Борис Батыршин - Мартовские колокола
На этом всё и закончилось. Оказавшись между двух огней, налётчики побросали оружие; двое попытались прорваться на мотоцикле, но были срезаны залпом в упор. Ещё одного, самого шустрого, ухитрившегося уйти дворами, поймали обыватели Горохова поля. Избив супостата до полусмерти, его поволокли к Елизаветинскому переулку, на Яузу — топить. Беднягу спасло лишь то, что по дороге народные мстители налетели на с пожарный обоз Басманной части, спешившим на набат; пожарные отбили пленника и доставили его в околоток.
Стрельба смолкла, и почти сразу затих колокол на Вознесенской колокольне. Дальние церкви тоже умолкали одна за другой, и над полем боя, в которое превратилась мирная Гороховская улица, повисла угрюмая тишина. Мрачные, притихшие волчата унесли раненых в угловой дом; его хозяин суетился, гонял жену и прислугу за чистыми холстинами, соседи сбегались со всего квартала, кто с мотком марли, что с пузырьком йода, а кто просто с причитаниями. Послали за доктором.
Фефёлов, отрядив Белоногова заниматься пленными, приказал стрелкам собирать трофеи. Брошенные машины пришельцев — и обгорелые, пробитые пулями, и целые, — сволокли на перекрёсток. На разостланных на снегу рогожах свалили оружие налётчиков — непривычного вида винтовки, револьверы и разнообразная амуниция, подозрительно напоминавшая ту, что демонстрировал в Фанагорийских казармах Роман.
Сам Ромка, получивший две раны время перестрелки у дома Овчинникова, поначалу впал в буйство — увидев бездыханное тело Серёжи Выбегова, бывший десантник попытался тут же, на месте, расстрелять пленных налётчиков. Те уже прощались с жизнью, падали на колени и вопили на всю улицу: «Пощадіть, ми не хочемо вмирати! Не треба!» — и только вмешательство прапорщика ППС предотвратило немедленную расправу.
Полицейские — прапорщик и сержант, попавшие в портал стараниями Николки, — изо всех сил старались не показывать, как ошеломлены они происходящим. В быстротечном бою пэпээсники расстреляли все наличные патроны. Когда стрельба стихла, они принялись помогать стрелкам с пленными — и лишь когда те были и надлежащим образом упакованы, стали выяснять, где они, собственно находятся. И выяснили — как и то, что обратная дорога им теперь заказана.
«Да, — подумал Николка, — портал в стене дома Овчинниковых, волшебная калитка, ведущая из девятнадцатого век с двадцать первый, захлопнулась — и, если верить древнему манускрипту, то навсегда.» Мальчик, как и в тот далёкий майский день, рассматривал стену, где совсем недавно был чёрный провал портала, скрёб ногтем штукатурку, даже зачем–то кладку… бесполезно. «Прохода нет».
Подошёл Ваня, постоял немного, разглядывая ту же самую стену.
— А Дрон то ушёл! Мы с Ромкой и полицейским прапором три раза всех пленных проверили, и трупы тоже. Нет его. Сбежал.
— Думаешь, успел уйти в портал? — хмуро осведомился гимназист. —
— Не знаю. — покачал головой Ваня. — Но если так — не повезло. И когда он успел? Вы сколько с этими сволочами перестреливались, минут пять?
— Побольше. — ответил Николка. — Они как перед домом засели, так и не вылезали минут десять. — Из–за балюстрады Межового института их прижимал Ромка, а за угол лезть они не решались — там Сережа с нашими держали улицу. Разок только сунулись — так потеряли три машины и отошли. Это уже потом, когда мы с полицейскими ударили, они на прорыв рванули… а там и вы подошли.
— Тем более, не понимаю. — покачал головой Иван. — Как он к порталу–то пробрался? Улица простреливалась, а в подворотне прапор засел, он–то его не упустил бы…
— А как он закрылся? Наверное, взрыв какой–нибудь был? — сменил тему Николка. — Здесь–то всё тихо прошло, вон, даже стёкла целы. Ну, разве что пулями где побило, а так — ничего.
— Да нет. Только вспышка — как будто контуры прохода засветились ярко–фиолетовым, и по всей площади портала — как будто паутинка из фиолетовых ниточек разбежалась. Продолжалась эта иллюминация секунд десять, потом потускнела и исчезла. Я подошёл, пощупал — а решётка, и за ней стена кирпичная, а больше ничего. Будто и не было никакого портала. Потом мы с Владимир Адексеичем наружу вылезли, он в свисток засвистел и тех, двоих, что мы под землёй повязали, сдал городовым. Они особо и не дёргались — так обалдели. А городовые, небось, до сих пор ещё трупы вытаскивают…. Лабаз на Хрустальном мы тут же и накрыли — мы с Владимир Алексеичем и ещё трое городовых. Там один только хмырь сторожил; как револьверы увидел — сразу лапки кверху.
А пулемёт ты тоже там раздобыл? — поинтересовался гимназист.
