Уилбур Смит - Золото
Обзор книги Уилбур Смит - Золото
Уилбур Смит
Золото
Эту книгу я посвящаю своей жене Мохинисо, бесценному сокровищу моей жизни, с бесконечной любовью и искренней признательностью за благословенные годы нашей совместной жизни.
1
Все началось, когда мир был еще очень молод, когда человека еще не было, да и сама жизнь не успела зародиться на планете.
Земная кора была еще тонкой и мягкой, деформированной и изломанной чудовищным давлением изнутри.
Плоская сейчас материковая плита Африки в то время представляла собой горный массив. Хребет за хребтом то поднимались ввысь, то рассыпались под воздействием движений магмы на огромной глубине. Таких гор человек не видел никогда, по сравнению с ними даже Гималаи выглядели бы карликами. Гигантские, окутанные паром горные громады, из щелей и зияющих ран которых сочилась лава.
Она поднималась от центра Земли сквозь трещины земной коры, постепенно остывая, таким образом менее летучие минералы оставались внизу, а вещества с более низкой точкой плавления выносились на поверхность.
В один из моментов бесконечного течения времени открылась серия трещин в одном из безымянных горных хребтов, и из них хлынули реки расплавленного золота. В результате каприза природы изменение температуры и химические реакции привели к грубому, но достаточно эффективному процессу обогащения. Материнская порода остыла и затвердела на поверхности Земли, и концентрация золота в ней была очень высокой.
Человек просто не в состоянии представить размеры гор того времени, сила ветров и ливней была им под стать.
Золотая жила была зачата на фоне дьявольского пейзажа – голые скалы, отвесно уходившие в облака, темные от сернистого газа, отрыгнутого землей, плотные и непроницаемые для солнечных лучей.
Атмосфера была насыщена влагой, которой впоследствии суждено было стать морями.
В течение многих миллионов лет дождь и ветер разрушали безымянный горный хребет с золотыми склонами, дробили его и уносили ручейками и целыми реками грязи и песка вниз в ущелье.
Скалы постепенно остывали, вода задерживалась на них дольше, и вскоре в долине образовалось озеро размером с внутреннее море.
В это озеро дождевые потоки с золотых склонов несли мельчайшие частицы желтого металла, которые вместе с песком и кварцевым гравием образовали на дне плотный пласт.
Со временем все золото со склонов хребта было перенесено на дно озера.
Затем, как случалось примерно каждые десять миллионов лет, Земля вступила в очередной период сейсмической активности. Поверхность сотрясали чудовищные землетрясения – одно за другим.
Один из ужасных толчков расколол дно озера от берега до берега, вода ушла, а осадочный пласт распался на множество фрагментов, разбросанных беспорядочно в виде гигантских, многомильных торосов.
Снова и снова землетрясения властвовали на Земле. Скалы качались и падали, заполняя обломками бывшую котловину озера, погребая под собой одни обломки золотоносного пласта, превращая в пыль другие.
Период сейсмической активности прошел, нисколько не повлияв на царственное течение времени. Приходили и уходили потопы и засухи. Вспыхнула и ярко разгорелась волшебная искра жизни, которая, пройдя гигантский путь от чудовищных рептилий, сквозь многочисленные изгибы и повороты эволюции, породила к середине плейстоцена человека-обезьяну – австралопитека, впервые поднявшего с земли берцовую кость бизона, чтобы использовать ее в качестве оружия или инструмента.
Австралопитек стоял в центре раскаленной солнцем равнины, простиравшейся на многие сотни миль во всех направлениях, так как горы давно были разрушены, а озера и русла рек засыпаны их обломками.
Восемьсот тысяч лет спустя на этом же самом месте оказался дальний, но прямой потомок австралопитека с инструментом в руке. Человека звали Харрисон, а его инструмент был более сложным, чем у предка. Это был изыскательский молоток, изготовленный из металла и дерева.
Харрисон наклонился и отбил молотком образец породы, обнажившейся из сухой коричневой африканской земли. Выпрямившись, он стал рассматривать его в лучах солнца.
Это был не представляющий никакого интереса конгломерат с серо-черными прожилками. Харрисон разочарованно что-то пробурчал, потом, уже почти потеряв надежду, лизнул одну из граней. Это был старый старательский прием, позволявший выявить зерна металла в руде.
Его глаза удивленно сузились, увидев сверкнувшие в глубине золотистые частицы.
