумал? — внимательно глядя на парня, поинтересовалась Хельга.
— Почему ты так решила? — прищурился Книжник.
— Потому что ты умный. Самый умный из всех, кого я знаю, — просто сказала девушка.
От этих слов в голову ударило приятной теплой волной, и Книжнику показалось, что — да, так и есть! Он самый умный, и никаких преград для него нет и быть не может. Переведя дух, мельком посмотрел на Хельгу и едва заметно улыбнулся: черт возьми, а ведь эта девушка, пожалуй, куда умнее его будет! А вслух сказал:
— У нас только один вариант. Нужно идти к Садовому Кольцу. Только на месте можно выяснить, что же случилось на самом деле.
— Как же мы это выясним? — спросила девушка.
— Понятия не имею, — признался Книжник. — Но мы точно ничего не узнаем, если будем отсиживаться в норах.
— Но ты же знаешь — это опасный путь, а нас всего двое…
— Двое — уже больше, чем один, — веско сказал Книжник.
Какое-то время Хельга рассматривала его, словно впервые видела. Затем сказала:
— Я соберу, что в дорогу нужно.
Книжник посмотрел на нее с нескрываемым удовольствием. Нельзя было сказать, что он обладал большим опытом общения с противоположным полом — жизнь семинариста сплошь состояла из самоограничений. Но какой-то инстинкт подсказывал: это правильная девушка.
— Держи, — сказала Хельга.
В руки легло что-то тяжелое, холодное, тревожно знакомое на ощупь.
Арбалет.
— Я сохранила его, — сказала девушка, протягивая связку металлических болтов, туго перевязанных бечевкой. — Как знала, что пригодится.
Книжник погладил оружие. Эта вещь пришла с ним из Бункера. Великолепное устройство, созданное умельцами вестов, которых давно уже нет в мире живых. Легкая конструкция из авиационных сплавов и, как дополнение — толстый шнур, идущий к аккумулятору с плечевой лямкой. Коснулся пальцем рычажка самовзвода. Запел электромотор, тетива натянулась, щелкнул фиксатор. Глухо стукнул выпавший из бункера болт, как влитой, лег в направляющий желоб. Осталось лишь нажать спусковую скобу — и острый стальной стержень вырвется на свободу.
— Надо же, аккумулятор все еще держит заряд, — удивился Книжник, осторожно разряжая оружие.
Что и говорить: Хельга оказалась куда предусмотрительнее его. А он наивно полагал, что уже никогда не придется брать в руки оружие. Что советнику и Хранителю не по чину стрельба да драка с врагами. Так небо смеется над нашими планами.
— И вот еще, — Хельга положила перед ним кожаные ножны с торчащей из них ухватистой рукояткой. — Охотничий нож моего отца. Говорят, он приносит удачу.
— Спасибо, — сказал Книжник, откладывая арбалет и переводя взгляд на Хельгу. — А то уж думал, с дубиной да парой стилосов в путь отправимся…
Они смотрели друг на друга и улыбались. Странно это — так беззаботно скалиться, когда нет для того никакого повода.
Рассчитывали выйти с рассветом. Стоило восстановить силы после побега. Да и двигаться ночью — не лучший вариант. Человеческое зрение, слух и обоняние не приспособлены к выживанию в этом царстве тьмы. Уродливая постъядерная природа вдоволь наплодила мутантов, привычных ко мраку и притом наделенных отличным аппетитом. А потому двое беглецов забылись беспокойным сном в тесной каморке, прижавшись друг к другу и вздрагивая от каждого шороха.
Проснулся он от собственного крика. Резко поднялся, сел, тяжело дыша, чувствуя всем телом холодную испарину.
— Что за черт! — задыхаясь, пробормотал Книжник. Нащупал теплую руку Хельги, схватился за нее, словно это могло помочь выбраться из пучины кошмара.
Тут же в тишину ворвались посторонние звуки, среди которых угадывались шаги и приглушенные голоса. Книжник осторожно выглянул из тесного «пенала» в узкий коридор, неровным кольцом опоясывавший центр Форта.
Там, за поворотом, уже мелькали отблески факельного света. Тут же он ощутил щекой теплое дыхание Хельги. Переглянулись. Не говоря ни слова, подхватили подготовленные к утреннему уходу вещмешки, беззвучно выскользнули в коридор.
Шаги приближались. Голоса становились все громче, огонь факелов — все ярче. Их все-таки выследили. Утешало только одно: это свои, кремлевские, а не какие-нибудь забредшие мутанты. Мысль о «своих» заставила Книжника болезненно усмехнуться: своих-то теперь стоит опасаться не меньше мутов. Даже с нео при желании можно договориться. Но с кремлевскими, убежденными в твоем предательстве, — никогда.
