Богдан Сушинский - Восточный вал
Фон Тирбах помолчал. Он плохо знал ситуацию, которая складывалась в кабинетах рейхсканцелярии и вокруг нее, поэтому не брался судить ни о тех, кто уже предал фюрера, ни о тех, кто все еще оставался верен ему.
— Что же касается меня, — сказал барон после минутной паузы, — то я действительно сочту за честь быть личным телохранителем фюрера. Пусть даже всего лишь на время поездки в «СС-Франконию».
— Надеюсь, вы понимаете, что такое соединение обязанностей — телохранителя, адъютанта и офицера связи — мотивируется желанием максимально сузить число сопровождающих лиц?
— Что совершенно очевидно!
— Ибо таково стремление самого фюрера.
— Фюрер, как всегда, мудр, а потому прав.
— Кроме того, вы должны знать, что я лично повешу вас на Бранденбургских воротах, если только, не доведи Господь!..
— Не волнуйтесь, я справлюсь, — небрежно бросил фон Тирбах. Причем Скорцени обратил внимание, что никакого особого впечатления это новое назначение на германо-русса не произвело. Словно речь шла о назначении в обычный армейский наряд.
— Тоже уверен, что справитесь. Тем более что в числе сопровождающих фюрера лиц совершенно случайно окажусь я, а также мой недостойный столь высокой чести адъютант, уже известный вам гауптштурмфюрер Родль.
— То есть отныне я буду служить в отделе диверсий Главного управления имперской безопасности, который вы возглавляете, — невозмутимо заключил фон Тирбах.
— Понимаю, что вам не нравится слишком длинное название моего отдела.
— О вас, господин Скорцени, нам рассказывали еще в диверсионной школе в Маньчжурии. Не скрою, кое-что из рассказов воспринималось как легенда. Не верилось, что когда-либо стану служить под вашим началом. Для всякого диверсанта это честь.
— Опять это русское славословие! — саркастически поддел барона обер-диверсант. — В устах германца оно звучит с особой убийственностью.
* * *
Когда Тирбах вышел, Скорцени еще несколько минут неотрывно смотрел на прикрытую дверь, словно бы ожидал, что в проеме ее вновь появится рослая, но основательно исхудалая за время диверсионного похода фигура барона.
И хотя вместо маньчжурского легионера в нем бренно проявился адъютант Родль, первый диверсант рейха еще какое-то время продолжал смотреть сквозь него в пространственное безграничие своих еще не до конца сформировавшихся мыслей.
— Полагаю, вы, как обычно, все слышали и все поняли, Родль? — наконец вспомнил он о терпеливо ожидавшем своего часа гауптштурмфюрере.
— Мне ясно, что барон фон Тирбах будет назначен личным телохранителем лжефюрера.
— Он уже назначен им, Родль.
— То есть до конца всей этой инспекционной поездки он так и не узнает, что на самом деле перед ним — всего лишь Имперская Тень?
— Не имеет права знать этого, Родль, не имеет! Даже если со временем фон Тирбаху каким-то образом станет известно, что как раз в это время фюрер пребывал в «Вольфшанце», в рейхсканцелярии в Берлине, или на даче у Сталина, — вы, лично вы, Родль, обязаны будете убедить его, что это всего лишь бред. Или что в это время не здесь, а там находился двойник фюрера, скрывая таким образом от любопытствующих сам факт поездки истинного вождя в «СС-Франконию». В целях безопасности, естественно.
— Словом, барон фон Тирбах должен искренне верить, что охраняет не двойника, а фюрера.
— В окружении лжефюрера он как раз и будет тем верноподданным, который станет искренне «играть короля».
— Абсолютная чистота эксперимента, — понимающе кивнул Родль.
— Непорочная девственность величайшего в истории рейха эксперимента — так будет точнее. Того эксперимента со лжефюрером, который, кто знает, со временем, уже после поражения в войне, может быть успешно повторен, скажем, в Испании, а еще лучше — где-нибудь в Парагвае или в Аргентине.
— В таком случае вам, господин штурмбанфюрер, не стоило бы принимать участия в этой поездке.
— Это все равно, что потребовать от режиссера не присутствовать на премьере поставленного им «Гамлета»! — интеллигентно возмутился Скорцени.
