"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белл Том

- Откуда мне знать? - хмыкнул Клаус. - Я что, самолично передвигал горы?

- А всё-таки?

- А всё-таки объекты вроде гермогородка левитирует группа операторов. Человека три как минимум. И есть ещё кое-какие надёжные методы для сглаживания операторских погрешностей. Будь иначе, нас бы сейчас качало и дёргало, как при непрекращающемся землетрясении.

"ясно".

Когда они вошли в ангарный блок, Ари едва не разразилась градом вопросов о наполняющих его машинах - обтекаемых, изящно-стремительных даже в неподвижности... но моментально притихла, рассматривая вынырнувшего из-за угла подростка.

"это кто?//

//кажется, Лим рассказывал мне о нём. Кто-то вроде гения, кличут Рваной Башней, а вот имени не помню//

//гений, да? Ну, блокируется он не хуже тебя".

Незнакомый подросток усмехнулся - и сразу перестал казаться юным. Очень уж эта усмешка была специфической. Саркастичной - раз, умной - два, и совершенно недостаточно светлой для нормального лайта - три.

- Для забывчивых напоминаю: меня зовут Юрген. И желательно - на "вы". Тебя, Клаус, я знаю неплохо, хотя исключительно заочно. А как зовут вас, ваше величество?

- Я не королева.

- Изгнание не отменяет ни обязанностей, ни прав, ни манер, - без следа ехидства сказал Юрген. - Так как ваше имя?

Помедлив, Ари ответила, неуловимо изменив осанку:

- Минариэ туал-Сехис хэ Вирриф. Мой отец, рождённый в мире Седого Взморья, был высочайшим князем Пятиградья, Пролива и Тёплых Островов.

Всё с той же серьёзностью, заставляющей искать подвох, Юрген поклонился. Ари прокомментировала мысленно:

"хорошая вариация придворного поклона, принятого у нас//

//верю. Но чего он хочет?//

//спроси".

- Ты искал нас специально?

- Да. Моё любопытство разевает свой голодный рот. Прошу вас, высочайшая, откройте способ, каким вы попали к нам.

"ответить?//

//давай".

- Магическая имитация саркофага странников. Вам знакома иерархия Ключей?

- Конечно.

Прозвучало это самоуверенно до крайности, но Ари просто приняла ответ за константу, кивнула и обрисовала идею, которой воспользовался Рокас.

- Сложновато по исполнению, но изящно, - отметил Юрген, когда она закончила. - А главное, сработало. Благодарю.

- Не за что. То же самое можно было узнать и напрямую от Рокаса.

- Не совсем то же. Он-то не испытывал на себе собственную придумку.

- Скажи, - вмешался Клаус, - а зачем тебе это знать?

- Мне, видишь ли, - без раздумий откликнулся Юрген, - не дают покоя лавры Рышара. Я мечтаю превзойти его на почве открытия порталов.

- Каких таких порталов?

Мальчишка (на этот раз именно мальчишка, озорной и беспечный) хмыкнул.

- О, это сложный философский вопрос, - поднятый Юргеном палец уткнулся в зенит и описал там пару кругов. - Я склоняюсь к мысли, что при подборе программ параметров происходит не создание реальности, а просто устанавливается контакт с реальностью, где-то уже существующей. Да, Наставница придерживается иной точки зрения, но для ложащегося в саркофаг разница между созданием и перемещением несущественна. Это просто вопрос интерпретации. А факты можно повернуть и так, и этак. Гипотеза "движение, а не творение" хорошо объясняет, например, возможность встречи разных людей в одном и том же удалённом мире. С другой стороны, только гипотеза "творение, а не движение" объясняет, почему трансферт способен изменять уже устоявшиеся миры, учиняя всякие там анкаверы, повороты тока маны и коррекции структурности...

- А в итоге, - подытожил Клаус, - какой-нибудь умник посмотрит на известные факты под новым углом, и окажется, что ограниченно верны обе гипотезы, потому что истина сложнее и одновременно проще.

- Вот-вот. Соображаешь. Ладно, голубки, летите к своему солнцу. Удачи вам.

- И тебе удачи, - сказала Ари, улыбаясь. Клаус кивнул.

"забавный парнишка//

//угу. Такой забавный, что читал нас обоих, как крупный шрифт, до донышка//

//ну и что?//

//пожалуй, ничего. Странно только, что моя суть не заставляет его отступать".

