Владимир Чистяков - Несносная Херктерент
Софи с видом знатока расхаживает между стеллажей по проходу, придирчиво изучая этикетки. Она не знаток изысканных вин, хотя ей известен с десяток сортов винограда и довольно много марок вин. Но неизвестно зачем хочет казаться аристократкой, разбирающейся в хорошем алкоголе.
Кажется, из всего наличного вина Сордар употребляет только один вид. Крепчущее зерновое вино на лесных травах, которое в окрестностях старой столицы в деревнях гонит каждый второй, не считая первого, зовется «Диновка». По легендам, прославленная воительница только его и пила, и даже оставила напитку свое имя. Как бы то ни было, но указ Дины II, подтверждающий право уроженцев той местности гнать «Диновку» (так и названную в указе) в любых количествах, равно, как и право торговать ею — исторический факт. Если бутылка на полке не запыленная, то это непременно «Диновка».
Бутылку Софи выбрала главным образом из-за тонкого горлышка и изящной формы. Ну, и название тоже знакомо — «Золото долины», марка, когда-то принадлежавшая Императорскому Дому. Саргон много лет назад продал все императорские виноградники. Он вообще считал, что быть помещиком — не императорское дело. Вот заводами владеть — совсем другое. Новый владелец виноградников не посрамил старой славы, медалей и призов, как на государственных, так и на международных выставках вина «Золото долины» за прошедшие годы взяли немало.
Хрустальных бокалов последний раз, похоже, касался кто-то из рабочих МИДва, заканчивавших отделку квартиры много лет назад.
Бутылка водружена в центр стола.
— Вот.
— И как мы её открывать будем?
Недоуменно переглядываются.
— Очевидно, штопором.
— Ты его здесь видела?
— Нет. Но я и не искала.
Поиски штопора на кухне ни к чему не привели. В комнате, занятой Хейс, его тоже не оказалось.
Огромный штопор нашелся только в «погребе». Спокойно висел на стене на протяжении многих лет на крючке в виде виноградной ветви с гроздью. Софи попыталась сообразить, в каком положении относительно друг друга должны находиться подвижные части и бурав. Безуспешно. Да и что-то подсказывает — бурав должен смотреть острием вниз, а не ввех. Хейс оказалась удачливее, хотя и она не сразу смогла сообразить, что при вкручивании в пробку, рукоятки должны подниматься вверх. Но в конце-концов, пробка с успехом извлечена.
За успешное решение проблемы пробки и выпит первый бокал.
Хейс раскраснелась, глаза Софи отказываются фокусироваться в одной точке. Вроде бы одна бутылка на столе была. Тогда почему их сейчас две… Или три? Ну, да их у Сордара ещё много…
— За что пьем?
— За будущее. Пусть сбудутся мечты.
Дзинь.
Звонок в дверь. Софи торопливо прячет пустую бутылку под стол. Хейс идёт открывать, хотя дверь и так не заперта. Возвращаются вдвоем с Императорским курьером.
Марина завтра возвращается в школу.
С утра Софи крутится у Главного корпуса. Вряд ли кто догадывается, что она ждёт сестру.
Длинный черный автомобиль с номерами морского ведомства. Софи готова была спорить на что угодно — большинство узнало Марину только из-за стоящего рядом гиганта Сордара. Марина в школьной форме (обычно она форму носит только на уроках). Софи только сейчас обратила внимание, насколько вытянулась и похудела сестра. Мрачной не кажется, но и весёлой не назовёшь. Оживший шарик ртути больше не напоминает.
Сордар держит Марину за руку, словно маленькую. Нехорошо посматривает по сторонам, словно выискивает врагов. И так огромный, кажется ещё больше. Что-то в нём непривычное для Софи.
Наверно, он таков там, в безбрежном море, на мостике линкора. Там, где отовсюду из-за горизонта, с неба, даже из-под воды может прийти смерть.
Софи стоит, засунув руки в карманы плаща; конец восьмого месяца в этом году хоть и солнечный, но холодный. Хочет подойти к брату и сестре — и не решается. Словно чувствует себя виноватой. Ведь знала же, где наркотики лежат — и ничего не сделала.
Они подходят сами.
Марина протягивает руку.
— Спасибо! Я так тебя толком и не поблагодарила. Ты спасла мне жизнь.
Рукопожатие. Крепкое! Сил у сестренки меньше не стало.
— Ничего! За тебя Сордар отработал. До сих пор ребра болят.
— Да я и повторить могу, — распахивает медвежьи объятия.
Софи торопливо делает шаг назад.
— Вот уж не надо!
Усмешка Марины не похожа на прежнюю.
— Ты почему сейчас в столице? Война кончилась?
