KnigaRead.com/

Алексей Шепелёв - Грани судьбы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Алексей Шепелёв, "Грани судьбы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

И тут Анна-Селена отчётливо поняла, что ей нужно сделать.

— Подожди.

Маленькая вампирочка резко взмахнула рукой, и прямо из ничего в её пальцах материализовался большой лист бумаги.

— Возьми. Это — тебе.

— Что это? — Рия недоумённо и очень осторожно взяла из рук подруги незнакомый предмет, глянула на него и издала изумлённое шипение: удивление вейты было столь велико, что вопреки многолетней жестокой дрессировки она осмелилась в присутствии людей заговорить на родном языке. Впрочем, ящерка тут же поняла, что кроме Наромарта этот язык здесь никому неизвестен и перевела вопрос:

— Это — я?

— А ты как думаешь? — хитро улыбнулась Анна-Селена.

— О боги! Я словно гляжу в зеркало!

— Покажи! — не утерпел любопытный Серёжка.

Следом за ним к вейте потянулись и остальные.

Рисунок, пусть и был выполнен на довольно плохонькой бумаге одним лишь серым карандашом, всем показался на удивление хорошим. И дело было даже не только в безупречном на взгляд непрофессионалов портретном сходстве. Маленькая вампирочка сумела передать в изображении характер вейты, по крайней мере, его основную черту: казалось, огромные нарисованные глаза так и излучают любопытство — восторженное и совсем чуть-чуть испуганное.

Зрители один за другим издавали одобрительные возгласы, и это придало девочке смелости. В руке непонятно откуда появился второй лист бумаги.

— А это передай Шипучке, — попросила она Рию.

И снова портрет всем понравился: некрасивое на первый человеческий взгляд морда сауриала явно излучало ум и спокойную, но твёрдую решимость.

— Вот это да, — простонал восхищённый Серёжка. — Аська, а ты их наколдовала или сама нарисовала?

Маленькая вампирочка весело улыбнулась. Ох, и смешной же иногда бывал мальчишка в своей наивности.

— Ага, наколдовала. Только раскрасить забыла.

Серёжка виновато потупился. Умей девчонка так колдовать, она бы наверняка смогла вырваться из каравана работорговцев, да и его с собой вытащить. Эх, вечно у него слова вперёд мыслей вылетают…

— Эх, красиво, — одобрил Сашка и с лёгкой завистью добавил: — Меня бы кто так нарисовал.

— А вдруг тебе мой рисунок бы не понравился?

— С чего бы это? Ты хорошо рисуешь.

Анна-Селена на мгновение зажмурилась для храбрости, а потом решительно протянула казачонку листок с портретом:

— Держи.

Отчаянно-весёлый Сашка во весь рот улыбался с рисунка. Но где-то в глубине его глаз проглядывала тщательно скрываемая грусть.

— Анна-Селена, похоже, ты рисовала нас всех? — предположил Наромарт.

Вампирочка молча кивнула.

— А когда? — не утерпел Серёжка. — Я тебя никогда с карандашом не видел.

— Ночами, — просто ответила Анна-Селена. — Ты же знаешь, что мне не нужно спать. И свет мне тоже не нужен, я вижу иначе, чем люди.

Мальчишка молчал, не в силах справиться с охватившим его удивлением.

— Что ж, доставай остальные портреты, — предложил чёрный эльф. — Посмотрим, какими мы получились.

Девочка кивнула и робко попросила:

— Только вы не очень ругайте, если не понравится.

— Не знаю, кому как, а мне очень понравилось, — заявил Сашка.

— Саша прав, — поддержал подростка Наромарт. — Три рисунка и все отличные. Можешь мне поверить, я всё-таки эльф, а эльфы считаются самыми строгими и знающими ценителями живописи.

Анна-Селена снова кивнула и протянула ему целую пачку листов.

— Вот.

Сверху оказался портрет Балиса. Если до этого на рисунках были только лица, то морпеха девочка нарисовала сидящим возле костра с виуэлой в руках.

— Балис Валдисович, Вы на гитаре играете? — изумился Серёжка. Аналога к слову «гитара» в морритском мальчишка не обнаружил, поэтому в концовке предложения он перешел на русский.

— Это не гитара, а виуэла, по-здешнему называется олинта. Я действительно умею на ней играть.

— И поёте?

— И пою. А что?

— А здесь такой у Вас нет? — вместо ответа снова спросил мальчишка.

— Есть. Где бы ещё меня Анна-Селена с ней увидела.

— Тогда почему Вы ни разу на ней не играли?

Серёжка был прав: после побега из Толы Балис музыкальный инструмент в руки ни разу не брал. То времени не было, то настроения.