— Но тогда вам тоже придется оказывать знаки внимания лжефюреру Зомбарту! — На испещренном ранними морщинами лице Родля вырисовался неуемный ужас. — Что всегда крайне… неэстетично, — с трудом подыскал он нужное, причем самое мягкое в подобной ситуации, выражение.
— Вспомните восточную мудрость, Родль: «Когда не можешь изменить сами обстоятельства, следует изменить свое отношение к ним». С этой минуты вы должны забыть о существовании человека по имени Зомбарт. Подобно тому, как, обливаясь слезой по поводу душевных страданий Отелло, которому с таким трудом удалось наконец задушить опостылевшую Дездемону, — вы обязаны забыть, что на самом деле на сцене зверствует не Отелло, а некий провинциальный актеришко по имени Гофман.
— Уже забыл, — решительно повертел головой адъютант.
— Там, в «СС-Франконии», с нами будет фюрер. Личной персоной. С инспекционной поездкой. Суровый и карающий фюрер.
— Ибо на то он и фюрер, — богобоязненно подтвердил адъютант.
— Правда, мы с вами задержимся в «Регенвурмлагере» недолго. Что вызовет у лжефюрера вздох облегчения.
— Как всякий раз вызывает этот вздох у настоящего фюрера, — вежливо напомнил ему Родль, — как только мы исчезаем с глаз.
— Какой же вы отпетый негодяй, Родль! — умиленно глядя ему вслед и широко улыбаясь, покачал головой Скорцени, в который раз убеждаясь, что уж с кем — с кем, а с адъютантом на этой войне ему повезло. Чего нельзя сказать о многих других окружающих.
— В подобных случаях дипломаты говорят: «И стороны обменялись мнениями по интересующим их вопросам». А теперь позвольте заняться подготовкой и лжефюрера, и его лжетелохранителя, к рейду в «СС-Франконию».
«Какой же он талантливый негодяй! — вновь, теперь уже мысленно, произнес Скорцени. — Впрочем, настало время действительно создавать свою, «особую команду Скорцени», которая сумела бы не только пройти через войну, но и потом успешно действовать в условиях временного и никому не нужного мира, дьявол меня расстреляй!»[51].
Ганновер — Берлин — Вроцлав — Одесса.
Примечания
1
Обер-ефрейтор войск СС.
2
Генерал-майор войск СС.
3
Ефрейтор войск СС.
4
Рядовой войск СС.
5
У фюрера была идея: после завоевания Европы создать отдельное «государство СС» — Франконию (по образцу древнегерманского государства Франконии, времен Карла Великого из династии Каролингов), которая включала бы в себя части территорий Германии, Люксембурга, Франции, Швейцарии и других государств. Вся власть в этой стране должна была принадлежать исключительно СС. Влияние Национал-социалистической германской рабочей партии (НСДАП) на Франконию не распространялось бы. Но, поскольку идея «наземной Франконии» провалилась, «Регенвурмлагерь» стали образно называть «подземной страной СС», или «СС-Франконией».
6
Впервые Скорцени попал на проводимое фюрером в священном для СС замке собрание высшего руководства этой организации, его «высших посвященных», незадолго до освобождения им из плена дуче Муссолини. Хотя в то время Скорцени был всего лишь гауптштурмфюрером (капитаном) СС.
7
«Regenwurmlager» — «Лагерь дождевого червя» — особый базовый лагерь войск СС, по существу, огромный подземный город СС, со своими казармами, оружейными и продовольственными складами, электропоездами, электростанцией… Создавался в междуречье Обры, Варты и Одера в 1927–1944 гг. До сих пор не рассекречен и не изучен. По предположениям, одно из подземелий его пролегало под Одером и доходило до Берлина. Сейчас основная площадь его расположена в пределах территории Польши.
8
В стратегическом плане ставка на строительство «Регенвурмлагеря» восточнее Одера действительно была серьезной ошибкой фюрера. Если хотя бы в начале 1944 года он развернул подобное строительство в районе, отведенном под «Альпийскую крепость», союзные войска столкнулись бы с очень мощным укрепленным районом рейха. — Прим. автора.
9
В апреле 1945 года, в последние дни существования рейха, бригаденфюрер СС Монке сам вызвался стать (и был назначен фюрером) командиром боевой группы по обороне правительственного квартала Берлина, в котором находился бункер Гитлера. То есть он действительно до конца оставался верным фюреру. Был пленен советскими войсками, а затем осужден военным трибуналом.
10
