Олег Измеров - Ответ Империи
— Из рук в руки? — спросил Виктор, когда они отдалились от группы ожидающих под навесом. — Правда, я не против таких рук.
— Извините, но это необходимость, — сказала Варя. — Вам еще не сообщали?
— Что мне должны были сообщить?
— Фрау Лацман убита.
21. Линия огня
— Как, убита? — переспросил Виктор. Вопрос тривиальный, но не о расшифровке генома же ему было спрашивать.
— В Берлине, по дороге из аэропорта в госпиталь. Машина столкнулась с грузовиком. Вместе с Лацман погибли водитель и сопровождающая санитарка. Водитель грузовика с места происшествия скрылся, полиция ведет розыски.
— Это… это случайность или убийство?
— Это убийство. ЦРУ пожертвовало тремя малоценными сотрудниками, чтобы отвлечь от вас внимание КГБ после инцидента на вокзале. Скорее всего, выдвинут версию, что за Лацман охотился маньяк, даже, может быть, найдут этого маньяка. Вы, таким образом, остаетесь случайным знакомым.
— Трех человек? И… и, по-моему, это довольно глупо…
— Последнее десятилетие в ЦРУ делали ставку на технические виды разведки, асы агентурной работы кто ушел в отставку по возрасту, кто провалился, кого законсервировали за временной ненадобностью. Контингент измельчал.
Виктор ничего не ответил. Он воспринял свалившееся известие только логикой; но разум его все еще не переварил тот факт, что Инги, с которой он так неожиданно здесь познакомился и так же неожиданно расстался, ее фигуры, голоса, запаха волос и жаркого, затягивающего в какое-то незнакомое фантастическое пространство, где нет ни стен, ни потолка комнаты, прикосновения тела, уже нет, что все это растаяло, исчезло, утеряно навсегда. Инстинкт, древний, как сама жизнь, протестовал против случившегося; в этот момент Виктор видел в Инге прежде всего женщину, а потом уже все остальное.
— Вы ничем бы не смогли помочь, — продолжала Варя. — Если бы ей приказали ликвидировать вас, она бы сделала это, не задумывалась. Идет война и мы на линии огня.
"Что теперь об этом думать", сказал себе Виктор. "Завтра в это время я буду вспоминать об этом мире, глядя в окно на вывеску на доме напротив. "Перископ-Тур: незабываемый отдых от профессионалов". Никаких шпионов, зато использованные шприцы, валяющиеся у детской площадки. Интересно, а если бы в этом мире меня пришили, что стало бы в том? Или там тоже, только от другого?"
— К возвращению вас будут готовить завтра. Сегодня вам надо просто отдохнуть.
"Просто отдохнуть… Как будто к заброске готовят."
Вернувшись домой, Виктор взял в шкафу под кухонной раковиной пластмассовую леечку и напоил в коридоре в своей зоне ответственности хлорофитумы и традесканции. Хотелось прицепиться к чему-то привычному. Хотелось просто бахнуться на диван и нажать первую попавшуюся кнопку на пульте, направив ее в сторону сорока семи сантиметров информационной пасти. Интересно, на что попадешь наугад в это время у нас? Сериал какой-нибудь, мочилово, али пережевывание соплей седьмого сезона по поводу не сложившихся отношений ГГ (главного героя) с ЕБ (его барышней), шоу тупого ржача за кадром, шоу "Звезды в неестественном положении", от льда до необитаемого острова. Соседская перебранка на общей кухне, она же ток-шоу, подглядывание в замочную скважину — неизвестные стороны жизни знаменитостей и как им фигово, наконец, журналистские расследования на тему "Извращения пришельцев с НЛО" или "Что обнаружено в окаменевшем кале вождя". Виктор вдруг подумал, что новая поговорка — "Включи мозги!" — намекает на состояние мозгов по умолчанию.
Он надавил пульт, не глядя. Экран мигнул, и неожиданно на нем появился Влад Листьев, с проседью в усах и на фоне переливающейся светодиодной надписи "Студия Зеро".
"Живой!" — мысленно воскликнул Виктор, и это отозвалось в нем какой-то неожиданной радостью. Цой жив, Листьев… а сколько-то еще знакомых артистов здесь живы? Тех, кто тихо и незаметно уходил в девяностые и в первое десятилетие, в забвении, или под запоздалую вспышку памяти — "Ах, как прекрасно он играл!" "Какой у нее был голос!". Публика, замотавшаяся от мелких и крупных проблем и обид, так и не успевала вернуть своим любимым героям на излете их жизни хотя бы каплю того душевного тепла, которое в изобилии от них получала, и хотя бы чуть-чуть, хотя бы капельку скрасить унылые, холодные месяцы надвигающейся беспомощности и прощания с миром. Люди в нашем обществе не привыкли думать, что когда-нибудь это произойдет с каждым.
