Виктор Тюрин - Ангел с железными крыльями
— Все так, Сергей Андреевич. Теперь, я так понимаю, моя очередь. Сначала скажу по поводу Богуславского. Я попробую узнать о нем побольше, но уже сейчас для меня, очевидно, что его не запугивать надо, а сразу убирать. Неужели вы не подумали о том, что он может спрятаться под крылышком у царя или вообще забьется в какое‑либо укромное место.
— Думали, — раздался голос до этого молчащего Обнина. — Но уж больно соблазнительно. Если бы мы смогли взять его на короткий поводок, то сразу бы решили множество проблем.
— Может, мы действительно все усложняем, — задумчиво проговорил генерал — майор — Нет. Илья Давыдович прав. Мы должны попробовать! Так ваши люди могут это сделать?
— Это не мои люди! Это просто шайка отпетых мерзавцев, которая оказывает всякие грязные услуги тем, кто им платит. Избить, покалечить, запугать, выбить долги.
— То, что нам надо! Но обязательно доведите до них: пусть не усердствуют! Не надо калечить! Если увидят, что не поддается на уговоры, пусть лучше сразу убьют. Насчет денег. Заплатим вдвойне! С этим мы решили. Продолжайте дальше, Андрей Валерьянович. Мы вас внимательно слушаем.
— Два месяца тому назад нас в разработке появилась боевая группа некоего товарища Арона. На ее след вышли чисто случайно, что весьма удивительно при ее бурной и кровавой деятельности. Причина была проста. Полиция ловила их как просто шайку грабителей и убийц, а оказалось, что это боевая революционная группа. У них своя, специфическая среда, и пока их ловили по воровским малинам, они отсиживались на явочных квартирах.
— Вы сказали, что это грабители и убийцы! Так как они могут быть революционерами или как их еще называют?!
— Поясню чуть позже. По некоторым нашим данным, их возглавляет Трофим Сидорович Степашин, убивший жену из ревности, после чего был отправлен на каторгу. Там каким‑то образом сошелся с анархистами, после чего стал идейным товарищем. Преобразился, так сказать, в революционера — боевика. Насколько нам стало известно, в его группе девять человек и четверо из них, в свое время, прошли по уголовным делам. Одна из них женщина. К ним из Москвы для усиления было направлено два человека. Именно по ним мы вышли на группу Арона. Видно, эти разбойники затевают какое‑то крупное дело. Гм! Если обобщить сведения, из полицейского управления и наши, то за этой шайкой головорезов, числится ограбление банка, с десяток магазинов и лабазов, а также вымогательство денег у купцов. Если это подтвердится, то на них повиснет еще два трупа. Охранника банка и сторожа одного из складов. Есть у нас подозрение, что у них на руках кровь ротмистра Вольянова и городового. В обоих случаях похищено оружие. Теперь перейдем к вашему вопросу. Дело в том, что они отдают половину награбленных денег в свой центр, а большую часть украденных товаров и продуктов идет семьям товарищей, которые сейчас, по их терминологии, являются "узниками царизма". Вот такая у них политическая линия. Именно поэтому руководство их партии, скажем так, закрывает глаза на эти уголовные преступления. Еще, я так мыслю, их, поэтому держат особняком, чтобы в любой момент от них откреститься. Очень удобная позиция. Уголовники и убийцы не вписываются в политическую борьбу, а вот деньги, оружие и материальная помощь нужны большевикам в борьбе за светлое будущее России.
— Если за ними столько всего водиться, так почему их сразу не взяли?!
— Сначала надо связи выявить, да доказательства собрать, а это дело тонкое и хлопотное. В противном случае наши плаксивые либералы начнут собирать деньги на адвокатов, которые в свою очередь выставят их героями, которые борются за свои идеалы. В газетах напишут кучу статей в поддержку этих товарищей, которые просто вынуждены так поступать, потому, что иначе видят будущее России. Их, видите ли, власть заставляет убивать и грабить! Извините! Накипело!
— Не вы один такой, Андрей Валерьянович! Всех нас уже достала, извините за простоту слов, наша вялая, никчемная и слабая власть! России нужна сильная рука, способная взять за глотку весь этот сброд! Гм! Тоже отвлекся. Так у меня с тем, что вы сказали, появился вопрос: если они у вас под наблюдением, то, как же их можно использовать?
— Они у меня под наблюдением. А это разные вещи. О группе Арона никто не знает, потому что мы не заносили их в нашу картотеку, и пока кроме нескольких докладов агентов наружного наблюдения на них ничего нет. И те лежат в папочке, в моем столе.
— Погодите, но вы о них уже столько знаете! Сами только что рассказали!
