Грэм Макнилл - Ангел Экстерминатус
— Тогда не умирай, — сказал Тиро, сжимая плечо ветерана рукой, — Живи вечно.
Сайбус кивнул и пошел к немногим выжившим воинам своего отряда. Железные Руки двинулись обратно к стенам зала, к темному секретному проходу, которым привёл их сюда Варучи Вора. Эльдарский проводник стоял на коленях у стены, просеивая меж пальцев глубокую пыль — всё, что осталось от бессчетного множества камней душ, принесенных в жертву трансформации Фулгрима. Слёзы бежали по лицу эльдара, горе по угасающему миру или чему-то ещё.
— Нам надо идти, — сказал Тиро, в это время ещё одно мощное землетрясение прокатилось по залу, — Это место долго не протянет.
— Камень-магетар. — прошептал Вора, горестно всхлипывая, — Этого должно было хватить ему. Не так. это было слишком много. Теперь нам ничего не осталось.
— Мы живы, эльдар, — сказал Тиро, — Мы встретились с примархами врага и всё ещё живы.
Будь благодарен за это. И какое бы оружие они тут ни искали, они уходят без него.
Вора посмотрел на него, лицо его внезапно скинуло маску вежливого ученого, которым он, как всегда подозревал Тиро, вряд ли был, превратившись во что-то жестокое и бесчеловечное, монстр, который упивался страданиями других и неизмеримой болью, которую мог причинить.
— Повелители Комморрага не прощают провалов, — сказал Вора, — Вы, обезьяноподобные выскочки должны были лишь отвлечь павших от истинного трофея Идрис.
— Истинный трофей?
Вора поднял руку, позволяя серой пыли протечь меж его пальцев. — Всё — пыль, — сказал он с грустью, — Это должно было стать нашим спасением, мир полный камней душ, чтобы утолить голод Той Что Жаждет, но всё пропало. Сила для истребования нашего права по рождению. Я вернусь в Комморраг, чтобы принять смерть.
Тиро не понял ничего из слов эльдара кроме того, что их обманывали с самого начала.
Целью этой миссии никогда не было воспрепятствование предателям в попытке заполучить разрушительное оружие, способное уничтожать целые миры, скорее всего такого оружия, не существовало вовсе. А байка Фулгрима, рассказанная Пертурабо на Гидра Кордатус — величайшая ложь, сооруженная лишь для того, чтобы заставить Железных Воинов обрушить на этот приговоренный мир свои таланты и мощь.
Также как и слова Вора, предназначенные для того, чтобы Железные Руки прибыли сюда и помешали Детям Императора и Железным Воинам понять, что на самом деле было на кону. Но что-то пошло не так, и план эльдара рухнул.
— Ты привел нас сюда на смерть, — сказал Тиро. Копья света ударили сверху, и он посмотрел на открытую крышу, её окружность покрывалась провалами в камне по всей поверхности, изливая в хранилище целые реки обломков.
— Это всё, на что вы годитесь, мон-кей! — отрезал Вора, делая руками выверенное круговое движение, словно рисуя врата вокруг себя.
Тиро вытащил пистолет и прицелился прямо в голову эльдара.
— Мои братья умерли за твою ложь, — прорычал Тиро, — Теперь подохнешь ты.
Эльдар произнес скрипучее слово на своём родном языке, и фиолетовый свет вспыхнул во вратах, которые он нарисовал вокруг себя. Тиро нажал на курок, но болт прошил только воздух.
Он стрелял снова и снова, но Вора исчез.
Сабик Велунд мгновенно оказался рядом с ним, с другой стороны возник Никона Шарроукин. Тиро с благодарностью кивнул Гвардейцу Ворона, заметив, что тот принес обломки Гаруды. Золотое тело птицы было серьёзно повреждено, но он знал, что Фратер Таматика приложит все усилия, чтобы починить его, при условии, что они смогут выбраться отсюда.
— Во что ты стреляешь? — спросил Велунд, — Надо выбираться отсюда.
— Вора ушел. — ответил Тиро.
— Ушёл? — переспросил Велунд, — Куда?
— Понятия не имею, что-то на подобие личного телепортера, я думаю. — сказал Тиро, — Должно быть у него есть корабль спрятанный на орбите.
— Но он единственный знал путь наружу. — произнес Шарроукин, — Я пытался составить карту, пока мы шли сюда, но это было невозможно. Все пути вели в никуда.
— Тогда будем выбираться другим путем, — сказал Велунд, вынимая персональный транспондер из ниши рюкзака. Зеленый огонёк мигал на громоздком устройстве.
Сверху послышался рёв двигателей, и воздушный корабль стал спускаться на визжащих реактивных струях. «Штормовой Орел» в цветах Железных Рук снизился по спиральной траектории сквозь разбитую крышу, чтобы зависнуть на свистящих столбах струящегося воздуха.
