Бойфренд для Цесаревны (СИ) - Ростов Олег

Ольга обняла меня, прижалась ко мне.

— Андрей, когда вернёмся в Москву, я скажу родителям, что выхожу за тебя замуж. Ты же не откажешься от меня?

— Нет. А если родители будут против?

— Мне всё равно. Тогда я откажусь от короны. Стану одной из тысяч и миллионов простых девушек, своих сверстниц. Ты же возьмёшь в жёны простую девушку, без титулов и регалий?

— Конечно. В конце концов, мы можем уехать в Южную Америку. Там всё же, как бы, моё наследство.

— Договорились… Андрей, поцелуй меня, пожалуйста…

…Спали с ней на сеновале у атамана. Пробрались туда уже глубоко за полночь. Вроде никто нас не спалил. У Ольги глаза озорно поблёскивали, когда мы крались на цыпочках. Рот себе она зажала ладошкой. Другой рукой держала мою руку. Хотя я думаю нас спалили с самого начала. Агенты ОКЖ, хоть и не появлялись в поле нашего зрения, но я незримо чувствовал их присутствие. Нет, на сеновале у нас ничего не было. Спали в одежде. Я в джинсах, в футболке. Только кроссовки снял. Она в наряде казачки. Только расстегнула себе приталенную кофту. А потом и вообще сняла её. Оставшись в майке и лифчике. Утром проснулся от воплей петухов. Некоторое время лежал, смотрел в потолок сеновала. Пахло свежим сеном. Самого сена было ещё мало. Но нам с Ольгой хватило на мягкую постель. Она спала, положив голову мне на грудь и обхватив меня руками. Наверное, чтобы никуда не делся. Подумав об этом, улыбнулся. Погладил её по волосам. Она только теснее прижалась ко мне. Я чувствовал какое-то удовлетворение. Спокойствие, словно вернулся домой. А может я на самом деле вернулся домой?

Над краем сеновала показалась голова атамана. Он взобрался по лестнице. Увидев нас, его глаза приняли квадратную форму. Мало того, что Цесаревна спала в одной юбке и майке, так ещё юбка, в процессе сна, задралась у неё до колен. Наши взгляды с атаманом встретились. Я улыбнулся и приложил палец к губам. Универсальный жест. Атаман кивнул мне. Показал, что ждёт меня в низу. Я ему кивнул. Ещё некоторое время полежал. Так не хотелось вставать. Но, ничего не поделаешь. Потихоньку, нежно и аккуратно сместил Олю с себя. Она свернулась калачиком. Я встал, надел кроссовки и спустился вниз. Прошел к дому. Там меня ждал атаман, его жена и сын.

— Доброе утро. — Поздоровался с ними.

— Доброе, Андрей. — Усмехнулся атаман.

— Доброе. — Кивнула мне его супруга. Улыбалась. — Как спалось, Андрей?

— Хорошо спалось. Мне бы умыться.

— Так в дом иди. — Сказала женщина.

— Нет. Мне бы полить. У вас, я смотрю, колодец есть.

— Васька, полей.

Сын атамана полил мне. Я умылся, сняв футболку. Пока умывался с сеновала вылезла Ольга.

— Андрей! — Завопила она. Шустро спустилась с сеновала. Приталенная кофточка была на ней. Молодец, девочка моя, хоть надеть успела, а не сиганула в одной юбке и майке. — Почему ты меня не разбудил?

— Ты так сладко спала. — Засмеялся я, принимая очередную порцию воды в ладони. Ольга подошла и забрала ковш у Василия.

— Я сама полью. — Сказала она, глядя на Ваську. Тот сразу отскочил.

— Конечно, Ваше Императорское Высочество. — Парень покраснел. Ольга не обратила на это внимание. Начала поливать мне. Потом полил я ей.

Нас позвали завтракать. Тут же появились и Зоя с Настей. Когда завтракали со всем семейством атамана, я спросил у него:

— Ерофей Гаврилович, сенокос то как идёт?

— Слава богу, хорошо. Погодка стоит хорошая. И травы нынче густые. А чего спросил то, Андрей?

— Ничего. Косите то чем? Косилками?

— И косилками тоже. — Я кивнул ему. Он пристально посмотрел на меня. Усмехнулся. — Вот только моя то сломалась. Поэтому пойдём с сыном литовками косить.

Заметил, как жена атамана и его сын посмотрели на главу семейства удивлённо.

— Помощь нужна? — Задал вопрос, делая глоток чая.

— Ну а почему нет? Кто откажется от помощи? Никак покосить хочешь, Андрей Ярославович?

— Ну а почему бы мне не помочь хорошему человеку?

Зоя, Настя и Ольга удивлённо на меня посмотрели.

— Андрей, а ты умеешь косить? — Спросила Зоя.