В студии был телемост с Польшей. Несмотря на разные системы, здесь все-таки бывают телемосты, подметил Виктор, от постепенного раскрытия информационного поля никуда не деться… В Польше какая-то правозащитная комиссия внесла законопроект об организации массовых репрессий против лиц, отрицающих массовые репрессии. Подозрения Виктора во второй реальности странным образом здесь стали воплощаться в жизнь.
— Скажите, пан Лейбович, а вам не кажется, что это бред? — напрямую спрашивал Листьев у одного из авторов столь оригинального способа соблюдения прав человека.
— Нет, это не кажется, — отвечал пан почти на чистом русском, — мы понимаем, что это есть бред с точки зрения вашего сталинистского тоталитарного общества. Но с точки зрения цивилизованного демократического бред не есть бред.
— Ну это понятно, — усмехнулся в усы Влад, — то, что Польша получила от Сталина Данциг, это не есть бред. Почему бы не начать борьбу с наследием Сталина с того, чтобы добровольно вернуть его Германии?
— Но это есть не можно… Это закреплено в конституции.
— То-есть тоталитарное прошлое у вас закреплено в конституции?
— Я так понимаю, вы хотите меня запутать…
— Да что вас путать, вы сами запутались. Почему бы прямо не сказать, что у вас правящая коалиция зашла в тупик, и теперь хочет устроить гражданскую склоку, чтобы отвлечь народ от проблем?
Влад эту словесную дуэль явно выиграет, подумал Виктор. Прожект явно попахивает дебилизмом, а господина, или здесь уже товарища Листьева явно не связывают обязательства согласовывать каждое слово с МИДом. Правда, видеть Листьева защитником Сталина несколько неожиданно, но, похоже, Влад здесь просто на стороне здравого смысла: в конце концов, многочисленные идеи вынести Ленина из Мавзолея не дали России ничего, кроме ответного столь же бредового и кощунственного предложения забить осиновый кол в могилу Собчака, потому что он якобы вампир. Наша реальность устроена так, что в ней проще придумать родной стране новую гадость, чем попытаться в ней что-то улучшить.
Виктор надавил пальцем резиновый пупырышек кнопки пульта. На канале "Брянск-Первый" Игорь Шерман в программе "Красный сигнал" знакомил зрителей с местной сенсацией: задержана банда из пяти человек, грабившая таксистов. Тот факт, что в этом мире реального коммунизма бандиты еще существуют, Виктора ничуть не удивил; поразило, скорее, то, что оперативные сотрудники при задержании были без масок. Списать это на беспечность или слабое оснащение здесь было никак нельзя; по-видимому, в этой реальности криминал даже не помышлял о мести, ибо в войне против него была мобилизована вся страна. А четверть миллиарда населения, если его разозлить, утопит одним плевком.
Банда, которую Игорь Семенович громко назвал "международной преступной группой", состояла из одного ранее отбывавшего заключение за вооруженный грабеж, одного местного рабочего, склонного к употреблению и трех восточноевропейских мигрантов, пожелавших поискать более простой путь добычи денег, чем трудовой; последнее позволяло отчасти списать проблему на влияние капиталистического общества. Впрочем, Шерман не пытался свалить все на "понаехавших", а больше пробивал идею оплаты проезда в такси пластиковой картой через мобильную сеть; исключение нала, по мнению приглашенных в студию экспертов позволило бы обезопасить таксистов в принципе. Спустя десять минут обсуждения Виктор понял, в чем было дело: такси в Брянске превращалось из предмета роскоши в массовый транспорт, автопарки переходили на малые бюджетные машинки, для них требовались водители, а их-то проще как раз было набрать из рабочих из Восточной Европы, где шел бум личной автомобилизации, чем искать среди местных, что брали время от времени авто в прокат и большого опыта вождения не имели.
По стеклам лоджии снова нудно затарабанил дождь. Виктор выключил телик, залез в прогноз погоды, и нашел, что завтра в Брянске будет холодно, солнечно и туманно.
"Подумать только, завтра я уже буду дома", подумал он и удивился собственному спокойствию.
22. Никогда не говори "гоп!"
— Так. Сыр "Российский".
— Да, он у меня тоже был "Российский"… А зачем мне пельмени из нутрии? У меня их не было, у меня была колбаса.