— Как-то всё не складывалось. Хочешь, сегодня небольшой концерт устроим? По случаю… Сашиного неожиданного возвращения

— Ага, — Серёжка расплылся в довольной улыбке.

Следующим шел портрет Наромарта. Девочка снова изобразила только лицо, ничуть не преуменьшая уродства, но эльф на потрете совсем не казался страшным. Через искаженные черты на портрете, как и в жизни, проступали доброта и мудрость целителя.

— Спасибо, малышка, — растроганно произнёс Наромарт. — Я не мог на такое и надеяться.

— Это намного меньше того, что ты сделал для меня… и для Жени, — возразила маленькая вампирочка.

— Как знать, Анна-Селена, как знать, — покачал головой чёрный эльф, но развивать тему не стал.

В глубине души Нижниченко опасался, что неудачным окажется именно его портрет. Конечно, девчушка талантлива, но слишком мала, а потому просто обречена на нестабильность. Мало опыта, не огранённый талант, не набитая рука. Пять на редкость удачных рисунков подряд — уже чудо. Вряд ли шестой будет таким же.

Но и шестой оказался ничуть не хуже. На первой взгляд мрачное и унылое лицо на портрете скрывало в себе ум, хитринку и глубоко спрятанный юмор. Похожий портрет Мирон вместе со своими сокурсниками по "одесской школе" подарили после её окончания горячо любимому руководителю, генерал-лейтенанту Семёну Абрамовичу Цевелёву. Так и рисовал его профессиональный художник и коренной одессит, а не десятилетняя девочка.

"А вообще-то, если посторонний человек видит меня таким, значит, я добился, чего хотел", — усмехнулся Мирон. Каждый безопасник из "одесской школы" мечтал быть похожим на её создателя и бессменного шефа. Мечта сбылась…

— Аня, мне тоже очень нравится. Наверное, ты много занималась рисованием дома?

— Конечно. Я уже второй год специализируюсь на дизайнера. Мой проект даже прошёл в финал на… государственном конкурсе.

Слова «федеральный» в местном языке не нашлось.

— Это серьёзно, — одобрительно кивнул Нижниченко.

На последнем листе оказалось изображение Женьки. Губы на портрете было плотно сжаты, так, что опознать в нём вампира было невозможно, а само лицо имело насторожено-агрессивное выражение. Словно подросток опасался, что кто-то прямо сейчас его заденет и заранее готовился к отпору.

— Похоже, — усмехнулся Сашка.

Женька независимо хмыкнул и забрал рисунок. Что бы там не говорили, но ведь и вправду получилось очень похоже.

— А меня разве нет? — растеряно спросил Серёжка. У мальчишки от обиды даже губы задрожали.

Анна-Селена виновато моргнула.

— А твой портрет я нарисовать не успела. На Дороге я никого не рисовала, в караване, сам знаешь, не могла. Потом тебя долго не было. А дальше — ну, ты понимаешь…

— Шипучка тоже появился "дальше", — недовольно пробурчал мальчишка.

— Он очень колоритный, его рисовать было интересно, — беспомощно пояснила девочка.

"А меня, значит, не интересно?" — хотел ядовито спросить паренёк, но передумал. Подружка выглядела такой огорчённой, что совсем не хотелось её добивать. И потом, если разобраться, то никого рисовать она не обязана. Другое дело, что обидно: всех нарисовала, а его — нет.

— Серёжа, ну не обижайся, — попросила маленькая вампирочка. — Я обязательно тебя нарисую. Или хочешь, я тебе один рисунок дам, когда я его рисовала, то про тебя думала.

Женька хмыкнул. "Про тебя думала…" Уси-пуси, у малышни, кажется, любовь. Да знают ли они куда и как? И чем, небось, ещё не отросло. Сам Женька, правда, ещё никого не любил, но историй про это наслушался, а так же насмотрелся картинок и таких специальных фильмов.

— Какой рисунок?

— Вот.

Из пустоты возник ещё один листок бумаги. На нём была изображена палуба плывущего по морю корабля. Вдали из воды поднимался краешек солнца. А у борта стоял мальчишка. Тонкий, узкоплечий, с разлохмаченными ветром волосами, он, казалось, был устремлён вперёд, навстречу восходящему светилу. И хоть обращенного к восходу лица не было видно, никаких сомнений не оставалось: это был именно Серёжка.

— Классно, — на русском довольно воскликнул мальчишка. Вся обида растаяла в один момент, словно кусочек льда из размораживаемого холодильника под струёй горячей воды. Переходя на понятный Анне-Селене местный язык, он попросил: — Можно, я тоже возьму его себе?

— Бери, конечно. А портрет я ещё обязательно нарисую.

— Ну, если хочешь, — мальчишка немного смутился. Минуту назад он был недоволен недостатком внимания к своей персоне, а сейчас уже страдал от её избытка.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*