"Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Панфилов Василий Сергеевич "Маленький Диванный Тигр"

– А это не так?

– Даже если это так, то как ты узнаешь, что я скажу правду в следующий раз? Мы можем продолжать эти игры до бесконечности.

– Тогда просто отдай мне очки. Брось их в мою сторону.

– Ага, чтобы ты их забрал, а нас оставил здесь умирать!

– Да заткнитесь вы оба уже! – заорала Славя, всё это время стоявшая молча рядом со мной. – Мне и одного Семёна выше крыши хватает! Двоих я не выдержу! Ты! – Она обратилась к двойнику. – Тебе всё равно не найти фотоаппарат раньше нас. Ты хоть знаешь, зачем он нужен?

– А ты знаешь? – коротко ответил двойник вопросом на вопрос.

– Что я знаю, так это то, что тебе он абсолютно без надобности!

– Это уж позволь мне самому решать. Если для неё он представляет такой интерес, то вещица явно занятная.

«Для неё»? И почему я вообще всегда думал, что человек, отправивший Славю на поиски фотоаппарата, – мужчина?

– Ты просто хочешь вечно всё делать наперекор другим! – продолжала кричать она. – Пока я пытаюсь налаживать контакты и искать помощи, ты пытаешься всё разрушить!

– Я просто хочу отомстить этому месту и его создателям.

А вот мой двойник выглядел не в пример спокойнее. Казалось, в этом и состоял его замысел – вывести Славю на эмоции. Необходимо было что-то предпринять.

– Ладно, хватит! – вмешался я, обращаясь к двойнику. – Понимаю, ты не поверишь ни единому моему слову. Справедливо, я бы тоже не поверил. В таком случае предлагаю дождаться здесь окончания цикла. Уверен, смерть здесь не конец.

Славя злобно посмотрела на меня, но ничего не сказала, а двойник лишь вновь дьявольски ухмыльнулся.

– Просто не вижу других вариантов. – Я пожал плечами и убрал очки в карман.

Время шло, темнота неторопливо накрыла поляну. Мне безумно хотелось есть и пить, а Славя выглядела ещё хуже. Всё это время двойник простоял на одном месте, не шелохнувшись. Наверное, у него есть какой-то специальный реликт выносливости или типа того, потому что иначе я никак не мог объяснить такую стойкость. Мы изредка перебрасывались со Славей ничего не значащими фразами, касающимися нашей ситуации, но в остальное время просто сидели спина к спине, чтобы сэкономить силы. Шла война на истощение, и подавляющее преимущество было на стороне моего двойника.

Я убедил Славю поспать, а сам остался наблюдать за двойником, который всё это время не произнёс ни слова и, казалось, даже ни разу не переменил позы. Через несколько часов настала моя очередь, и я с облегчением закрыл глаза.

День А. 2. 3

Мы бежали. Бежали из последних сил. Так бежит человек, отчаянно цепляющийся за жизнь. Обречённый человек, который знает, что ему уже не спастись, но он всё равно борется с неизбежным – с судьбой. Я с трудом закрыл за собой тяжёлую металлическую дверь. Не знаю, насколько глубоко это бомбоубежище и способно ли оно выдержать ядерный взрыв, но сейчас нам больше негде спастись. Она крепко сжала мою руку.

– Не бойся.

– Да я и не боюсь, – недоумённо пожал я плечами и проснулся.

– Тьфу ты, опять эта хрень снится!

Только в этот раз я действительно оказался в бомбоубежище. Сколько сейчас времени, понять было совершенно невозможно, но чувствовал я себя отдохнувшим, хоть голова и гудела от сна в душном помещении. Вода в этот раз показалась ещё более мерзкой на вкус, а галеты после вчерашнего опорожнения желудка я решил вовсе не есть.

Итак, мой путь лежит обратно в лагерь, но теперь я точно знаю, что должен сделать!

На поверхности занимался новый день, ночью, по всей видимости, шёл дождь, поэтому в воздухе висел противный запах сырости, смешанный с гнилью от старого лагеря. Я вышел за порог, обернулся и в последний раз окинул взглядом утонувший в сумраке холл, скамейки, лестницу и откинутый в сторону люк в бомбоубежище. Мне здесь не место, – пронеслось в голове. Это они загнали меня под землю, вынудили бежать и прятаться! Но теперь всему этому конец!