История сохранила только его имя. Никто не знает ни его возраста в то время, ни цвета его глаз, ни то, как он умер. Через месяц Харрисон продал этот участок всего за десять фунтов и исчез, возможно, в поисках по-настоящему богатого месторождения.
Лучше бы он оставил право собственности на этот участок за собой.
За восемьдесят лет примерно пятьсот миллионов унций чистого золота было добыто на месторождениях Трансвааля и Свободной Оранжевой Республики. И это лишь малая часть того, что осталось в земле, что будет отобрано у нее, так как людей, разрабатывающих месторождения Южной Африки, по праву считают самыми настойчивыми и упрямыми из всех наследников Вулкана.
Эта масса драгоценного металла является основой процветания энергичного молодого народа численностью в восемнадцать миллионов человек.
Правда, Земля отдает свои сокровища неохотно, человеку приходится отбирать их силой.
2
Электрический вентилятор гнал воздух из угла, но, несмотря на его старания, в кабинете Рода Айронсайдса было безумно жарко.
Он потянулся к серебристому термосу с ледяной водой, стоявшему на столе, но замер, так как сосуд вдруг заплясал на полированной поверхности. Потом задрожал стол. Зашелестели бумаги на нем. Завибрировали стены кабинета, зазвенели стекла в рамах. Дрожь продолжалась четыре секунды, потом все стихло.
– Черт! – Род схватил трубку одного из трех телефонов, стоявших на столе. – Говорит начальник подземных работ. Соедини меня с лабораторией механики грунтов и побыстрее, пожалуйста.
Он нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Дверь в соседний кабинет приоткрылась, из нее выглянул Дмитрий.
– Ты почувствовал, Род? Судя по всему, серьезная авария.
– Почувствовал. – Род услышал голос в трубке.
– Доктор Вессел.
– Питер, это Род. Есть данные?
– Пока нет. Можешь подождать минуту?
– Могу. – Род едва сдерживал нетерпение, но понимал, что Питер Вессел – единственный человек, способный разобраться в массе электронного оборудования лаборатории механики грунтов. Лаборатория являлась совместным научно-исследовательским проектом четырех основных золотодобывающих компаний, они вложили четверть миллиона рандов в исследования грунтов и сейсмической активности под давлением. Местом размещения лаборатории была выбрана шахта компании «Сондер дитч». Микрофоны и датчики Питера Вессела размещались на тысячах футов земной толщи, а магнитофоны и самописцы готовы были зафиксировать любое подземное колебание.
Прошла еще одна минута, Род развернулся в кресле и принялся рассматривать гигантский шахтный копер № 1 высотой с десятиэтажный дом.
– Давай, Питер, давай, – пробормотал он нетерпеливо. – У меня там двенадцать тысяч мальчиков.
По-прежнему прижимая трубку к уху, Род взглянул на часы:
– Два тридцать. Самое неподходящее время. Они все еще в забоях.
Он услышал, как на другом конце взяли трубку, потом прозвучал почти извиняющийся голос Питера Вессела:
– Мне очень жаль, Род, но произошел выброс породы под давлением силой семь баллов на глубине девять с половиной тысяч футов в секторе S7C2.
– Черт! – Род бросил трубку и резко вскочил с кресла. Лицо его выражало решимость и гнев. – Дмитрий! – бросил Род все еще стоявшему в дверях помощнику. – Звонка ждать не будем. Аварийная ситуация высшей категории сложности. Семибалльный выброс с эпицентром точно в середине восточного длинного забоя на девяносто пятом уровне.
– Пресвятая Дева Мария! – Дмитрий бросился в свой кабинет. Склонив покрытую черными как смоль кудрями голову над аппаратом, он начал обзванивать службы, причастные к ликвидации аварии высшей категории сложности. Больница… спасательная команда… главный специалист по вентиляции… кабинет генерального директора.
Род отвернулся, и в этот момент в его кабинет вошел Джимми Патерсон – главный электрик.
– Я почувствовал его, Род. Твое мнение?
– Скверно.
В кабинет стали заходить другие главные специалисты. Они закуривали, кашляли, переминались с ноги на ногу, но все не сводили глаз с белого телефона на столе Рода. Время тянулось мучительно медленно.
– Дмитрий, – попытался разрядить напряжение Род, – ты предупредил, чтобы нас ждала клеть?
