Олег Дивов - Призрачный мир: сборник фантастики
— Мичмана? — переспросил доктор Ватсон. — Вы уверены?
— Уж поверьте мне. В Иокогаме мы насмотрелись на русских моряков — стояли борт о борт с ихним клипером «Наездник».
— Вы были правы, Холмс, — Ватсон пригубил джин, — действительно офицер.
— Так вот, — продолжил старый боцман, — этот русский принес тому, с залысинами, саквояж. Такой потертый. Я еще удивился, офицер с саквояжем, знаете ли, выглядит довольно нелепо. Потом они немного поговорили, мичман доел свой ужин, выпил бренди и ушел. Хорошее бренди, отборное, темное, урожая тысяча восемьсот шестьдесят пятого года, по восемь шиллингов два пенса за бутылку…
— Может, вы слышали, о чем они говорили?
— Нет. Да они вообще мало говорили, к тому же не по-английски. Потом этот, с залысинами, еще немного посидел, допил пиво, ну и тоже ушел.
— Было ли в его поведении что-нибудь необычное?
— Да, он достал из саквояжа купюру в пятьдесят фунтов и хотел ею расплатиться. Но я уже отправил деньги в банк, и вечерней выручки не хватило на сдачу. Да и откуда? Целых пятьдесят фунтов! Я, когда боцманом служил, пятьдесят фунтов за полгода получал! А моя кухарка и в год столько не видит!
— И что же ваш посетитель?
— Ну, попрепирались мы немного: он говорил, что еще, мол, кэб брать, а уж с кэбменом и вовсе такой банкнотой не рассчитаться. Но под конец как миленький достал пять фунтов.
— А затем сунул купюру в саквояж и вышел, — продолжил Холмс.
— Все так и было! Сэр, вы меня в чем-то подозреваете?
— Ни в малейшей степени, добрейший мистер Прэджел. И последний вопрос. У вас тут вчера в то же время, что и эти двое, сидел высокий моряк, возможно француз?
— А, этот… — скривился хозяин паба. — Андре Мениль с «Аризоны». Он и впрямь француз, но уж десять лет плавает на североамериканских кораблях.
— Вы его давно знаете?
— Да кто его тут не знает? Силач, каких мало, но и выпивоха, не приведи господь. Вчера он и впрямь тут сидел, потом еще до этого, с залысинами, ушел, потом вернулся, часа этак через три, отдал мне долг. Я ему почти месяц в долг наливал. Да ему в каждом пабе в долг наливают. Лишь бы не буянил. А так он всегда отдает, как деньги получает. Вчера сказал, что нынче выходит в море, и ему, значит, выплатили фрахтовые.
— Замечательно, а скажите, мистер Прэджел, вы не знаете, куда он направился, быть может, назвал судно?
— Так, это, он там, спит.
— Где спит?
Хозяин кивнул за стойку.
— У меня там, за баром, пара комнат для клиентов. Если кто чересчур крепко погуляет… Андре после того, как вернулся, так набрался, не то что трап — где корма, где нос не различил бы.
Холмс вздохнул с невыразимым чувством удовлетворения и одновременно печали.
— Все сходится. Доктор, будьте любезны, сообщите ближайшему констеблю, что мы ждем мистера Грегсона с тремя-четырьмя крепкими парнями в пабе «Винджамер».
Граф Турнин с любезным поклоном принял у миссис Хадсон чашку чаю.
— Скажите, правда ли ваша царица Александра предпочитает чай с молоком? — поинтересовался Холмс, выпуская дым из трубки. — Меня бы это не удивило, ведь Ее Величество росла при дворе нашей славной королевы Виктории.
— Говорят, Ее Императорское Величество предпочитает черный или зеленый чай.
— Как хотите, решительно не понимаю: зеленый чай со штруделем…
— Не имел чести быть приглашенным к трапезе государя. По рангу мне подобает во дворце лишь стол второго разряда, и то лишь в часы дежурства. Насколько мне известно, к чаю традиционно подаются булочки с шафраном. Этот обычай был заведен еще при Екатерине Великой. Однако к чему все эти расспросы?
— Ну что вы, просто беседа за чаем. Надеюсь, граф, вы удовлетворены результатами расследования?
— Да, вполне — Помощник военного агента развел руками. — Глупейшая смерть.
— Полностью с вами согласен. Совсем недавно заходил инспектор Грегсон. Его ищейки действительно нашли саквояж там, где его припрятал бедняга Мениль. Представляете, там было двадцать пачек пятидесятифунтовых банкнот. Сто тысяч фунтов — огромные деньги! Грегсон сказал, что Скотленд-Ярд оприходует их, а затем передаст вашему посольству. Вам желательно зайти, не откладывая, в Департамент уголовных расследований. — Холмс пристально глянул на гостя.
