Парагвайский вариант. Часть 1 (СИ) - Воля Олег

— Пока что, — прервал его Базилио. — Зерно прорастёт в удобренной почве. Завтра же начнём подготовку.

* * *

Целую неделю Франциско держали взаперти в келье. Ему приносили одну маисовую лепёшку в день и простую воду. С утра до вечера он читал молитвы под присмотром сменяющихся братьев францисканцев. Стены кельи казались ему всё уже, а свет из узкого окна — всё тусклее.

Наконец, настал момент, и его провели под своды церкви. Кроме отца и его брата-пресвитера, присутствовали несколько монахов. Хоть Лопес и просил сохранить тайну, брат-священник безапелляционно потребовал их присутствия — и как свидетелей, и как духовной поддержки, если демон окажется слишком силён. Кроме того, если экзорцизм затянется надолго, например, на сутки и более, они будут сменять его самого и меняться между собой.

На кафедре перед Базилио лежала раскрытая книга с текстом Rituale Romanum. Убедившись, что всё готово, он начал с молитвы, призывая благодать Божью и защиту от зла. Святой водой он окропил и помещение, и одержимого, и даже собратьев. Капли воды блестели на полу, словно роса на камнях.

После этого под сводами церкви зазвучали отрывки из Священного Писания: Псалмы, Евангелие от Марка. Голос Базилио звучал громко и властно, но с Франциско не происходило ровным счётом ничего. Мальчик только дрожал от смеси страха и голода, и испуганными глазами смотрел на отца, ища у него поддержки. Отец кусал губы, но сделать ничего не мог. Он только пытался как-то жестом или улыбкой успокоить сына.

Базилио после каждой молитвы спрашивал мальчика, как его зовут, но тот неизменно отвечал, что зовут его Франсиско Солано Лопес.

Через два часа исступлённых молитв, поддержанных братией, и бесполезных вопросов Базилио прибег к знанию тайному. Методика, переданная ему учителем ещё в годы послушничества, требовала точности: он велел Франциско закрыть глаза и представить лестницу, уходящую в темноту.

— Каждый шаг — после «Отче наш», — приказал он, прижимая ладонь ко лбу мальчика.

Голос священника стал монотонным, как стук метронома. Франциско шагал вниз, повторяя молитву. Сперва сбивчиво, потом автоматически. Его дыхание замедлилось, веки задрожали, пальцы вцепились в край скамьи. К десятому шагу он уже не слышал братии — только голос Базилио, ведущий его вглубь.

Когда мальчик обмяк, будто кукла, священник наклонился к его уху:

— Тот, кто сидит в этом отроке, именем Господа, говори!

Молчание.

— Кто ты и каково твоё имя?

Молчание.

— Франциско, ты слышишь меня. Задай мой вопрос ему!

Франциско очень тихим голосом, едва разборчиво, отвечает:

— Никого во мне нет. Я просто знаю чужие знания и помню чужую память.

— Хорошо. Найди в чужой памяти, как его зовут.

— Его зовут иВан Долов, — на выдохе сказал Франциско.

Один из братьев тут же начал листать книгу и водить по ней пальцем. А потом подошёл к пресвитеру Базилио и указал куда-то на текст. Лицо старого священника исказилось.

— Значит, Вайн несущий Боль (2).

Он захлопнул книгу и воззрился на мальчика как-то по-новому.

— Ну что же, Вайн. Мы с тобой ещё поговорим. Хочешь ты этого или нет, — пробормотал он и начал выводить подростка из того состояния, в котором тот пребывал.

Когда Франсиско стал осознавать реальность, его увели обратно в келью. Шаги парня были неуверенными, будто он только что проснулся. Братья-францисканцы шли рядом, напряжённые, как перед прыжком.

— Что там? — в нетерпении спросил Карлос, указывая на гримуар.

— Читай сам, — ткнул пальцем в книгу священник и отошёл от кафедры.

Карлос Лопес встал на его место и сначала взглянул на титульный лист. Там было отпечатано на латыни: «Pseudomonarchia Daemonum» Иоганна Вейера. Издано с дополнениями в 1608 году — Франкфурт-на-Майне (3).