«Громовые Ястребы» и «Штормовые Птицы» парили над гробницей, борясь с ураганным ветром.
В кабине «Штормового Орла» Тиро рассмотрел Фратера Таматика, который сжато отсалютовал ему с той стороны армоглассовых панелей. И хотя Таматика заслужил все свои наказания, Тиро никогда не был так рад своенравному Железному Отцу. Штурмовая рампа опустилась, и Атеш Тарса спрыгнул на дыбящийся пол зала.
— Грузите раненных и павших на корабль, живо, — скомандовал он, — Время «Сизифея» на орбите уже почти вышло, но мы не оставим никого здесь.
В чем бы ни заключалась тайна лабиринта, сводившая с ума при его прохождении, она исчезла вместе с силой в сердце мира. Пертурабо ощущал его угасание и понимал, что у них осталось совсем немного времени до того, как сингулярность затащит Идрис в свою черную пасть. Он вёл Железных Воинов по деактивированному лабиринту к выходу на площадь, на которой похоже бушевало не менее яростное сражение. Он увидел разгромленные останки форта Железных Воинов, но ни единого признака присутствия самих его сынов. Площадь была подвергнута беспощадной бомбардировке, такой, что предназначалась для тотального уничтожения живой силы и укреплений, такую бомбардировку применяли Железные Воины.
Он игнорировал вопросы своих легионеров, пока вел их сквозь изрытую воронками площадь, направляясь назад в цитадель мёртвых, которая теперь и вправду соответствовала своему имени. Гробницы были пусты, уцелело несколько статуй, полностью безжизненных, свет, наполнявший ранее каждое строение, полностью исчез.
Фортификации у стены исчезли, «Рино» были уничтожены артиллерийским огнем, а сама стена обрушена на сотни метров в каждую сторону. Несколько гробниц и мавзолеев, располагавшихся неподалеку, были также разрушены с обеих сторон стены, стерты с лица земли заградительным огнем, расчищавшим путь от цитадели к зоне высадки.
Никаких признаков Детей Императора или Железных Рук. Идрис трещала по швам, длинные разломы пересекали поверхность, а над ней вздымались облака пыли и дыма от ран нанесенных планете. Угасающий зеленый свет пробивался сквозь пыль, и мучительные стоны раздавались из глубины, по мере того как колоссальные силы рушили планетарную структуру мира, созданного давно умершими эльдарами.
В конце концов, их жестокий марш-бросок сквозь плотные, наполненные апокалиптическими звуками облака пыли привел их к окраинам укреплений вокруг зоны высадки, и Пертурабо испытал облегчение, видя, что это место, похоже, избежало атаки.
Трещины покрывали стены, и на любом нормальном мире, Кузнец Войны, отвечающий за укрепления, поплатился бы жизнью за подобные упущения. Но это был не обычный мир и поверхность, на которой были выстроены эти стены, была сродни расе когда-то сгинувшей здесь — ненадежная и обманчивая.
Врата крепости раскрылись, и подразделение блестящих железом «Лэнд Рейдеров», украшенных жёлтыми и черными шевронами, выехало наружу. Оружие их было в боеготовности, а в верхнем люке головного «Лэнд Рейдера» сидел командующий Стор Безашх. — Повелитель, — сказал Торамино, — Вы живы! Когда Кузнец войны Форрикс запросил заградительный огонь для прикрытия отхода, мы боялись, что произошло что-то ужасное.
Пертурабо кивнул, но прежде чем он смог отдать какие-либо приказы, орудия «Ленд Рейдера» Торамино развернулись, прицеливаясь, зарядные конденсаторы загудели, набирая энергию. Пертурабо обернулся, расслышав приглушенный рев в завесе несущейся пыли. «Ленд Рейдеры» Торамино перестроились для ведения сконцентрированного огня, но знакомые оттенки в надвигающемся звуке заставили Пертурабо поднять руку.
— Не стрелять, — приказал он, из дыма возникла неуклюжая, потрепанная махина.
«Мучитель», покрытый выбоинами, пробитый местами насквозь и практически разрушенный медленно выполз к линии «Ленд Рейдеров». Главное орудие «Теневого меча» было оторвано напрочь. Все батареи, расположенные в спонсонах, вырваны, задняя часть, обгорела в тех местах, где вспыхнуло его топливо и двигатель. Огромные рваные прорези зияли в его бортовых пластинах толстой брони, механические кишки тащились позади танка в сверкающей реке вытекающего топлива.
Двигатель издал финальный аккорд внутренней реакции, и супер-тяжелый танк замер навсегда. Боковые люки распахнулись, лязгнув о разбитый корпус, из отверстий повалили густые клубы чёрного дыма.
