Журналист: Назад в СССР (СИ) - "товарищ Морозов"

Далее стояла дата и время — 16 часов ноль-ноль минут.

И тут я всё понял. Разумеется, они меня не знают — ни этот ироничный мужчина, ни секретарь приемной комиссии. Они просто ждут абитуриентов, успеет ли еще кто-нибудь подать свои публикации и распечатанные сценарии передач на творческий конкурс. На объявлении стояло сегодняшнее число, и это значит, что после 16-ти 00 приём документов на отделение журналистики фактически прекратится. Без публикаций никого не возьмут.

Получается, что я, сам того не зная, успел вскочить в последний вагон поезда, который отойдет уже через несколько часов и не вернется? Вот здорово!

Дальше всё пошло как по маслу. Секретарь приняла все необходимые документы, нацепила листочек с моей фамилией на школьный аттестат, а тонкую стопку публикаций передала мужчине. Тот бегло пролистал их, пожевал тонкими губами, чему-то хмыкнул, после чего указал секретарше на одну из газетных вырезок. Не иначе про моих птиц мира на помойке жизни…

Однако в следующую минуту он быстро взглянул на часы, после чего снял телефонную трубку стоявшего на столе аппарата и стал крутить наборный диск. Затем прикрыл трубку рукой, что не укрылось от моего внимания, и обменялся с далеким абонентом парой быстрых фраз. После чего мужчина нахмурился и произнес в трубку последовательно несколько коротких слов с вопросительным выражением лица. Мне показалось, что он называл какие-то имена, но всякий раз получал отрицательный ответ, потому что нахмурился еще больше и даже разочарованно поцыкал зубом.

Затем он быстро что-то передал своему собеседнику, явно приказным тоном, после чего положил трубку и задумчиво прищелкнул пальцами — жест и звук, которые я с детства терпеть не могу. После чего поднял на меня глаза и смерил меня, как мне показалось, каким-то слишком уж оценивающим взглядом. Затем он наклонился к секретарше и что-то зашептал ей в маленькое ушко, обрамленное изящными завитками белокурых волос.

Дама выслушала, улыбнулась и согласно кивнула. Пара плавных движений — и все мои документы перекочевали в стандартную картонную папку с казенной надписью «Личное дело»; в верхнем уголке папки дама быстро вывела перьевой авторучкой мою фамилию с инициалами: Якушев А. Н. Спустя мгновение папка отправилась на край стола, в стопку себе подобных, очевидно, с принятыми ранее документами других поступающих.

Тогда мужчина снова взглянул на меня и неожиданно сказал:

— Послушайте, юноша. Вы всерьез намереваетесь стать журналистом?

Видел бы он сейчас мою трудовую книжку, подумал я. Думаю, десятки лет моего журналистского стажа стали бы для него большим сюрпризом.

— В таком случае, не хотите ли заняться этим делом уже сейчас? Так сказать, сделать первый шаг в профессию?

Ага, значит, мои публикации даже первыми шагами в профессию он явно не считал. Я неопределённо пожал плечами, что означало, наверное, утвердительный ответ.

Он тоже принял это за утвердительный ответ и одобрительно кивнул.

— Значит, так. Документы мы ваши принимаем, в том числе и те, что предназначены для участия в творческом конкурсе. С чем вас и поздравляю.

Я старательно изобразил на своей физиономии искреннюю радость.

— Публикации ваши, конечно, слабоваты, но мы вам поможем, — сообщил мужчина и вдруг заговорщицки мне подмигнул, точно призывая меня стать соучастником в каком-то не очень корректном и правильном деле. — Я — заместитель редактора одного из городских изданий, и сегодня вечером нужно срочно выполнить одно задание нашей редакции. Оно образовалось неожиданно, а свободных журналистов как на грех в данный момент нет. Сумеете?

Я вновь неопределенно пожал плечами. Интересно, что он сказал не «попробуете?» или «подумаете?», а сразу поставил вопрос ребром, напрямую обратившись к моему самолюбию. И чтобы не ударить в грязь лицом, я утвердительно кивнул.