Закладка указывала на текст:

«Вайн, — великий король и граф, он появляется как лев, восседающий на чёрном коне, и несёт в руке гадюку; он с радостью строит высокие башни, он разрушает каменные стены и возбуждает воды. По велению заклинателя он отвечает о скрытом, о ведьмах и о событиях настоящего, прошлого и будущего.».

Лопес бессильно опустил голову и закрыл лицо руками.

Сзади на плечо легла рука брата.

— Поезжай домой. Оставь сына нам. Я клянусь Господом, что не успокоюсь, пока не изгоню нечестивую тварь.

(1) Арфа действительно является национальным инструментом в Парагвае.

(2) Иван Долов — если редуцировать гласную имя звучит как Ван, а фамилия созвучна с «Dolor» (боль).

(3) «Pseudomonarchia Daemonum» (Ложная монархия демонов) трактат, написанный швейцарским врачом, алхимиком и философом Иоганном Вейером (Johann Weyer), впервые опубликован в 1577 году. Этот труд входит в состав более обширного произведения Вейера под названием «De Praestigiis Daemonum» (О проделках демонов). Трактат Вейера многократно переиздавался и оказал значительное влияние на развитие европейской демонологии и стал важным источником информации для последующих исследователей этой темы. Несмотря на то что сам автор осуждал практику вызывания демонов и колдовства, его работа стала популярной среди тех, кто интересовался оккультизмом и магическими практиками.

Глава третья

Лопес атакует хунту адвокатскими методами, приобретает неожиданного подзащитного, а сын, вернувшийся из монастыря, становится тенью самого себя

Карлос развил кипучую деятельность, которая позволила ему немного отвлечься от беспокойства по поводу сына. Он публично объявил о возобновлении своей юридической практики и тут же получил клиентов в лице родственников тех узников режима Франсии, что томились в тюрьмах. Зачастую у заключённых не было даже формального обвинительного документа. За что они сидели, порой знал лишь покойный диктатор. Или, что ещё хуже, все точно знали, никакой вины за этими людьми нет. Например, восемнадцать торговцев из провинции Санта-Фе. По приказу Франсии их схватили и посадили в тюрьму в ответ на захват властями провинции Санта-Фе корабля с грузом оружия, следовавшего в Парагвай. И поскольку ни корабль, ни груз так и не были возвращены Парагваю, они сидели в тюрьме по сей день. То есть уже 17 лет. Здесь не было ни тени законности, даже революционной.

Но диктатор не только сажал без суда, он и выпускал на своё усмотрение. Шестого января прошлого года по случаю своего дня рождения Франсия распорядился отпустить сразу сто заключённых. Увы, торговцам из Санта-Фе не повезло попасть в их число.

Так что Лопесу удалось освободить тех из них, кто дожил до этого дня. Это не осталось незамеченным, хотя заслугу поспешили приписать себе главари хунты.

Карлос продолжил начатое. За совершенно символическую сумму он составлял прошения об амнистии, пересмотре или хотя бы ознакомлении с материалами дела и шёл на Пласа-де-ла-Консепсьон в здание «Кабильдо» — официальную резиденцию верховной власти.

Несколько десятков узников освободить удалось. Но очень скоро он начал раздражать хозяев жизни своими требованиями. Ведь именно они сажали тех, на кого укажет Супремо. Офицеры хунты относились не к армии, а к полиции, как и глава города. В конце концов, Карлоса перестали пускать в здание, и по городу эта новость тут же распространилась.

Лопес, довольный этим, начал новый процесс. На этот раз он стал добиваться выплаты долгов, которые имелись у казны перед служащими и накопились ещё при жизни Франсии. Так как его больше не пускали в Кабильдо, он поставил стол и стул прямо напротив дверей, и все его клиенты могли быстро выбегать к нему за консультациями.

С точки зрения результативности результат был ничтожен: всего несколько удовлетворённых исков. Но с точки зрения повышения известности и популярности ход оказался удачный. Весь Асунсьон судачил.