— Да там, в сарае этом, был целый арсенал — для группы, что шла грабить банк. Мы его заперли — Владимир Алексеич в петли ломик вогнал, а потом взял и согнул его вдвое, как в цирке. Теперь без автогена — хрен откроешь. Надо бы поскорее туда наведаться, пока ваша полиция всё барахло не приватизировала…
— Вань, а мы не зря портал уничтожили? — осторожно осведомился Николка. — Видишь ведь — справились; а вы теперь остались у нас навсегда…
Иван отчаянно помотал головой.
— Нет, не зря. Ты что, об их главной группе забыл? Ну, которая должна была из–под земли выйти и банк ограбить? Их–то остановить было некому, мы с владимир Алексеичем там много не навоевали бы. И потом — где гарантия, что эта группа, на мотоциклах, была единственной? По мне — так это, скоре, первая волна. Вот ты говорил, менты двоих во дворе положили… так?
— Так. — кивнул Николка. — Одного сразу очередью срезали, а другой пытался бежать… я не видел куда, я сразу домой…
— Так может он в портал и сбежал? И что, если это и был сам Дрон? Передовая группа двинула на улице шухер наводить, а он задержался — чтобы переправить вторую группу. Они, наверное, позже должны были подъехать. Надо будет пленных на этот счёт поспрошать… Если так — то то фиг бы мы их тут задержали, даже с пулемётом.
— Ну вот. А когда пэпээсники во дворе оказались — Дрон сумел под шумок свалить в портал. А что ему ещё оставалось?
— А портал как раз в это время и закрылся — кивнул Николка. Я‑то только уже потом, когда всё кончилось, об этом узнал…
— Остаётся надеяться, что его на той стороне полиция повяжет. Сам же говорил — один папээсник остался в машине, подкрепление вызывал?
— Хорошо бы. — вздохнул мальчик. — Только нам–то тут это уже не поможет, порталы тю–тю…
Некоторое время мальчики постояли, разглядывая глухую стену.
— Ладно, пошли. — вздохнул Иван. — Надо девчонок, что ли, домой увести…
— Марина не уйдёт. — покачал головой Николка. — Она, кажется, успела в Серёжу влюбиться… нет, не уйдёт…
— Так попросим стрелков — может они тело.. Серёгу сюда перенесут? А то что он там лежит, на снегу? Как думаешь, твоя тётя не будет против.. пока?..
— Ну что, ты, она у меня хорошая. — помотал головой Николка. — Согласится, наверняка.
— Слушай… замялся Иван. — Я вот никак не пойму, зачем он так? Ну, на пулемёт, с револьвером, в полный рост… и какого рожна вообще было цепью поперёк улицы вставать? Красиво, конечно, как в кино «Белая Гвардия»… А что мешало засесть в палисадниках и подворотнях вдоль улицы — и хрен бы там кто без брони прошёл! А тут — и сам погиб, и ребят загубил.
— Учили его так. — вздохнул Николка. — Он же всё лето провёл в военных лагерях со своим кадетским корпусом. А у них там, наверное, сплошные «пуля–дура, штык–молоддец». Я сам помню, как Серёжа на занятии цитировал устав: «Офицер обязан поднимать боевой дух дрогнувших нижних чинов исключительно личным примером.» Вот он и поднимал — как увидел, что ребята готовы бежать от пулемёта. Это тебе сейчас хорошо говорить, а он ведь вообще не знал, что это такое…
— Ну да — не знал! Ни за что не поверю, что Ромка не предупредил!
— Еще как предупредил. — кивнул мальчик. — я сам слышал. Ромка говорит: «вы там особо под огонь не лезьте, а то вдруг у них пулемет?» Сережа спрашивает: «что за пулемет такой?» — он же только–только узнал что мы из будущего, не забывай. Ну Ромка и стал объяснять, что это вроде как картечница Гатлинга, но поменьше и ручная — а тут у Васи Фёдорова затвор в «лебеле» заклинил, пришлось отвлечься и помочь…
— Ясно. — сокрушённо вздохнул Иван. — Значит, как учили, так и поступил. Все, стало быть, правильно… а людей нет. Чёрт бы побрал этот портал поганый, всё из–за него! Не полез бы я за ним в эту вонючую дыру — был бы с ребятами, и ни за что не позволил бы так накосячить! Никогда себе не прощу…
Николка медленно кивнул.
— Ты, Иван, прав, наверное. Вам, в двадцать первом веке виднее… с вашими пулемётами. Но — все–таки они их остановили. Винтовками. Самыми обычными, без всяких там хитрых лазерных и электронных… как ты говоришь?.. прибамбасов, да. Остановили. Не пустили дальше, в город — убивать. Это ведь главное, так?
И медленно пошёл прочь от дома…
Говорить ни о чём не хотелось. Он чувствовал себя постаревшим на сто лет. Николка шёл, уткнув взгляд под ноги, в грязный снег на мостовой… а видел — испятнанную кровью брусчатку того страшного перекрёстка. Срезанных очередями «волчат»; мёртвую торговку бубликами, её товар, раздавленный рубчатыми колёсами мотоциклов. Поодаль, раскинув, руки лежит дворник, всё ещё сжимающий в кулаке оловянный свисток — тот, которым в последний миг жизни не удалось напугать бандитов…
![Борис Батыршин - Мартовские колокола [Litres]](/uploads/posts/books/114000/114000.jpg)