Уилбур Смит - Смерть и золото
– Орел, – сказал Джейк.
– Да, опять тебе не повезло, старина. Орел и есть. – Тут рука Джейка с быстротой атакующей кобры перехватила запястье Гарета и сомкнулась на ладони, в которой был зажат серебряный талер.
– Ну ты что! – протестующе воскликнул тот. – Уж не решил ли ты, что я стану… – И он обиженно замолчал.
– Не обижайся, – сказал Джейк, повернул ладонь Гарета к себе и внимательно рассмотрел монету у того в ладони.
– Симпатичная дама эта Терезия, – пробормотал Гарет. – Какой высокий лоб, какой чувственный рот! Готов спорить, она была отличной любовницей.
Джейк отпустил его руку и встал, отряхивая бриджи и пытаясь скрыть смущение.
– Пошли, Грег! Пора начинать подготовку, – крикнул он молодому харари, наблюдавшему за воинами, работавшими над тем местом, где стояли броневики.
– Желаю удачи, старина, – крикнул им вслед Гарет. – Голову держи пониже!
* * *Джейк Бартон сидел на боевой башне «Присциллы», свесив ноги в люк, и смотрел на горы. Он видел только их нижние склоны, круто вздымающиеся вверх, к огромным массам клубящихся облаков, закрывавших небо.
Эти валы раздувались, распространяясь дальше, и, крутясь медленно и вязко, как патока, спускались все ниже по каменистым уступам. Горы уже исчезли, проглоченные этими чудовищными облаками, и вся масса последних тяжело вздымалась, словно брюхо, переваривающее проглоченную жертву.
Солнца видно не было – впервые с того дня, когда они прибыли в пустыню Данакил. Холод от клубящихся облаков налетал как бы залпами, порывами, обвивая Джейка своими ледяными пальцами, так что руки покрывала гусиная кожа и он то и дело трясся как от озноба.
Грегориус сидел на башне рядом с ним и тоже смотрел вверх, на серебристые и темно-синие тучи, чреватые грозой.
– Скоро пойдут сильные дожди, – сказал он.
– Здесь?
– Нет, не здесь, не в пустыне. Выше, в горах. Дожди будут сильные, с грозами.
Джейк еще некоторое время смотрел на горные вершины и обнаженные склоны, наводящие ужас своей величиной, потом повернулся к ним спиной и обозрел равнину на востоке, испещренную стволами редких деревьев. Пока что там не наблюдалось никаких признаков итальянского наступления, разведчики тоже ничего такого не доносили, так что он повернулся обратно и навел бинокль на нижние склоны ущелья, в то место, откуда Гарет должен был подать ему сигнал о подходе неприятеля. И ничего там не увидел, кроме обломков камня и усыпанных булыжниками и щебнем склонов.
Он осмотрел более низкие участки, где последние невысокие дюны красноватого песка разбивались как волны о первые каменные выступы горных отрогов. В этих местах поверхность равнины была волнистой и кое-где поросла редкой, бледной и выгоревшей на солнце травой, но во впадинах торчали мощные шипастые заросли кустарника. Кустарник был достаточно высокий и густой, чтобы спрятать сотни сидящих в засаде воинов харари, которые терпеливо лежали под их прикрытием, прижимаясь животами к земле. Гарет придумал способ справиться с итальянскими танками и послал Грегориуса в ущелье, чтобы тот добрался до городка Сарди вместе с сотней всадников и пятьюдесятью вьючными верблюдами. Под командованием Грега они выворотили рельсы с запасных путей сортировочной станции за железнодорожным вокзалом, навьючили эти тяжелые стальные брусья на верблюдов и перевезли их назад по предательски опасной тропе вниз, на равнину.
Гарет объяснил, как следует использовать эти рельсы, разбил свой отряд на группы по двадцать человек в каждой и начал тренировать, пока они не научились пользоваться рельсами так эффективно, как он только мог надеяться. Теперь требовалось только одно: чтобы «Свинья Присцилла» привела за собой итальянские танки сюда, на этот холмистый участок дюн.
Не имея бронесил, они, по расчетам Гарета, могли удерживать итальянцев у входа в ущелье около недели. Согласно его стратегическому плану, воины харари заняли позиции на левом фланге и в центре, наладив хороший контакт с галла, разместившимися на правом фланге. Он тщательно наметил секторы обстрела для пулеметов «виккерс», чтобы любая атака итальянской пехоты при отсутствии поддержки и прикрытия бронесилами оказалась самоубийственной.
Им придется прокладывать себе дорогу к ущелью с помощью артиллерии и бомбардировок с воздуха. И им потребуется на это по меньшей мере неделя, если, конечно, ему удастся отговорить раса Голама от намерения самому атаковать итальянцев. Эта задача представлялась Гарету весьма трудной, поскольку в старческих венах раса по-прежнему текла горячая кровь настоящего воина.