Я уверенным, быстрым шагом направился в сторону лагеря. Лишь спустя некоторое время до меня стало доходить, что что-то не так. Окружающий лес, ещё недавно пышущий жизнью, словно утратил свою сущность. Там, где прежде ветвились и шуршали кронами высокие деревья, теперь стояли обугленные останки, угрожающе простирая свои головешки ввысь. Выгоревшая земля была иссечена глубокими трещинами и казалась выжженной до самого сердца. Над головой нависало небо, зловеще алое, словно кроваво-красный щит, затмевающий дневное светило, хотя объект в небе был скорее похож на огромную мёртвую Луну, застывшую как мокрое пятно на потолке.

– Ну, всё, окончательно поехал, – хмыкнул я, стараясь сохранить хотя бы видимость самообладания. Глухой, нервный смешок отозвался эхом в ушах.

Мысль о том, что весь этот кошмар меня не пугает, едва мелькнула на краю сознания и тут же потонула в бурлящем потоке других размышлений. Вся моя суть была сейчас нацелена на одно – месть! Цель была предельно ясной, всё остальное ощущалось лишь досадным раздражителем, не более важным, чем писк комара над ухом.

Я шёл всё дальше и заметил движение. За обугленным остовом когда-то могучего дуба появилась фигура. Тень. Едва уловимый силуэт, расплывчатый, полупрозрачный фантом, в котором с большим трудом угадывались черты пионера. Я крепче сжал фонарь, который всё это время держал в руке, и включил его. Тень мгновенно исчезла, но в паре шагов от неё тут же возникла новая. Ловким движением я направил фонарь на неё. Щелчок – и снова пустота. Одна за другой тени продолжали появляться. Я начал стрелять в них, не давая себе остановиться, и вдруг почувствовал азарт. Это напоминало игру, сумасшедший лазертаг, в котором моё оружие было непобедимо, а противники – бесконечны.

Я начал считать. Десять. Двадцать. Сотня. Их число всё возрастало, но это меня совершенно не пугало. Я словно на время перестал быть собой. Тени не нападали, не пытались отбиться – они просто исчезали в тот же миг, когда я нажимал кнопку фонаря.

Вскоре я устал от этого абсурда. Опустил фонарь, сделал несколько шагов к ближайшей тени, но вдруг остановился. Она заговорила:

– Ты не в ту сторону воюешь, – услышал я свой собственный голос, однако с какой-то совершенно нечеловеческой интонацией.

– Что ты такое?

– Ты знаешь, что ты должен сделать, – ответила тень.

– Знаю, – выдохнул я, не ощущая в себе ни капли сомнения.

Я прошёл сквозь неё, словно через густую пелену. Ветер шептал мне что-то на ухо, но отдельные слова не складывались в предложения, которые могли бы обрести смысл. Я шёл вперёд, и каждый шаг отзывался в моём сознании эхом: «Ты знаешь… ты должен…»

Когда я вышел к лагерю из леса, окружающая действительность пришла в норму: лето, голубое небо, зелёная трава и густые деревья. Что же это было – реальность или галлюцинация? Граница между этими понятиями в «Совёнке» размывалась всё сильнее. Я вдруг почти физически ощутил, что теряю связь с самим собой и мне становится всё сложнее контролировать собственные мысли. Как будто один нейрон в мозгу превратился в раковую клетку и начал беспорядочно размножаться, вытесняя остальные, здоровые, нейроны. Всё моё естество поглощала единственная идея – отомстить.

Я вышел на площадь, где на линейку собрались пионеры. Тот факт, что полчаса назад было раннее утро, меня совершенно не волновал. Я приближался к ним медленно, все пионеры стояли ко мне спиной. Вот Ольга Дмитриевна, в очередной раз самозабвенно декламировавшая какой-то бред перед отрядом, меня заметила. Вот её рот открывается и закрывается, но слов я не слышу. Вот вверх, словно сама собой, взмывает моя рука, крепко сжимающая фонарь. И вот, как будто прошло всего мгновение, площадь завалена телами пионеров. Алые галстуки слились с багровыми реками, площадь наполнилась тихой, зловещей безмятежностью.