— Да. Знаю. Но другим это знать не обязательно, Илья Давыдович, до определенного времени. Вижу в ваших глазах вопрос и честно на него отвечу. Мне уже давно пора получить звание полковника. Вот я и решил, подберу момент, поймаю их на горячем и представлю начальству, как мою личную заслугу. Так что в этом отношении риска никакого нет. Кстати, у нас, такая практика применяется повсеместно.
— Все понятно. И все устраивает. Вот только как их направить в нужном направлении?
— Скажу так. У меня имеется такая возможность, но при этом замечу, что они в моем прямом подчинении не находятся. Они сами по себе. Единственное что могу обещать, что приложу все свои усилия для успешного завершения дела. Как вы видите, мой интерес лежит на поверхности.
— Понимаю вас. Вот только грустно становиться, что в деле великом нам надо на быдло немытое полагаться!
Пафосная фраза Обнина прозвучала как‑то нелепо при жестком и деловом разговоре заговорщиков. Он и сам это понял: — Так, когда начнете с Богуславским,… работать?
— Как прикажите. Здесь я только в качестве исполнителя.
— Не прибедняйтесь, Андрей Валерьянович. Впрочем, спорить не буду. Просто скажу, это вы сейчас так смотритесь, а потом — раз! — и герой отечества! Такая мысль не приходила вам в голову?!
— Не приходила, потому как исхожу из реалий российских. От сумы и тюрьмы — не зарекайся!
— Да вы, батенька, скептицизма полны!
— Работа у меня такая. Оптимизма не прибавляет.
— Вы можете решить вопрос с Богуславским на этой наделе?
— Думаю, через два — три дня, вы получите результат.
Рано утром я вышел из дому, отправляясь на тренировку. Мне нравилось именно это время суток. Сейчас было меньше суеты, сутолоки, городского шума, который уже через час захлестнет весь город и будет звучать в ушах навязчивой мелодией до глубокой ночи. Было слышно только шарканье метлы дворника, доносившееся откуда‑то с улицы, да звонкий цокот копыт приближающегося экипажа. Все как обычно, за исключением автомобиля, стоящего рядом с подъездом. Водитель и два пассажира. Кого‑то ждут, решил я, но в следующую секунду выяснилось, что они приехали по мою душу.
— Господин Богуславский, — окликнул меня пассажир с переднего сиденья. — Мы вас ждали.
— Я спешу. Изложите, что вы хотите, и как можно короче.
— Сергей Александрович, если вы спешите, то мы вас подвезем. Заодно поговорим. Вы не против? — обратился ко мне худощавый, плечистый мужчина. У него были аккуратные пшеничного цвета усики, под стать его цвету волос. Светло — серый костюм, такого же оттенка шляпа на голове. Сначала я подумал, что у него какое‑то малоподвижное лицо, но уже спустя несколько секунд понял, что он напряжен.
— Или говорите в чем дело или езжайте своей дорогой.
— Все же я постараюсь уговорить вас, господин Богуславский.
Его рука быстро скользнула под пиджак. Нетрудно было догадаться, что я сейчас увижу. Спустя пару секунд, и на меня смотрел вороненый ствол револьвера. Звонко щелкнул взведенный курок. Я спокойно смотрел на них.
— Что дальше?
— Дальше вы сядете в машину, — криво усмехнулся белобрысый бандит, держа меня под прицелом.
Мне оставалось только пожать плечами и делать то, что мне приказывали, потому что я успел заметить направленный на меня пистолет в руке второго пассажира, находящегося на заднем сиденье. Не успел я сесть рядом с ним, как мне в левый бок уткнулся пистолетный ствол. Его держал плотного сложения человек со слегка обрюзгшим лицом и чуть выпяченными губами. Его черный костюм и шляпа весьма подходили к иссиня — черным, густым и сальным, волосам. У него было типичное лицо головореза, невыразительное, с пустым взглядом.
— Так что прокатимся, Сергей Александрович? — со смешком спросил меня пассажир с переднего сиденья.
— Вы меня так хорошо упрашивали, что я не в силах отказаться, — усмехнулся я в ответ краешками губ.
— Пантюха, езжай, — приказал пассажир с переднего сиденья водителю. Крепкому мужчине с массивной шеей и покатыми плечами. Тот ни слова не говоря, вывел машину со двора и погнал по улице, увеличивая скорость. Моя охрана, находясь на улице, так и не сообразила, что их объект увозят в неизвестном направлении, а если и поняли, то автомобиль уже скрылся за углом. Когда стало понятно, что погони нет, главарь вполоборота повернул голову назад, и сказал мне: — Вы хорошо держитесь, господин Богуславский.
