Вадим Еловенко - Мы – силы
– Есть такой. У нас его подручный сидит. Бывший мичман. Может, ты и этого… Ханина… знаешь? Нам надо его бы портрет достоверный…
– Понятия не имею, кто это, – честно признался Павленко. – А с Антоном ошибка какая-то.
– Если ошибка, разберутся, – уверенно сказал приятель. – Но тут вопрос такой… политический. Суд же был. Заочно признали режим этого Ханина преступным. Его мичмана нам передали. Он согласился сотрудничать. Мы должны войти в город, арестовать всю их верхушку. И проследить, чтобы там на месте прошел нормальный суд над ними. Они мэра местного мочканули и город целый себе подчинили.
– Я не верю, – сказал Павленко, сбрасывая пепел.
Штабист затянулся и сказал:
– А хочешь сам с этим мичманом потрепаться? Он месяц назад эти районы со своими партизанами проходил. Скажем, что ты нуждаешься в его информации.
– А можно?
Засмеявшись, штабист сказал, что сейчас время такое, что все можно…
И наконец он оглянулся и оценил дела свои…
Часть восьмая
1
Ромка и Ринат обнялись. Казалось, они не виделись сотню лет. Молодые люди, не обращая ни на кого внимания, сели рядом с костром, подвинув греющихся и просыхающих после недавнего ливня бойцов охранения.
– Рассказывай! – потребовал Ринат.
– Здесь не буду. Дело такое… личное, – сказал Ромка, протягивая руки к огню.
– Прошлое твое личное дело кончилось гибелью Артура, – хмыкнул Ринат.
– А это может твоей и моей гибелью закончиться, – сказал Ромка, спокойно пожимая плечами.
Присвистнув, Ринат сказал:
– Ну, ни хрена ж себе. О'кей. На позиции поедем – поболтаем. Или давай тогда ко мне после штабного заседания подгребай, потрещим.
Кивнув, Ромка сказал:
– Хорошо. Я не один, я со… своей загляну. Ничего?
– Ты бы ее меньше из машины выпускал. Народ-то нервничает. Да и она присмотрит себе другого, что делать будешь? – засмеялся Ринат.
Горько усмехнувшись, Роман ответил:
– Ничего страшного. Договорились?
– Ага. Жду на совещании, – сказал Ринат и пошел в сторону расположения своего батальона.
В половине шестого в штаб начал стекаться народ. Общее собрание было делом нудным и шумным. Были все ротные, все командиры отдельных подразделений и разведки. Начальник госпиталя был тут же. Хорошо хоть взводных не притащили.
Открывший собрание Ринат начал излагать всем известные и неприятные факты.
– С северной стороны установлены станковые пулеметы, – показывал на карте Ринат. – Железнодорожная ветка, что там проходит, да и общее оголенное положение не позволяют там начинать операцию. Разве что нашим монстром их там попугать. Но над одним танком они будут так ржать, что мы тут услышим. С юга, надо признать, они окопались на славу. Проходящую тут дорогу окружную превратили в неприступный вал. С запада есть шансы под прикрытием леса, который подступает к самому городу, подвести наши части и после артиллерийской подготовки начать штурм.
Он замолчал, сам посмотрев внимательно на карту, и сказал решительно то, что должен был сказать:
– Направление с востока ОЧЕНЬ сильно укреплено. Мы, надо признать, потеряли время. Мне плевать, почему рота снайперов, три роты пехоты и техника так долго шли. Виновных пусть ищет Улем и, соответственно, их наказывает. Факт остается фактом. Сейчас против нас хорошо подготовленная оборона. Более того, количество штыков, выставленных против нас, превышает количество наших бойцов в ТРИ раза.
Многим все это было и так известно. Старая аксиома, что при штурме желательно иметь трехкратное превосходство в численности, теперь давила на всех без исключения. Они не только не превышали в три раза осажденных, но и уступали им в несколько раз.
– Я уже совещался с каждым ротным отдельно и могу только резюмировать ваши мысли. Вы все считаете грядущий штурм безумием. Я же считаю, что мы не только победим, но и победим почти без потерь. Начальник штаба, изложите мои наброски и ваши мысли по этому поводу.
Вставший начальник штаба принял из рук Рината указку и сказал:
– Основное, на чем строится наша, я могу так сказать, наша? – Увидев кивок Рината, он продолжил: – …наша тактика, это на откровенном нарушении приказа Улема взять город в недельный срок после подхода усиления.
Его не перебивали ненужными и нелепыми возгласами, как так можно нарушать приказы… Начальник штаба методично стал рассказывать, к каким решениям пришли в штабе.