Когда итальянцам удастся с боем пробиться к устью ущелья и заставить эфиопское войско отступить в его глубину, им понадобится еще неделя тяжких боев и трудов, чтобы пройти его насквозь и добраться до городка Сарди, при условии, конечно, что раса опять-таки удастся удержать в чисто оборонительной роли.
Как только итальянцы вырвутся из ущелья, в бой можно будет бросить бронированные машины, чтобы сдержать их наступление еще на день или два, но как только с броневиками будет покончено, кончится и бой. И тогда перед итальянцами откроется легкий путь по плоскогорью, и мышеловка, приготовленная для эфиопского войска, захлопнется. Хорошо еще, если жертва успеет из нее выбраться.
Гарет сообщил все это ли Михаэлю, находившемуся в императорской штаб-квартире на берегу озера Тана, связавшись с ним по телеграфу. Принц прислал в ответ телеграмму с выражением благодарности императора и уверениями в том, что судьба Эфиопии решится в течение двух недель.
«Продержитесь в ущелье две недели, и ваша задача будет полностью выполнена, точка. Этим вы заслужите благодарность императора и всего народа Эфиопии».
Итак, неделю нужно было продержаться здесь, на равнине. Но все зависело от первого столкновения с итальянской броней. По наблюдениям Гарета и Джейка, подкрепленным сообщениями разведчиков, танковые силы итальянцев состояли теперь из четырех машин. Их следовало вывести из строя одним ударом, от этого зависела вся оборона входа в ущелье.
Джейк вдруг обнаружил, что очень увлекся всяческими мечтаниями и вообще грезил наяву. Его мозг все время занимали разнообразные проблемы, с которыми они столкнулись, и рискованные ходы, которые они могли бы предпринять. Грегориусу потребовалось хлопнуть его по плечу, чтобы привести в себя.
– Джейк! Сигнал!
Он быстро оглянулся на горный склон. Бинокль ему не понадобился. Гарет подавал сигналы с помощью примитивного гелиографа, который сам состряпал из зеркальца для бритья из собственного набора туалетных принадлежностей. Яркие вспышки света резали Джейку глаза даже на таком расстоянии.
«Они идут сюда через долину, развернувшись фронтом. Все четыре танка, а за ними моторизованная пехота», – прочитал Джейк текст сообщения. И запрыгнул в водительский люк «Присциллы», а Грегориус соскользнул вниз по боковой броне и бросился к заводной ручке.
– Ну, спасибо, моя хорошая! – поблагодарил Джейк «Присциллу», когда двигатель выплюнул клуб дыма и заработал, после чего крикнул Грегориусу, который уже забирался в боевую башню над ним: – Я буду предупреждать тебя всякий раз, когда пойду на сближение.
– Хорошо, Джейк. – Глаза молодого человека горели таким яростным огнем, что Джейк заулыбался.
– Такой же сумасшедший, как и дедуля, – пробормотал он и отпустил педаль сцепления. Они быстро набрали скорость, перевалили через верхнюю точку подъема, оставляя за собой крутящийся шлейф пыли и выдавая таким образом всему миру свое местонахождение.
Итальянские танки, развернувшись фронтом, в одну линию, шли вперед и были в полутора милях, чуть в стороне от их курса.
– Иду на сближение! – проорал Джейк.
– Я готов! – ответил Грегориус, склоняясь в башне над пулеметом и отводя ствол до предела вбок, готовый начать стрелять в тот самый момент, когда они попадут в зону его действенного огня.
Джейк резко крутанул руль, и «Присцилла» свернула в сторону еще далеких, похожих на жуков силуэтов итальянских бронетанковых сил, бесстрашно и отважно летя прямо в разверстую пасть смертельной опасности.
В башне над Джейком раздался грохот проснувшегося «виккерса», и стреляные гильзы посыпались вниз, в кузов, звеня и стуча при ударе о стальные панели. От кислого запаха сгоревшего пороха у Джейка защипало в глазах и навернулись слезы.
Затуманенным взглядом он следил за яркими, как электрические разряды, следами трассирующих пуль над открытой равниной, за тем, как они взрывают землю перед передовым танком. Даже на таком расстоянии Джейк вполне мог различить маленькие фонтанчики пыли и песка, выбиваемые пулями из земли.
– Отлично, парень, – крякнул Джейк. Это была вполне приличная стрельба, учитывая, что ее вели из подпрыгивающей машины и с такого большого расстояния. Конечно, она не могла причинить никакого вреда толстой броне танков CV-3, но, несомненно, удивит и разозлит экипаж и сподвигнет на ответные меры.