— Вы обе неисправимы. Линкор сейчас стоит на ремонте. А так как некоторые узлы и агрегаты категорически отказываются соответствовать анекдоту про девять женщин и один месяц, то ещё месяца три нам моря не видать. А мне в столице уже и сейчас противно.
— Почему? — спросила Софи, — Ведь с довоенных времен почти ничего не изменилось.
— В том-то и дело, что ничего не изменилось. Зато в других городах изменений более чем достаточно, и можешь мне поверить, далеко не в лучшую сторону. Только здесь осколок довоенной жизни, который мне видеть приятно. А вот творящееся в столице — вовсе нет. Так называемое «высшее общество»- большего количества мерзавцев на один квадратный километр я в жизни не встречал. Пир во время чумы в самом разгаре. Липкая патока, где вязнет и гибнет всё живое.
Марина глянула исподлобья.
— Хочешь сказать, что чуть не засосало и нас?
— А ты сама так не думаешь?
— Я — нет. Это общество высокоинтеллектуальных подонков меня бы попросту уничтожило. Насчет Софи — не уверена.
— Возможно, та партия попала в сейф не случайно.
— Она туда по воздуху пролетела? — окрысилась Марина.
— Разумеется, нет. Порошок — отрава сам по себе, но вскрытая тобой упаковка была отравой в квадрате. Порошок, хотя и дрянь, но всё-таки определенного состава, а в той упаковке состав был другим. Сознательно, или по недосмотру — сейчас разбирается следствие.
— То есть, ты хочешь сказать, что я отравилась не потому, что попробовала дурь, а потому, что дурь была измененного состава, и отравился бы любой, открывший ту упаковку? То есть, возможно, имело место быть покушение? И не факт, что на меня?
— Очень похоже на то. Тебя две вещи спасло- то, что Софи вовремя вмешалась, и что ты взяла для пробы очень маленькую дозу. Возьми… Стандартную для таких случаев- тебе бы уже ничто не помогло. Да и способ, тобой выбранный… С чего ты взяла, что надо в десну втирать?
— Читала где-то, — буркнула Марина.
— Почему-то, я так и думал.
Невеселый смешок в ответ.
— А кто поставлял, это известно?
— Давным-давно. Теперь-то производителей «Жемчужной пыли», да и не только их взяли в оборот. Но… что-то не чисто. «Пыль», да и остальные, естественно, не хотели терять клиентов из района поместий. За поставками следили, качество товара, если можно так выразиться, контролировалось очень жестко. Упаковку отравили уже после того, как партия попала в район поместий. Может, даже во дворце. Вот так, Марина. Это было покушение. И не на тебя.
— Всё куда сложнее, чем кажется, — очень серьёзно ответила девочка. — То есть, вскрой я другую упаковку, — и ничего бы не было?
— Было бы. Я б тебя выдрал, если бы узнал.
— Чем?
— Ремнем.
— Шуточки у тебя.
— Ты сейчас во всём обвиняешь мать… Не говори ничего, я тебя слишком хорошо знаю. Попытайся её понять. Хотя бы прочти, что она тебе писала.
— Да она с весны ничего не…
— Ты школьный ящик уже успела проверить?
— Когда? Я всё время тут была.
— Советую это сделать, — говорит Софи, — Она мне написала… После несчастья довольно много писем. Куда больше, чем за год до этого.
— И ты их все прочла? — с вызовом говорит Марина.
Софи выдерживает взгляд беснующегося зеленого пламени. Глаз не отводит.
— Нет. И пока не собираюсь.
— Интересно, есть среди Еггтов хоть одна не стерва? — ворчит Сордар, — Прежде чем обвинять кого-то, подумай, только ли он в этом виноват.
— Намекаешь, что я сама виновата?
— Отчасти, да. Вином вы обе, например, рановато заинтересовались. Да и что ты, Софи, уже куришь, я знаю.
— Ну, курю. Немало. — с вызовом начинает Софи, — И что, преступление?
— Нет, конечно. В такое время люди взрослеют куда быстрее…
А та ситуация — виноваты все, и одновременно — пока неизвестен главный виновник. Кто-то желает, что бы императорский Дом посетила смерть. Причем, логика этого-то кого-то мне непонятна. Атаковать не имеющих реального влияния на ситуацию в стране Членов Дома… Непонятно.
— Сордар. Туда ли ты смотришь? Ты уверен, что она не знала об отравленной упаковке? Ведь она сама дала мне код от сейфа.
— Да, уверен. При всех её недостатках, я бы не сказал, что у неё совсем уж атрофировался материнский инстинкт. Я прямо скажу, на что ты старательно тут намекаешь — бред. Кэретта не намеревалась отравить тебя. И никак не подталкивала тебя к суициду. Такие бредовые версии- издержки твоего возраста, Марина.