– Прежде всего мы хотим окончательно блокировать город. Чтобы даже ночью их поисковые отряды не могли проникать за линию наших позиций и таскать осажденным продовольствие. Наше основное преимущество в том, что их там слишком много. Двадцать тысяч и очень скудные запасы продовольствия. Да, мы предлагаем банальную блокаду. В настоящее время мы не наблюдаем попыток центральной власти заняться нашим отрезанным от Большой земли районом, и значит, у нас есть время на такую роскошь. Нам в плюс то, что в тылу врага действует организованная банда во главе с неким Кондратом. На днях их связной вышел на нас и предложил свою помощь. У них около сотни штыков. Может прихвастнул, конечно, но мы их принимаем в расчет и намерены использовать для устранения командиров ополчения. Ориентировочный срок блокады – месяц.
Все тяжело вздохнули, понимая, что это огромный срок для них. За это время и ополченцы противника могут получить необходимые для боя навыки, и осажденные просто численным преимуществом могут прорвать осаду.
– По окончании этого срока начнем операцию по захвату, – сказал начальник штаба и вернул указку вставшему Ринату.
– Во время блокады, – начал он, рассматривая лица окружающих, – основной упор будет делаться на снайперов и артиллерию. Скоро от Кондрата мы получим сведения о расположении продовольственных складов и с их человеком переправим наших разведчиков в город. Они смогут координировать работу артиллерии на месте. Рота снайперов займет основные участки и при поддержке свежих батальонов закроет город. Наши люди пока будут отдыхать. Они и так тут навоевались, пока вы там прогулочным шагом ползли. Вертолет тоже будем использовать для координации огня и для разрушения зданий управления. Ну и деморализации противника, конечно. Сейчас начальник штаба вас ознакомит с планами по блокаде, а я и командир снайперов поедем на позиции, так сказать, осмотреть… Приступайте…
Роман и Ринат вышли из палатки штаба и направились к уазику. Забравшись в него, они невольно поморщились от сильного запаха бензина в салоне. Приказав водителю ехать на позиции, Ринат обратился к сидевшему сзади Ромке:
– Я про северное направление говорил, но там, если честно, безнадега. Заминировали все что можно. Растяжки на каждом дереве и кусте… Там не реально. Мы в жизни там не разминируем. – Видя, что Роман слушает как-то отрешенно, Ринат повысил голос и сказал: – Э-ге-гей! Слушаем, что тебе командир говорит. Спускайся на землю.
– Да я слушаю, – опомнился Ромка, поглядев в окно на проползающие мимо палатки госпиталя. Много было раненых. За две недели, что он вел своих на поддержку Рината, тот каждый день терял ранеными и убитыми. Но если вы подумаете, что Ромка раскаивался в своем промедлении, то вы ошибетесь.
– В общем, из реальных направлений только южное. И только утренний штурм, – сказал Ринат, убедившись, что Роман его слушает.
– До него еще долго… – резонно заметил Роман.
– Да, но ты на досуге по позициям своих тоже пройдись, может, что высмотришь незамыленным глазом, что я тут за две недели пропустил.
– А где твой наставник? – рассеянно спросил Роман.
– А, – отмахнулся Ринат зло. – Он больше пьет теперь, чем дельных мыслей подкидывает. Он все говорил, что мы упускаем время из-за вашей задержки и что надо прорываться в город, пока все направления не заблокированы нам. И уже в городе сидеть ждать подкрепление.
– В принципе, верно, – заметил Роман.
– Думай, что говоришь, – сказал Ринат. – Мы бы две недели без еды там не высидели. А заблокировали бы нас сразу, как вошли в город. Если бы ты торопился, то может быть… а так…
– Я не мог быстрее. И так колонна растянута была на два километра. Половина пешим строем шла.
– Могли, – зло сказал Ринат. – Могли, если бы захотели. Могли перебрасывать партиями.
– Разделить отряд, идущий по неизвестной территории? – притворно удивился Роман.
Ринат только отмахнулся и не разговаривал до самого подъезда к первым постам.
Выйдя из машины, они прошли с полкилометра по мелколесью и вышли к опушке, за которой уже был виден недалекий город. Его серые пятиэтажки с выбитыми окнами смотрелись пугающе на фоне жуткого почти черного неба.
– Вон, смотри, – указав на них рукой, сказал Ринат. – Это теперь твоя головная боль. Там у них и наблюдательные пункты, и снайпера их сидят. Не много, но есть. Во-о-он, пулеметное гнездо видишь. Не поверишь… мы личный состав этой точки уже раз восемь сменили минометами и снайперами. Все равно, как тараканы, его занимают, укрепляют и сидят там. Место уж больно им удобное. Две сотни градусов обстрела. Что скажешь?