— Это уже не моя забота, — отмахнулся граф Турнин. — В посольстве достаточно чиновников, которые займутся финансовыми вопросами. А я сегодня же отбываю. — Штаб-ротмистр вытащил плотный синий конверт. — Здесь тысяча фунтов. Это ваш гонорар. Надеюсь, вы сочтете его приемлемым, но если нет — только скажите.
— Вполне. — Шерлок Холмс достал одну из пятидесятифунтовых купюр и улыбнулся. — Осталось последнее.
— Что же?
— Мой вопрос. Помните, в самом начале…
— Да, да, конечно, я вас слушаю.
— Кто вы на самом деле и для чего затеяли весь этот маскарад?
— Вы забываетесь! — Помощник военного агента резко поднялся, всем своим видом изображая негодование. Затем вдруг рассмеялся и, махнув рукой, сел на место. — Впрочем, кому я это говорю?! Мистер Холмс, я не знаю, на чем прокололся, однако, должно быть, вы полагаете меня каким-нибудь шпионом или хитроумным налетчиком, выслеживающим сбежавшего сообщника.
— Нечто подобное приходило мне в голову, но тогда вопрос ограничился бы второй частью. Это ведь с вашей легкой руки в «Таймс» напечатали, что делом занимается Грегсон, а затем позвонили из русского посольства с просьбой, чтобы именно он вел это дело.
— Да.
— Зачем?
— С инспектором Грегсоном вы обычно легко находите общий язык.
— Это правда, — кивнул Холмс, — вы хорошо осведомлены о моих предпочтениях, как и о нравах русского двора. Даже забавно думать, что вас так глупо выдал звон шпор.
— В каком смысле?
— В прямом. После дела о браслетах императрицы Феодоро мне довелось побывать в Санкт-Петербурге, где я, ко взаимному удовольствию, общался со многими вашими генералами и офицерами. Все чины русской гвардейской кавалерии заказывают себе шпоры исключительно в мастерской некого Савелова. Его изделия отличаются особым малиновым звоном, совсем не таким, как у вас, граф Турнин. Или, может, вам угодно пользоваться каким-нибудь другим именем?
Офицер немного помолчал, обдумывая то, что считал нужным сказать:
— Мистер Холмс, я действительно граф Турнин, если вас это интересует. Но в одном вы правы. Я не служу императору Николаю ІІ. При этом я не шпион, не налетчик, так что если господин Ватсон прячется сейчас за дверью с револьвером в руках, то он может совершенно не волноваться. Однако очень желательно, чтобы то, что я вам расскажу, осталось между нами.
Холмс испытующе поглядел на своего визави.
— Хорошо, пусть будет так.
— Постарайтесь мне поверить. То, что вы услышите, возможно, покажется невероятным, но это чистая правда.
Знаменитый сыщик молча кивнул.
— Относительно вашего времени я живу в будущем. В мире, очень похожем на этот, но все же несколько ином.
— Это что же, шутка?
Граф Турнин устало вздохнул и достал из рукава небольшую коробочку.
— Это не шутка, — произнес он, поднеся коробочку к губам, — это самая настоящая правда. — Закончив говорить, он нажал на кнопку, и коробочка заговорила голосом Холмса: «Это не шутка, это самая настоящая правда».
— Занятная вещица.
— Очень занятная. С ее помощью я могу прослушивать и перехватывать любой телефонный разговор в Лондоне, даже не приближаясь к кабелю. При этом в случае необходимости обе стороны будут слышать нужный текст, произнесенный любым измененным голосом.
— Позвольте полюбопытствовать.
— Сделайте любезность, смотрите. Итак, мистер Холмс, я сотрудник Института Экспериментальной Истории и прибыл в начало двадцатого века, чтобы пролить свет на загадочную смерть в вашем мире того самого господина Рихтера. Настоящая фамилия его — Ульянов. Владимир Ильич Ульянов, помощник присяжного поверенного. Этот человек действительно имеет отношение к банде грабителей банков некого Иосифа Джугашвили. Деньги, на которые позарился Андре Мениль, были переданы из России для проведения второго съезда Российской социал-демократической рабочей партии, который должен состояться в августе этого года. Это очень важный съезд. На нем должно было произойти разделение социал-демократов на большевиков и меньшевиков. Понимаю, что для вас эти названия пустой звук, но, поверьте, этот звук пострашнее орудийной канонады. В нашем мире большевики во главе с этим Ульяновым свергли царя и пришли к власти, воспользовавшись ужасной войной, получившей название Первая мировая. Она унесла десятки миллионов жизней. Российская, Австрийская, Германская и Османская империи обратились в прах. Британская выстояла, но с великим трудом. Согласитесь, зная это, необходимо было выяснить, что стоит за таинственной смертью господина Ульянова. Чей-то политический расчет, месть или что-то еще. Иначе сложно было бы просчитать варианты последствий.