Ари повернулась к Клаусу лицом.

- Послушай, что такого в твоей сути, что ты стремишься себя принизить? Можно подумать, ты сам себя боишься.

- И боюсь, - сознался он. И добавил с запинкой:

- Меня хорошо научили, что бывает, когда даёшь себе волю... ну, я ведь уже рассказывал.

- Научили, - повторила Ари с нехорошим прищуром. По связи через тандем на фоне сияния, излучаемого её сенсом, поплыли клочковатые тени. И выпустил их на волю вовсе не Клаус. - Научили, значит... а ты разучись!

- Я пытаюсь. Уже давно. Носить в себе шейд - это, в конце концов, больно.

- Не пытайся. - Мягкая непреклонность, подобная неистощимому упорству океанского прибоя. - Просто делай.

"Угу. На словах-то всё и всегда выходит очень просто.

Впрочем... да, попробую-ка я одну штуку. Хуже уж точно не будет..."

Пару минут спустя Клаус и Ари разместились в кабине двухместного самолёта - лёгкого, похожего на светло-синюю пластиковую игрушку. Нишу, где находился самолёт, от основной части ангара отделила герметичная дверь. Свистнул воздух, отсасываемый из ниши компрессорной системой гермогородка; ещё несколько секунд, и наружная створка шлюзовой ниши отошла, открывая путь в бело-голубую облачную пропасть.

"здесь высоко!//

//не бойся. Ты не можешь упасть. Доверься мне. Чувствуешь?//

//чувствую//

//тогда - летим!"

Выскользнув из ниши, самолёт немного повисел на месте - и, управляемый Клаусом, повалился в плавно углубляющееся пике. Углубляющееся. Углубляющееся. Углубляющееся...

- Ау-у-у-у! - на одном выдохе, со страхом, переходящим в восторг.

"да!//

//ДА!!!"

Подсвеченная заходящим солнцем облачная пена надвинулась с обманчивой плавностью, но очень быстро рванулась прямо в лицо. Свист рассекающих воздух плоскостей чуть изменился, вокруг резко потемнело - и снова посветлело. Самолёт пронизал небольшой разрыв в облаках так быстро, что Ари не успела даже ахнуть. Опять сгустилась вихрящаяся мгла... холод, подбирающийся со всех сторон...

Клаус сам себе напоминал жонглёра, в одно и то же время управляющегося с неустойчивой грудой предметов, сложенных на голове, подбрасывающего одной рукой три булавы, другой рукой бьющего в барабан - и к тому же ухитряющегося перебирать ногами в замысловатом танце вокруг этого самого барабана. Только вместо физической активности была активность ментальная. Частью сознания он цеплялся за редуктор кинестатики самолёта, управляя полётом. Другой частью он был связан с Ари, поддерживая тандем (и, в числе прочего, демонстрируя ей, как именно надо управлять самолётом). Ещё одна часть, не полностью входящая в сферу сознания, была сгустком шейда; но для блокировки этого сгустка требовались именно сознательные усилия, пусть и доведённые до автоматизма. Показания индикаторов на приборной панели, двоящаяся картина - вид из кабины собственными глазами и глазами Ари, запах пластика, пота и пыли, лёгкая вибрация, передающаяся телу через плотную обивку длинных анатомических кресел, водоворот чужих эмоций... всё круто перемешалось, всё слилось и наложилось одно на другое. И Клаус вполне сознательно углублял это смешение, ощущая себя то ли просыпающимся полубогом, то ли стремительно растущим пятном радужной плесени.

...они вылетели из облаков быстрее иной пули. Из тверди неба - к тверди моря. Самолёт летел (а вернее, падал) вертикально вниз. Но очень быстро стало казаться, что он не падает, а неторопливо тонет в прозрачном, лишь малость красноватом, сиропе. Единственными намёками на скорость были свист ветра и ещё временами - лёгкие толчки при переходе от одного воздушного слоя к другому. Высотный холод отступил чуть медленнее, чем подкрался; поверхность моря из серого и шершавого листа, натянутого на огромный шар, стала именно поверхностью моря, покрытой нестерпимо медлительными волнами. Когда восприятие в очередной раз развернулось на 90 градусов и даже неопытной Ари стало очевидно, что они падают, Клаус аккуратно вывел самолёт из пике. В итоге их синяя куцекрылая машина помчалась метрах в двухстах над волнами на скорости около половины Маха. Для этой спортивной модели - почти предел.