— Вот и отлично.

Мужчина прихлопнул ладонями, всем своим видом показывая, что доволен моим согласием.

— А теперь присядьте, молодой человек, я вам объясню суть вашего задания. И помните: отныне вы — внештатный сотрудник еженедельника «Пульс», практически наш собственный корреспондент.

Вот заливает-то, мысленно усмехнулся я.

Задание оказалось пустячным, я такую работу много раз выполнял, когда только начинал работать в газетной редакции. Суть его заключалась в следующем.

Вечером в город поездом приезжал известный писатель, автор модных детективно-мистических романов Владлен Воронов. Причиной и целью его визита было подписание контракта с городским книжным издательством, но по сведениям журналистов еженедельника «Пульс», Воронов намеревался изучить одно из криминальных дел, случившихся совсем недавно в нашем городе. Не иначе, чтобы сделать его сюжетом одного из своих очередных будущих бестселлеров.

Моей задачей было взять у него короткое интервью сразу, как только поезд прибудет на городской «жэ-дэ» вокзал. Спрашивать надлежало о причинах приезда, планах на будущее, впечатлении от поездки… Разумеется, редакция вовсе не собиралась бросать меня, молодого несмышленыша, кем я справедливо казался их замредактора, на камни, оставив в полном одиночестве. Слишком велик был риск запороть горячий новостной материал. Свободного журналиста у них на этот вечер действительно не нашлось: сегодня была пятница, и большинство пишущей братии, видимо, уже поразъехалось на загородные дачи или дружеские пикники-шашлыки, опять-таки на лоне природы. Зато на вокзал встречать заезжую знаменитость отправится газетный фотокорреспондент, знающий Воронова в лицо и вообще человек опытный.

Это меня подбодрило, поскольку делало предстоящее задание вообще плёвым делом. По своей многолетней репортерской практике я знал, что опытному фотокору вообще не нужно ничего объяснять. Прибыв на место, он сам тут же начинает осваивать территорию предстоящего репортажа, подбирать самые интересные и выгодные точки съемки и сразу фотографировать интересную фактуру, которая с вероятностью 99 и девять десятых процента пригодится в художественном оформлении предстоящей публикации.

Как юному и зелёному стажёру мне оставалось всего лишь плотно прилепиться к своему более опытному коллеге, и он сам выведет меня на нужную фактуру, даст несколько ценных советов и поможет не упустить героя репортажа, каким бы усталым или несговорчивым он ни оказался.

Мой новый неожиданный работодатель дал мне телефон своего фотокора Олега Синицына, пообещав, что лично предупредит его насчет меня. Заодно вручил и свою визитку с телефонами, рабочим и домашним, на которой значилось:

СОТНИКОВ

Владимир Аркадьевич

Городской общественно-политический еженедельник «Пульс».

Заместитель гл. редактора. Руководитель отдела спецпроектов. Собственный корреспондент

И, по-видимому, чтобы меня окончательно добить, этот Сотников даже обещал мне гонорар при условии, что материал я принесу в редакцию на следующее утро. Подумать только!

— Можно даже в рукописном виде, — сухо подытожил он. — Машинистка перепечатает.

А перед этим еще и туманно намекнул, что успешно выполненная мною сегодняшняя работа благоприятно повлияет на оценку приемной комиссией моих публикаций для вступительного творческого конкурса. А в перспективе будут и новые задания, а там, чем черт не шутит — вполне можно рассчитывать и на должность внештатного корреспондента-договорника.

— А это, как ни крути, уже полставки штатного корреспондента моего отдела. Денежки ведь никому не помешают, а?

С этим я был согласен, хотя полставки по тогдашним зарплатам начинающих газетных корреспондентов мне сулили от силы 60–70 рублей в месяц. Но если я буду получать стипендию, то это еще плюс ежемесячных 40 рублей в мой скромный бюджет.

Как видите, я совсем забылся и принимал все происходящее со мной за чистую монету. И что? Что, если я и назавтра не проснусь и не выйду из этого треклятого наваждения собой прежним?