Артём Каменистый - Практикантка
Обзор книги Артём Каменистый - Практикантка
АРТЁМ КАМЕНИСТЫЙ
ПРАКТИКАНТКА
Города Нимгер в Южной Якутии нет, всякое сходство с реальными людьми случайно. Приведённые координаты умышленно искажены, установить по ним путь практикантки невозможно.
...В случае невозможности связаться с руководством всеми изложенными выше способами, необходимо немедленно свернуть все плановые работы и преследовать объект, стараясь не дать ему оторваться на большое расстояние. При этом не рекомендуется демонстрировать себя, сокращать дистанцию до минимальной или начинать активные действия. По ходу преследования необходимо принять все меры по информированию руководства о своём местонахождении и поведении объекта. Для этого рекомендуется...
Орден. Инструкция поиска (ч. 4, п. 11, пп. 7).ПРОЛОГ
– Привал! – громко скомандовал командир группы и поднял бинокль.
Трое плечистых парней немедленно облюбовали удобные камни, затянутые мягким лишайником. Положив на колени своё оружие, они с наслаждением вытянули натруженные ноги. Четвёртый член отряда, молоденькая девушка, присела, прислонила мощную винтовку к высохшему стволу стланика и принялась увлечённо выискивать среди вытаявших кустиков брусники гроздья прошлогодних, сладких ягод. Покосившись в её сторону, командир недовольно поморщился, припал к окулярам, палец лёг на регулятор резкости.
Поисковая группа находилась на северном склоне высокого гольца, довольно близко к его вершине. Далеко внизу остались густые заросли тонких лиственниц и сосен, непролазный бурелом кедрового стланика сменился отдельными кустиками, цепляющимися за глыбовую осыпь, тянущуюся до самого верха горы. Высота была приличной, здесь до сих пор сохранились отдельные островки зернистого, тяжёлого снега. Мощные линзы хорошего бинокля приблизили сероватое пятно наледи, возле которой отряд провёл ночь; взгляд скользнул дальше, в сторону далёкого безобразного шрама, оставшегося на месте таёжного ручья. Старатели уже давно отработали эту россыпь, изуродовав долину на несколько километров. Кроме старых следов золотодобычи и триангуляционного пункта на уплощённой вершине гольца, других заметных следов человеческой деятельности здесь не наблюдалось.
Маленький отряд поисковиков был заброшен сюда ещё вчера утром. Самолёт выбросил парашютистов над сырой марью, при этом двое ребят, пробив торфяную корку, здорово вывозились в болотной грязи и вымочили свою одежду. Но лучшей площадки в этих местах попросту не найти: от выхолощенного русла ручья пришлось бы идти гораздо дольше, а приземление на каменную осыпь чревато неизбежными переломами ног. После окончания марш-броска, выйдя в заданный район, оперативники прочёсывали его вот уже на протяжении тридцати часов. Поисковые работы не остановила даже темнота. В этих высоких широтах в июне можно было различать крупный текст даже в полночь, а кроме того, у каждого был прибор ночного видения с запасом батарей. Максимум, что они могли себе позволить – полуторачасовой привал неподалёку от наледи.
Однако поиск никаких результатов так и не принёс. Отряд спугнул одинокого изюбра, нашёл несколько следов давних кострищ, засыпанный разведочный шурф и россыпь старых бутылок возле геодезического знака. В это пустынное место они шли с надеждой на более значительные находки – здесь виднелся некий странный белёсый предмет в окружении сверкающих блёсток. Но при ближайшем рассмотрении он оказался обычным медвежьим черепом, надетым на ржавую перфораторную штангу, вбитую в отвалы старой геологической траншеи. При её проходке взрывы засыпали всю округу крупными пластинами светлой слюды, она и давала такие странные отблески.
Командиру смертельно хотелось присесть рядом со своими ребятами, ходьба по этим проклятым камням вымотала его до дрожи в коленях. Но приходилось крепиться, не выказывать вида. Иначе придётся потерять часть самоуважения, ведь эта зелёная девушка, навязанная в группу незадолго до вылета, держалась с таким видом, будто находится на прогулке в городском парке. Проклятая практикантка вот уже больше суток легко прыгала по шатающимся камням; в душе каждый член отряда неистово надеялся, что она непременно сломает ногу и можно будет наконец отдохнуть по-настоящему. Но тщетно. Девчонка шагала как заведённая и даже на привалах не спешила присаживаться, вечно находила себе какое-нибудь глупейшее занятие. То разбирала свой карабин, проверяя, нет ли влаги или мусора в механизме, то просто бродила вокруг стоянки, пугая пушистых пищух и с явным восторгом изучая скудную северную флору. В общем, вела себя как простая беззаботная туристка на загородной прогулке.
Бойцы, поначалу сыпали шутками и советовали угомониться – в случае полной потери сил угрожали её добить, согласно неписанным законам тайги. Но вскоре они приуныли. Крепкие мужики теперь выглядели как выжатые тряпки, при каждой остановке они немедленно падали куда придётся, вытягивая натруженные ноги. Крутой склон и шаткая осыпь быстро вымотают даже опытного ходока. Командир всё ещё держался, стыдно было показывать свою усталость перед девчонкой. Но силы его были уже на пределе, а она по-прежнему держалась как ни в чём не бывало; к ней даже грязь не липла – её камуфляж был будто только что из-под утюга. Другую уже бы давно на руках тащили, а эта знай себе скачет козой и в ус не дует. Вон, на бруснику набросилась, будто делать ей больше нечего.
Почувствовав близкое движение, он повернулся, хмуро уставился на подошедшую практикантку. Та, вешая карабин на плечо, вежливо поинтересовалась:
– Мы долго тут стоять будем?
– А что? – раздражённо спросил командир.
Чуть смутившись, девушка пояснила:
– Мне отойти надо. Ненадолго.
– Ничего, можешь прямо тут располагаться, – смог пошутить один из бойцов, – мы не сильно смутимся, ты не бойся. Только будь добра, встань по ветру, и мне виднее будет, и ароматы тайги не пострадают.
Практикантка не смутилась от столь грубой шутки, за последние сутки она наслышалась и не такого. Командир кивнул:
– Ладно. Только недолго! И карабин не бросай.
– Будет на что облокотиться, – не унимался остряк.
Девушка быстро направилась вниз по склону. Дождавшись, когда её спина скроется среди кустов стланика, командир немедленно плюхнулся на давно облюбованный камень, потянулся всем телом, ощущая, как под его весом хрустит корявая корка высохшего лишайника.
– Что, Бидон, тяжёлый день? – понимающе поинтересовался всё тот же юморист.