— Приходилось. — Ответил ей. Ну а как? Мои дедушка с бабушкой, родители моей мамы жили в селе. Дед был таким крепким хозяином. Приучать меня к крестьянскому труду начал ещё в детстве. Сделал для меня детскую литовку. Мама как-то попыталась возражать, только дед на неё недовольно зыркнул.

— Помолчи, Дарья. И не суй свой нос в мужские дела! Хочешь белоручку вырастить? Не бывать такого у моих внуков. Пусть с детства узнает, что такое мозоли на руках от литовки, от лопаты, от топора. Вон Ярослав, муж твой, хоть и буржуин клятый, но литовку в руках держать умеет. И не надо мне тут барыню из себя показывать!

Так что косить я умел. На сенокос всегда к деду ездил. Хоть он мог и косилкой, что и делал, но для меня, персонально всегда оставлял приличный кусок луга, который я обязан был выкосить вручную.

Атаман, внимательно посмотрев на меня, кивнул.

— Добре. — И улыбнулся.

Я посмотрел на девчонок.

— Ерофей Гаврилович, а грабли для девчонок найдутся?

Жена атамана всплеснула руками.

— Зачем им грабли, прости Господи?

— Как зачем? Там есть уже скошенная трава?

— Есть, как не быть?

— Вот, поворошат её. Правда, девчонки?

— А мы не умеем. — Ответила обескураженно Настя.

— А чего там уметь то? Берёшь граблю и ворошишь сено. Ума много не надо.

— Я на пианино играю! — Попыталась возразить Настя.

— Ну и играй дальше. Это никак не помешает ворошения сена. Оля, ты как? Не против? Зоя?

Цесаревна пожала плечами.

— Можно и попробовать. Я правда ни разу не делала этого. Андрей, а ты правда косить умеешь?

— Правда. Ну что, Ерофей Гаврилович, когда на покос?

— Да прямо сейчас можно.

Я встал, поблагодарил хозяйку за вкусный завтрак. Атаман повёл меня в сарай, где находился инвентарь. Выбрал себе литовку. Осмотрел её. Потом взял молоток и отбил косу. Прошёлся оселком по лезвию. Атаман, его сын и жена смотрели на меня, как и девчонки. Атаман одобряюще кивнул мне. Взял себе литовку. Василий, сын его тоже взял, хотя видно было, что ему в лом. Но против бати на попрёшь.

Девчонок жена атамана переодела в простые длинные юбки. Майки у них были. Дала им на головы платки. Положив литовку на плечо, атаман сказал.

— Ну что пойдём? Тут недалече идти. Минут двадцать ходу.

Павел с Фридрихом, конечно же, увязались за нами. Но так, как они косить не умели им дали грабли и вилы.

— Там сено уже ворошили. Подсохло оно изрядно. Надо в копёшки собирать. — Пояснил атаман.

Шли на луг пешком. Ольга пристроилась со мной рядышком. Шла, положив граблю себе на плечо. Я шёл с литовкой.

— Оль, — сказал ей, — ты сейчас похожа на барышню-крестьянку.

— Как у Пушкина? — Улыбнулась она.

— Точно, как у Пушкина. Тебе только лаптей не хватает. Всё остальное есть. — Она засмеялась.

Пришли на место. Большой луг. На две трети выкошен косилкой. Но осталось ещё прилично.

— Марья, — обратился атаман к жене, — сено в копны собирайте. А мы вот эту часть докосим.

Встали втроём. Первый атаман, за ним его сын, я третий. Кобуру с пистолетом оставил возле принесённой в корзинке еды. Вдохнул глубоко, выдохнул. Литовка привычно легла в руки. Вспомнил своего деда, оттуда, из той реальности. Улыбнулся…

Поворот плеч вправо, литовка пошла вправо. Потом влево. Вжик. Густая трава легла ровно. Вновь вправо, потом влево. Вжик. Руки и само тело всё помнило. Косили часа три. Солнце поднялось уже высоко. Моя футболка была мокрой от пота. Но это ничего. Слышался девичий смех. Голоса Зои, Ольги, Насти. Как они подшучивали над Павлом и Фридрихом. Иногда мы с атаманом и его сыном останавливались, обтирали лезвие косы свежескошенной травой. Брали в руки оселок и точили литовку. Наконец, закончили. Вновь пучком свежескошенной травы обтёр лезвие. Атаман стоял, смотрел на меня и улыбался.

— Добре, Андрей. Видно, не белоручка. Это хорошо. — Я ему кивнул. Девчонки во всю гребли граблями. Парни подхватывали собранное сено и стаскивали в копны. Мы с атаманом и Васькой воткнули литовки в землю, оставили их так. Подошли к остальным. Смотрел на Цесаревну. У неё из-под платка выбилась прядка волос. Она как раз нагребла приличную кучу сена. Я забрал у Пашки вилы. Подошёл, подхватил то, что нагребла принцесса. Утащил сено к копне. Догребали последнее. На лугу стояли копна. Жена атамана с Зоей и Настей накрывали поляну. Все собрались около них. Мы же Ольгой догребали то, что осталось.